С детства я слышал казачьи песни от бабушки. Они мне не нравились. Голос у бабушки был слабый. Песни все были жалисные , вызывали у меня слезу. Я с детства был впечатлительный. Когда дедушка рубил курице голову , мне было очень жалко её. Когда мужчины резали свинью, женщины и дети закрывались в курене и дажить закрывали ставни. А когда мне исполнилось 18 лет, то пришлось участвовать в убийстве свиньи. Дюже мине энтава ни хателась, но пришлось. Я ненавидел тех , хто мучаить животных. У мине в кумгане не укладалась, как можно повесить собаку, чи кошку. К дедушке иногда приезжали братья из Плешаков на линейке запряженной двумя лошадьми. Они привозили в чувалах зерно , чтобы смолоть на брылевской мельнице на дерку - кормить скотину. Как зараз помню - сидять за столом три брата, пожилые красавцы. На столе бутылка Солнцедара , купленная в магазине ( 0, 5 ) и нехитрая закуска. Вот они энту бутылку цедють глотками. Я сидю слухаю как они песни играють и микитю - кады ш энта бутылка кончица. Молодой был , глупый. Спорил с бабушкой:,, Унучик, вот раньше песни были красивые. Кажная песня - рассказ из жизни. А зараз - набор слов." Но мне в 70 х казалось , что наши песни самые лучшие, казачьи заунывные. Родычи сбирались в праздники за столом и пели песни советские, иногда просельзывали казачьи. Но они их исполняли не с душой, а как бы дурачась. Я считал песни своих родителей допотопными, устарелыми. Нибось и они , также , считали песни своих родителей.
Дедушка с бабушкой самогонку не делали , и аппарата для выгонки у них не было. И вино не делали, хотя в саду было три куста винограда, а яблок море. Наши родычи , и мои родители гнали самогонку, и вино из яблок делали. А потом бабы возмущались, что мужики спиваются. Как то отец с дядей Петей Плетняковым в дальнем флигеле гнали самогонку. А меня , малого, поставили за ними присматривать. Я приглядываю, а они глэкають потихоньку. Нахрюкались и заснули, а я их сторожу. Пришла тётя Галя, самогонку перелила в другую ёмкость и унесла. Немного плеснула в бидончик для запаху, налила воды, трошки пролила на пол. Отец с дядей Петей проснулись, а в бидончике вода. Кадысь я слухал настоящее казачье пение. Как положено на два голоса и с дишкантом, дажить пыталси подражать. Но они меня не трогали. Служил в армии на Байконуре. Серая земля, серые люди кругом, летом нестерпимый зной, зимой лютый холод. Постоянный ветер, казарма продувалась наскрозь. Часто знойным вечером, засыпая после отбоя , мне чудилось , что я стою со шлангой и поливаю капусту. Или сижу на лавочке вечером, а с речки прохлада и лягушки квакають. Однажды , сменившись с дежурства я лёг отдыхать и услыхал через стенку , в роте охраны, знакомую, родную до трепета мелодию. Я встал, включил телевизор. На экране три женщины из Белой Калитвы пели казачью песню,, Ты же яблонька, ты кудрявая..." Из телевизора повеяло родиной, чем - то близким и дорогим сердцу казака. А я сибе завсигда щитал казаком. Хучь мине и пытались вбить у кумган, шо я русский. В восьмом классе спорил с учительницей:,, Вы говорите, что мы беглые холопы, и бежали сюда 300 лет назад. Но за триста лет мы уже стали народом, у нас появились свои обычаи и традиции". Это я говорил учась в школе. Тогда не было казачьей литературы , как зараз, а тольки савковая брихня. Когда мне говорили , что я русский, я отвечал :,, Нет я казак''. Некоторые ,, казаки" говорили:,, Я казак, но русский". Придя из армии , в паспортном столе я попросил записать в графе ,, национальность " - донской казак. Мине паспортистка сгутарила, шо такой национальности нима. Конечно , советский человек усредненный человек , любой национальности, похожи друг на друга. Но старики - казаки резко отличались от пришлых перекати - поле.
Продолжение следуить. Жуков Юрий Борисович