От редактора:
Здесь я буду публиковать лучшее из документальной книги "Вира якорь!", автор которой - мой папа, Егоров Владимир Николаевич - штурман дальнего плавания, капитан-лейтенант запаса, в советское время ходивший на Кубу, в Индию, Африку, Сирию и многие другие страны, переживший такие приключения, по которым можно снимать блокбастеры, спасший за годы своей работы множество жизней и неоднократно спасавшийся сам.
Танкер Ленино. Часть 2
Приезжаю в Новороссийск. Тогда основная контора пароходства помещалась на первом этаже пятиэтажного жилого дома на ул. Советов. Там теперь, кажется, редакция газеты «Новороссийский рабочий» размещена. Меня зачисляют на работу и направляют сдавать экзамены перед заступлением в должность. Экзамены принимает тот самый капитан-наставник Широков. Передаю ему привет из Ленинграда от профессора Гамова и вручаю конверт. Широков расчувствовался, стал расспрашивать о преподавателях. Потом спрашивает: у тебя как с астрономией? Нормально, говорю, определяюсь в море по солнцу и звездам любыми способами. Диплом защищал по астрономии.
«А сможешь на память рассказать порядок обсервации по трем звездам по таблицам ВАС?».
Для меня это было плёвое дело. Мы с моим другом Вадиком Бабичевым несколько лет усиленно вникали в мореходную астрономию и защитили один на двоих диплом на астрономическую тему. Я тут же по памяти оттарабанил, начиная с определения поправки секстана и кончая номерами всех таблиц по порядку вычислений. Широков слушал мои речи как музыку, с явным удовольствием. Потом говорит: «Да, Гамов просто так никого не хвалит. Давайте ваш зачетный лист. Никаких экзаменов сдавать не надо. Поедете на танкер „Ленино“ четвертым помощником. Там отличный капитан, Самофалов Иван Петрович. И экипаж хороший. Танкер пришел в Одессу под погрузку. Не задерживайтесь здесь, постарайтесь побыстрее попасть на судно. Дней через пять выход».
На следующий день прилетаю в Одессу. Из аэропорта автобусом до центра города. В Одессе я впервые, ничего не знаю. Спрашиваю на остановке какую-то старушку: «Бабушка, как проехать в Угольную Гавань?». Слышу в ответ заинтересованное: «А вам зачем?». Сгоряча чуть не сказал что-то грубое, но вовремя сообразил, что это Одесса. Если лишишься доверия местного населения, то можно вообще никуда не доехать. Пришлось подробно объяснять бабушке и примкнувшим к ней гражданам зачем я приехал в Одессу, откуда, сколько мне лет и каков состав семьи. Когда бабушка узнала все подробности моей нелёгкой жизни, она показала кривым пальцем на трамвай: «Садись на любой. Они все мимо Угольной Гавани едут».
На судне меня уже ждали. Сдающий дела четвертый помощник Коноваленко Леша, уже взрослый парень-одессит, лет за 30, подробно расписал мне, что нужно сделать за оставшиеся три дня до выхода и порядок оформления отхода. Оформление отхода судна — это вообще-то муторное дело. Нужно кучу бумаг напечатать на машинке, оббегать в незнакомом городе больше десятка разных служб. Да еще вахту нужно свою отстоять. Стоянки у танкеров короткие, погрузка и выгрузка происходят быстро, не то что на сухогрузах. На танкерах идёт постоянная борьба за скорость. Как раньше это было на парусных клиперах. Грузоподъемность танкеров огромная. Каждая перевозка приносит прибыль в миллионы долларов. При такой работе даже небольшой простой — это большие деньги, потери для судовладельческой компании. Поэтому работа помощников и капитанов на танкерах очень отличается от работы на других типах судов.
Но моряк ко всему привыкает. На эту тему даже существует такой анекдот.
На берегу встречают два помощника, один с танкера, другой с сухогруза. Товарищи по морскому училищу. Сухогрузник весь в мыле, невыспавшийся, портфель с бумагами в руке. Жалуется танкеристу: «Неделя до отхода! Не знаю, как все успеть. Карты не корректированы, медкомиссию народ не прошел, пожарный инспектор кучу замечаний выставил, жена приехала — сидит одна в каюте, плачет. Как всё успеть? С ума сойти!». На что танкерный помощник безмятежно отвечает: «А у меня все нормально. Стоянка двое суток. Отход уже оформил. Карты в навкамере мне за шампанское откорректировали, с пожарным коньяка выпил — замечаний нет. С команды собрал по червонцу, вместе с медицинскими книжками отдал медсестре в больнице моряков в регистратуре, обещала к отходу сама привезти на судно со всеми подписями и печатями. Жена на одну ночь приехала, ночь отлично провели, утром уже на поезд проводил. Заехал к любовнице на часок. Все сделал, а до отхода еще целых полчаса, не знаю вот, как их убить».
Практически весь экипаж танкера, начиная с капитана, состоял из одесситов. Поэтому все моряки разбежались по домам, появлялись на судне только на свою вахту и на перешвартовку. Капитан Самофалов Иван Петрович мельком со мной поговорил, сказал, что после выхода в море «успеем еще познакомиться» и тоже слинял на берег.
Вышли в море, идем полным ходом на Босфор. Моя первая самостоятельная вахта в качестве штурмана. В 15.45 поднимаюсь на мостик принимать у второго помощника вахту. На мостике капитан. Поздравил меня с первой вахтой. Поинтересовался: «С приборами, которые на ходовом мостике, приходилось работать? Вопросы какие-нибудь возникают?» — «Вопросов нет, — отвечаю. — Всё, что здесь вижу, мы в училище подробно изучали. Разрешите принять вахту у второго помощника!» — «Ну и отлично! Принимайте вахту. Если возникнут вопросы, звоните мне в каюту в любое время», — и ушел. После этого я с Иваном Петровичем плавал года два, сначала четвертым помощником, потом третьим, и он ни разу на моей вахте на мостик не поднялся. Может быть потому, что у меня вопросов не возникало. А может, у него был такой способ воспитания молодых штурманов.