19. Три сестрицы от Пушкина и три мушкетера от Дюма
Поскольку ТИ (традиционная история) пользуется, главным образом, лишь моделью-0 (базисной моделью), вытесняя все остальные модели (для борьбы с лишней путаницей), постольку они, чтобы сохранить себе «жизнь» (форму существования), убегают в литературно-исторические произведения и даже в сказки. Постепенно переходим к рассмотрению модели-1, которая изгнана из ТИ, но не вполне.
Каждая последовательная тройка эпох (например, эпоха Садока + эпоха Рагава + эпоха Исаака) – это как бы время поочередного правления трех пушкинских сестриц, известных из сказки «Царь Салтан» (ее-то ниже и будем слегка цитировать). Сначала правит (либо дежурит, стоит на вахте) сестрица-повариха (эпоха Садока), затем ее сменяет сестрица-ткачиха (эпоха Рагава). Третья и последняя вахта принадлежит неизменно лишь сестрице-царице: «Я б для батюшки-царя родила богатыря». Такова сказочная суть эпохи Исаака.
Как бы вторит Пушкину и не столь сказочник, но тоже выдумщик Дюма. В «Трех мушкетерах» сначала держит вахту Атос (эпоха Садока), обороняясь от врагов не где-нибудь, а в погребке-подвале, где полно вина и колбасы (шутка: не сестрица ль Повариха ту провизию подложила?). Кстати, звонкое Д родственно глухому Т, а потому имена Атос и Садок весьма похожи (по согласным: ТС и как бы СТК).
Затем наступает очередь Портоса (правда, сам-то Дюма дал Портосу первую смену-вахту, а Атосу – вторую; однако, нас не запутаешь: Атос в романе раньше Портоса). Имя Портос похоже на имя Борис (иначе – Василий, Базилевс) в случае замены глухого П на звонкое Б. Иначе говоря, садокеев сменяют борисеи (они же и фарисеи, хоть и от царя Василия Третьего, а у него связь с евреями только по первой из жен). Христиане (пост-фарисеи) тоже как бы находятся в команде Портоса. Фарисеи и христиане – «ткачи» еще те: «То б на целый мир одна наткала я полотна». Они умеют даже плести сети человеческих отношений, где пересекаются (будто нити в полотне, в тканях) порой и весьма даже «перпендикулярные» интересы разных людей.
После этого, поскольку Атос и Портос успешно задержали врагов, дальнейшее движение продолжают Арамис и Аньян. Аньяном у Дюма называется Д`Артаньян, находящийся в разведке (роман «Десять лет спустя»), но мне это имя нравится и во всех прочих случаях. Чем нравится? Во-первых, чем короче, тем лучше в тексте. Во-вторых, как бы слышится в имени Аньян отсылка к Иоанну (Богослову), к его Апокалипсису, где проявляется знание всевозможных эпох и даже времени вообще. Для Аньяна все эпохи хороши, все они – в доску свои.
Третьим на вахту (отбиваться от врагов) заступает Арамис, а в Англию за подвесками королевы Анны Австрийской продолжает двигаться лишь один Аньян. Ему-то не нужно быть привязанным к конкретной эпохе. Другое дело – Арамис. Он же – персонаж-символ, олицетворяющий эпоху Исаака. Кстати, это эпоха 9, затем А9, затем Б9… Какую огромную эпопею Мифа ни прими во внимание, а все ж в самом конце ее – эпоха Исаака (она же – эпоха Арамиса).
Если уточнять, то в ведомстве (компетенции) Арамиса находятся эпохи 3, 6 и 9. Перед Арамисом всегда Портос: эпохи 2, 5 и 8. Перед Портосом – Атос: эпохи 1, 4 и 7. Конечно, Атосу больше подходит эпоха 7. Именно там господствует родственная ему пушкинская Повариха: «То б на весь крещеный мир приготовила б я пир». Садокеи (включая еврейских саддукеев) – это, скорее, даже и не повара, а снабженцы. Если бы не саддукеи, то у фарисеев (затем и у христиан) не было бы должной материально-культурной базы. Без таковой (как и просто без продовольствия) нельзя создать даже и несовершенную религию, например, вероисповедание фарисеев (по сути язычников-громовников, поклоняющихся не то Перуну, не то уже Зевсу).
Про созвучия имен «Атос – Садок» и «Портос – Борис, Василий, Фарис, Рагав» мы уже поговорили. Осталось установить, что же в аспекте имен библейских Старцев созвучно историко-литературному имени Арамис. Вспомним кое-что из пункта-параграфа 16. Степан Разин (век 17) весьма подобен Емельяну Пугачеву (век 18). При этом Разин аналогичен библейскому Аврааму, Пугачев аналогичен библейскому Исааку. Арамис – это Авраам и Исаак вместе взятые. Авраама выдумщик Дюма превращает в Арама, а от Исаака и вовсе оставляет лишь первые две буквы. После этого двойное имя Арам-Ис по воле Дюма становится одинарным: Арамис.
Теперь представим себе, что Атос отстоял вахту эпохи 4, Портос отстоял вахту эпохи 5, Арамис отстоял вахту эпохи 6. В таком случае Англия (от выдумщика Дюма), в которую прибывает хитроумный Аньян для встречи с герцогом Бэкингемом, хронологически относится к эпохе 7. Аньян желает забрать у Бэкингема драгоценное колье (подвески), где 12 прекрасных алмазов, а затем доставить его Анне Австрийской (иначе – скандал в королевском семействе). Как мы уже убедились, персонажи Дюма почти все сплошь имеют явный хронологический подтекст. Можете мне не верить сразу и бесповоротно, но имя «Анна Австрийская» созвучно перекликается с именем «Каинан Арфаксадович» (Каинан, сын Арфаксада). От начала эпохи 7 (рождение Арфаксада) до рождения того Каинана проходят почти ровные 36 лет (по григорианскому календарю), если по модели-0.
Однако, Дюма в целях написания романа «Три мушкетера» для начала придумал себе модель-1, где время бежит в три раза быстрее, нежели по базисной (нулевой) модели. При этом получается, что от начала эпохи 7 до рождения Каинана (сына Арфаксада) проходят 12 лет, а не 36. В романе Дюма событие «рождение Каинана, сына Арфаксада» (по сути здесь появление первой волны течения садокеев) заменяет на другое, весьма эффектное литературно-историческое событие «обретение Анной Австрийской своего колье (ожерелья) с двенадцатью бриллиантами». Прекрасные 12 лет «превращаются» в не менее прекрасную дюжину алмазов (в одном украшении вместе), но мы верим Дюма даже и в первом, простейшем смысле его романа (докапываться до истин Хронологии не всегда, чтобы обязательно).
Что же касается леди Винтер (либо попросту – миледи), которая раньше Аньяна прибыла в ту «сказочную» Англию, чтобы, как минимум, повредить подвески королевы Анны, то и здесь есть соответствие весьма известному библейскому Старцу. Так бы сразу и не догадаться, но выше мы уже установили, что Сим (Старец № 11) имеет еще и «подпольное» имя Зим (от слова «зима»). То, что по-русски Зима, то по-английски, конечно, Винтер. Превратить мистера (или боярина, например) Зима в леди Винтер? Для Дюма – это совсем и не проблема. Русские же не слишком обидчивы. Ну, подумаешь, боярин Зима (или боярыня Морозова) где-то в литературе промелькнет еще и под именем леди Винтер? Даже прикольно. А то, что через ту миледи воплощением чуть ли не всего мирового зла оказываются (в западной литературной традиции), как обычно, русские (хоть и в завуалированной форме)? Так нам не привыкать. Это, так сказать, превентивные удары по русскому национализму, якобы, самому опасному (неприемлемому) из всех. Литературно-то ударяйте (если неймется), только нацистов-гитлеровцев (где национализм Западу приемлемый будто) не готовьте. Впрочем, Дюма-то ничуть не демонизировал русских так, чтобы всех без разбора. В романе «Три мушкетера» косвенно отражается борьба двух глобальных элит, а русских было много в каждой из двух противоборствующих сторон.