- Нет, не выйдет из тебя шефской любовницы, сколько ни старайся, - резюмировала беспощадная аспирантка Олеся, нервно шаря по карманам в поисках зажигалки. - А если и выйдет... Да тебе ж никто не поверит, одуванчик. Ты, детка, больно хорошая, правильная. Ты испугаешься. Будешь по мужику сохнуть, а не дашься, поняла? Как я тебя, а? Ну, давай, поезжай в свою фольклорную экспедицию - а после колись, рассказывай, что там у вас стряслось! Вы, кстати, куда? На Алтай? О, боги, там круто. Вот у шефа-то бошку и снесёт от разной тамошней медовухи, слышишь? Эх ты, зелень...
Помахав рукой развязной старшей приятельнице, я шагала прочь от консерватории. Голова гудела после таких слов, но мне было не привыкать: за развитием событий следило как минимум два факультета, близко родственных друг другу.
Олеся, циничная прожжённая бестия, говорила всё строго в тему - и даже почти без грубостей. Да, определённо, я заигралась, а молчать тогда не умела. Мне было двадцать лет, и я заканчивала второй курс. Профессору, понятно, было много больше.
Приключилось великое чувство, вопреки всему, вне логики, в обход разума. Тот самый случай, когда требовалось душить на корню, а я не смогла. Изначально безобидная, игра в отношения захватила нас обоих - вот только планы у нас с шефом были слишком уж разными. Впрочем, это выяснилось спустя годы.
В его обществе, в те самые двадцать лет, я впервые попробовала алкоголь. И почему я была так уверена в том, что ничего лишнего не случится? Меня слишком бескомпромиссно воспитали родители, и это придавало силы. Верилось в лучшее, вселенная наполнялась волшебными звуками и неизъяснимой лёгкостью. Мы с профессором часами простаивали в тамбуре скорого поезда Москва-Барнаул, ловили свой кайф и не ведали, что творим.
Шеф был классный. И экспедиция прошла на ура (как и десяток последующих - в самые разные регионы...), о прочих же моментах умолчу. Олеська, язва-прорицательница, и так всё сказала заранее.
Закрутился новый учебный год. Я исправно ходила на лекции и прочие уроки, подрабатывала в школе искусств и привычно ошивалась в кабинете народной музыки - всё больше и больше ассистируя шефу, тем самым его значительно разгружая. Добровольно... Странный такой симбиоз. Два факультета тщетно пытались вникнуть, но так ничего и не словили. Ибо мудрёно.
Я не видела вокруг себя молодых людей, по нулям, решительно: меня "вырубило" на последующие девять лет. Познакомившись впоследствии со своим будущим мужем, я буквально за уши тащила себя к общению, заставляла рассмотреть и принять, дотянув почти до тридцатилетия. Шефский гипноз оказался страшной силой. Испытав невероятного градуса эмоции, я чуть-чуть не осталась навсегда без семьи.
Отчего - "любовница"? Зачем сразу так? Почему вновь и вновь - однозначно и злобно?
Ведь привязанность, да ту же одержимость никто не отменял. Стремление окружающих всё опошлить немало расстраивало. В стенах консерватории я чувствовала себя беззащитной маленькой девочкой, которую несправедливо обидели.
Взращенная на идеалах семейственности, в отрицании внебрачного сожительства, я будто топталась на краю бездны. Заглушая собственную энергетику и эротизм, потратив на это лучшие свои годы, я, наконец, логически переросла разрушительное чувство без будущего. Вышла - хоть и "сухой из воды", но предельно опустошённой. Отдала профессору десятки тысяч часов драгоценного рабочего времени, а кандидатскую так и не дожала: жизнь всячески уводила от неё прочь. Народная музыка осталась глубоко в душе, но специализацию в преподавании я впоследствии сменила навсегда.
Вплоть до самой кончины шефа в прошлом году... мы общались вполне конструктивно. Не часто, зато ровно и уважительно.
У меня хорошая семья.
Спокойный и чадолюбивый супруг, который старше меня всего-то на девять лет. Дочка, три сына. Да, поздние, но рождены! Я живу детьми, их успехами и работой в училище. Адреналин? Он просто другой, по прежнему я не тоскую.
Я делюсь историей своего преодоления, дабы замолвить словечко "о девочках хороших и правильных".
Их - немало, они уязвимы, они неизбежно подвергаются остракизму и травле, чуть только обстоятельства складываются не в их пользу. Им может элементарно не повезти в жизни, ведь вытянуть свой счастливый билет, возводя целомудрие в абсолют, особенно сложно. (Если, конечно, не подключать к проблеме религиозный контекст, не всем доступный.)
Таковой растёт моя дочь, вдумчивый и закрытый подросток, не по годам вовлечённая в тему семьи. Маленькая идеалистка, мечтающая о здоровом раннем браке, ультра-многодетности (свято веря, при этом, в её совместимость с будущей профессией), единственном и нетленном чувстве на всю долгую жизнь... И ведь не сказать, чтобы под сильным материнским давлением: как-то сама - читает, исследует, выспрашивает. Предвижу, несладко же ей придётся! Сколько разочарований может быть на её пути, даже страшно представить.
Выход один - много и тщательно думать головой, предупреждая типовые ошибки. Держать связь с матерью, не бояться откровенности, не страшиться и участи белой вороны в мире привычной вседозволенности. Отвечать за себя самостоятельно, считать годы, принимать решения.
Буду ли я, с высоты своих 40+, переубеждать девочку, корректировать её "непопулярное" мнение по данному вопросу? Нет. А зачем?
Я не настолько потрёпана жизнью, чтобы полностью утратить веру в идеал. Я буду надеяться до последнего, как бы юродиво это ни выглядело в глазах обывателей. А вдруг повезёт именно моему ребёнку - без уступок и компромиссов? А вдруг? Ведь ранняя и последовательная ориентация на материнство - это сильнейший посыл, способный подвигнуть к адекватному созидательному выбору.
Что думает по этому поводу отец моих детей? Увы, ничего. Это одно из моих перманентных огорчений. Оно восходит ко временам нашей свадьбы в весьма неюном возрасте, когда меня встревожило спокойно-равнодушное отношение супруга к статусу "честной невесты" без предыстории. Пытаясь заговорить с ним об этом, я билась о стену глухого непонимания.
Дружелюбное существо, на пороге своего сорокалетия, вступая во второй брак (после странной неудачи в первом), искренне не осознавало, в чём, собственно, суть проблемы. Насколько такая позиция ныне типична для мужчин среднего возраста, не знаю. Не эксперт. Полагаю, что "фиолетово" - многим, но могу ошибаться. Опять же, без общественных срезов здесь никуда.
Я как мама единственной непростой девочки... пишу эту заметку с тревогой.
Мой собственный путь к семье, несмотря на формально соблюдённые "приличия", был катастрофически трудным. Прежде чем окунуться с головой в родительство, мне пришлось много и больно себя ломать.
И в то же время, мне есть что посоветовать дочери.
Пусть учится на чужих ошибках - к счастью, не фатальных. Пусть.
А вот от своих уберечь - сложнее. Голова - одна, иную не приставишь.
Жду, работаю, содействую.