Среди глупых предубеждений, вбитых нам в головы школьным курсом истории и псевдо-историческими киноподелками, одними из самых устойчивых являются те, что касаются жизни кочевников. Жили, мол, такие дикари, у которых ни кола, ни двора, но всегда в наличие жгучее желание, выпучив глаза, хаотично мотаться из конца в конец степи. А когда их совсем уж тоска брала от унылых степных пейзажей, то и за пределы степей иногда выходить.
Из-за этого кочевники ничего-то великого и не добились, никаких существенных следов цивилизации после себя не оставили. Только оседлых соседей грабили, тормозя или вовсе разрушая создаваемую теми цивилизацию. А где они для всего этого оружие брали, телеги/арбы строили, юрты/яранги/фигвамы изготавливали – «загадка загадок».
Кстати, именно на этих глупостях и строятся многочисленные «гени(т)альные прозрения» всевозможных недоучек, объявивших себя «борцами за тщательно скрываемую от нас историческую правду». Не будем показывать пальцем, но таковых вы найдёте немало, полистав даже ленту Дзена.
Степь да степь кругом
Во первЫх строках моего письма попробуем разобраться с таким явлением как кочевание.
Да, биологи нам говорят, что наиболее «удобным» ландшафтом для пропитания всевозможной живности является степь. Не пустыни, не тундра и даже не лесная зона, а именно степь, где трава, служащая кормом травоядным и грызунам (семенами они питаются, а не травку жуют!), так и прёт в невероятных объёмах. Ну, а где травоядные и грызуны, там и хищники, ими питающиеся. Отсюда и возможность без особых трудовых затрат прокормить в степях куда больше людей, чем в прочих ландшафтных зонах.
Но это – пока степь не «перегружена» стадами пасущихся в ней животных. Поскольку иначе вся эта пасущаяся живность выжирает и вытаптывает траву так, что травы перестаёт всем хватать, и наступает голод. Сначала среди тех, кто пасётся, а следом – среди тех, кто пасёт (они ведь тоже очень рьяно размножаются на «халявном» мясе, топчущемся по степи).
Отгонным степным животноводством люди занимаются уже несколько тысяч лет. И за это время «прочухали», что многотысячные стада, если их держать на одном месте, очень быстро сожрут и вытопчут там траву, после чего – либо клади зубы на полку, либо перемещайся в другое место. А там пасут своих коров/овец/лошадей точно такие же умники, которым тоже не хочется голодать из-за того, что их глупые соседи довели свои пастбища до полного истощения.
Значит, что? Значит – либо воевать за эти пастбища, либо договариваться: мы пасём свою скотинёшку от вон того забора до обеда… В смысле – вон от той речки до вон того холма. А вы – от того колодца и вон до той рощицы. И не дай бог/духи предков/Вечное Синее Небо, кому-то сунуться на чужую территорию!
Перекочёвки
В общем, взяли и поделили, казалось бы, бескрайнюю степь на «ломти». Именно на ломти, а не на круги какие-нибудь или треугольники. Причём, ориентированные преимущественно с севера на юг.
Вовсе не потому, что у «диких» кочевников не хватило мозгов на изучение геометрии, как у «цивилизованных» земледельцев, сидящих друг у друга на головах и вынужденных кромсать возделанные поля на крошечные (по степным меркам) кусочки. Не считайте скотоводов более глупыми, чем земледельцы или «борцы за скрытую от населения историю»! Нужно быть просто дебилом, чтобы не понимать: что зимой на севере холоднее, чем на юге, весна (и, соответственно, период роста травы) приходит на север позже, чем на юг, а снежный покров, наоборот, на севере устанавливается раньше, чем на юге.
Потому участки для кочевания племён/родов/народов и поделили полосами, ориентированными с севера на юг: стадо племени/рода/народа с наступлением весны потихоньку движется вслед за молодой травой с юга на север. И так – до второй половины лета, когда оно достигает северных границ территории, о которой племя/род/народ договорилось с соседями. А к зиме возвращается на юг, сытое, отъевшееся и размножившееся: там за время его отсутствия трава вымахала такая, что её можно из-под неглубоко снега всю зиму жрать.
Сколько вешать в граммах?
Если нашим «борцунам за тщательно скрываемую от народа историю» включить мозги, то, наверное, даже они дотумкаются до того, что скот ни хрена не нажрётся, если его тупо гонять с места на место. Потому кочевники свои стада никуда и не гоняют. Они что, враги себе, мешая коровам/овцам/коням отъедаться? Плетётся себе стадо, жрёт травку, а пастухи время от времени подправляют направление его движения, да отгоняют решивших полакомиться свежатинкой волков. Не быстро плетётся – один-два километра в день. Восемь-десять километров за неделю. Всю траву до корней за это время оно не сожрёт, на обратный путь на юг пощипать однозначно останется.
А следом за стадом перемещаются и людишки со своим скарбом. Причём, тоже не абы как. Это три-пять «дежурных» пастухов могут заночевать под открытым небом, улёгшись на конской попоне и укрывшись (казачьей) буркой. А перекусить шашлычком, забацанным из свежезабитого барашка (для стада из тысячи голов это – просто мизер). Кочует ведь целый род, вместе с чадами и домочадцами, которым и еда нужна (вон она, пасётся!), и, самое главное, ВОДА!!! Да и юрты/яранги/фигвамы, где домочадцы (и самое главное – чада!) обитают, каждый день замаешься разбирать и собирать.
Поэтому стойбища скотоводов и перемещаются не каждый день, а один раз в неделю-другую. Причём, на пятнадцать-двадцать-тридцать (тридцать – это верхний предел!) километров сразу. От одного источника воды до другого, потому что не только скоту, но и им самим без воды – и не туды, и не сюды! От речки к речке, от озерца к озерцу, от колодца, к колодцу. А поскольку территория кочевания каждого племени/рода/народа строго согласована с соседями и неизменна, эти реки/озёра/колодцы не просто давно известны, но ещё и подготовлены для стоянок большого количества людей: очажки сложены из камней, ямы под сортиры и мусорки выкопаны, площадки под юрты/яранги/фигвамы выровнены. Горны под походные кузницы (привет «борцунам за скрываемую от народа историю»!) приготовлены. Вот потому-то, зная маршруты кочевий, места стоянок и скорость перемещения стад, и не составляло никакого труда отыскать те или иные род или племя в бескрайней степи.
Так что не носились БЕСПОРЯДОЧНО кочевники из угла в угол степи. Да и вообще никуда они не носились, а жили очень упорядоченно и размеренно. Иначе никак, иначе долго не проживёшь!
Секир-башка
А как же войны и грабежи соседей? Причём, не только оседлых, но и своих же.
А как же без них?! Никак! Если уж в машинном производстве случаются сбои, то уж во всецело зависящем от природного и человеческого фактора кочевом скотоводстве – и подавно.
Главное богатство кочевника – скот. Не зря в тюркских языках слово «мал» обозначает как скот, так и богатство. И титул «малик» - оттуда же. И мальчик «малай» - тоже. Поэтому между племенами/родами/народами и возникали ситуации, когда «кто-то кое-где у нас порой честно жить не может». А попросту – крали у соседей скот. А заодно – женщин и детей (малай=«лунный скот/богатство»). Да вот только степняки к таким кражам относились более философски, чем земледельцы. Украли у тебя – укради ты. Месть священна! НО!!! Но они чётко разделяли имущественную месть от кровной мести. Никто не погиб, когда ты крал чужое имущество – прекрасно! Готовься к тому, что у тебя в отместку тоже его стибрят. Причём, возможно, в куда большем объёме. А вот если в ходе такой кражи твои джигиты прибили пару-тройку соседских, то не обессудь: при каждой встрече с племенем/родом/народом, из которого были погибшие, придётся тебе терять людей. За исключением встреч на ярмарках: базар – это святое, здесь месть неуместна, и если кто-то не сдержался, то горе ему! Ополчатся на такого все, даже не замешанные в «разборках»!
Ополчатся всей толпой и на того, кто вторгся на чужую территорию, выделенную для кочевания. Жёстко «обидятся»! И это очень объяснимо: твои стада потравили пастбища соседа, значит, тому придётся либо с голоду помирать, либо пускать стада на пастбища других соседей. И так далее, настоящая цепная реакция. Поэтому проще «обидеть» племя/род/народ, затеявший всю эту чехарду. Да так, чтобы виновники (и те, кто умеет учиться, глядя, как другие наступают на грабли) надолго запомнили, как нельзя поступать!
Вот и воевали. Друг с другом, с соседями… Как и чем воевали – отдельный разговор.
