Просыпаюсь. В доме никого нет. Яркие лучи солнца освещают намытый пол. На кроватях пестреют ушастые подушки, покрытые ажурными накидушками. Отодвигаю вышитые занавески на окнах и смотрю на улицу. Тепло, солнечно. Наверное, уже часов девять утра. Бегу на крыльцо. На верхней ступеньке - недавно сорванная кашица(травка такая вкусная, но есть её можно , когда она молодая, с толстым стебельком). Бабушка постаралась, нарвала, когда картошку полола, а сама опять на позём (участок земли в селе так называют) пошла. Часов в десять придет. Достанет из печки рассыпчатую кашу, гречневую или пшенную. Сдобрит её ароматным топленым маслом. А потом из холодильника принесёт банку молока. Эх, вкуснотища!
Надеваю платье и выскакиваю в сандалиях на улицу. Вот и качели. Дедушка повесил. Но не такие, как у всех. На этих качелях могут уместиться три человека, если сядут «верхом». Над головой шелестят листья тополя. Прибежала Наташка, подружка, и стали вместе качаться. Договорились после завтрака за земляникой в овраг идти. Овраг недалеко, минут пятнадцать ходу. Взяли с собой и Иринку. Ягоды собирать надо по склонам, раздвигаешь высокую траву, находишь эти маленькие бусинки и складываешь в кружку. Среди девчонок уговор — пока дно не закроешь, в ёмкость не смотреть. А как наберешь половину, можно и поесть ароматных ягод. Кружки наполняются быстро. Наконец разгибаешь спину, зовешь девчонок. У них тоже полные ёмкости. Можно отдохнуть. Переходим на другую сторону оврага. Трава высокая, желтеет зверобой, кивают головками ромашки, прячутся среди зелени ярко-розовые часики.
Вот и конный двор. Лошадей в нем нет: все на полях. Мы заходим во двор, обсуждаем, где какая лошадь стоит, кто на какой катался. А потом идем дальше, там будка для колхозников. В ней огромная бочка с чистой ключевой водой, которая в жару кажется неимоверно вкусной. Напились, отдохнули — и домой.
В обед- ароматные щи из печки, горох или каша. И конечно ягоды с молоком. Бабушка разминает их деревянной ложкой, пересыпает сахарным песком, заливает молоком. Вся эта вкуснота в эмалированном блюде на середине стола. Черпаешь деревянной ложкой и несешь ко рту, придерживая над ломтем белого хлеба.
После обеда встречаемся с девчонками и идем купаться. Алатырь тянется среди лугов извилистой лентой. Через речку перекинут деревянный мосток. С него прыгаем в слегка прохладную воду, плаваем, соревнуемся, играем в «Баба сеяла горох!». Из воды нас не вытащишь. Но домой все же надо идти. Переодевшись, берем бидончики и отправляемся за ключевой водой на часовню. Спускаемся к ней по тропинке с холма. Три больших деревянных колодца, из которых берут воду для питья , а один колодец — для купания в праздники Крещения, Троицы, Казанской Божьей матери и другие. В самой часовне в воскресные и праздничные дни проходят церковные службы, внутри- маленький колодец. В это место на самые большие церковные праздники собирается почти все село.
День постепенно приближается к вечеру. Скоро и стада погонят. Наигравшись, набегавшись за день с подругами, иду домой, как только слышу вдалеке блеяние овец. Беру два-три ломтя ноздрястого пахучего ржаного хлеба и выхожу к дороге. Вот и бегут первые овцы, потом любимец мой — кудрявый баран Васёк. Маню их хлебом и завожу во двор. Когда стада в мае только выпускают, часто овцы или козы пробегают мимо. Приходится их потом искать по всей улице допоздна. Но сейчас уже середина лета, вся скотина во дворе. А вон и коров гонят с лугов. Наша Белянка берет из моих рук остатки хлеба и, важно покачивая полным выменем, отправляется в стойло ждать хозяйку.
Так вот и проходит день, полный и обыденности и новых впечатлений. Вспоминаю эти дни детства и так хочу вернуться туда хотя бы во сне.