В своём рассказе о том, почему я назвал свою дачу в Крыму, где построил себе творческую мастерскую, «Терп-Ламбатом», я обещал рассказать историю мраморной антикварной статуи Терпсихоры, в честь которой была названа дача. Исторические факты я почерпнул из исследований искусствоведов.
Так вот, моя Терпси - это одна из копий с оригинала великого скульптора конца 18-го начала 19-го века Антонио Канова (его работы находятся в крупнейших музеях мира).
Сначала история оригинала статуи.
В 1808 году, брат Наполеона, Люсьен Бонапарт, в то время живший в Риме, в Палаццо Бонапарте, в непосредственной близости от Капитолийского холма, заказывает Канове скульптурный портрет в образе античной музы своей новой жены Александрины де Блешамп. Получив аванс, Канова начал лепить статую-портрет в глине. И тут надо сказать, что новый брак брата вызывал крайнее недовольство Наполеона и он сулил Люсьену важные должности в своей империи с условием, что он разведется с Александриной. Но Люсьен выбрал любовь и Наполеон сделал пребывание брата в Европе невыносимым, в силу чего последний с семьей уехал в Америку. При этом Люсьен отказался от своего заказа Канове... И здесь история моей Терпси могла бы и не состояться вовсе, но у Кановы был поклонник - маркиз Самморива, банкир, скупавший при возможности все произведения известных скульпторов того времени. И он профинансировал окончание работ над статуей. Однако, Канова лишил статую портретного сходства с Александриной и изваял в мраморе абстрактную Музу лирической поэзии и танца. Кстати, Самморива купил и разместил на вилле Карлотта на озере Комо не только мраморный оригинал, но и гипсовый слепок, с которого скульптур ваял мраморную статую, чтобы иметь гарантию того, что с него не будет сделано еще копий. Тем не менее, в последствии копий было сделано несколько самим же Кановой и не только им. Глиняный же оригинал был утерян.
Не могу утверждать, что моя Терпси была сделана с того слепка гипсового оригинала, но от этого она не может не считаться копией именно Терпсихоры Кановы, так как общая композиция фигуры сохранена, отличия - в деталях декора. Так или иначе, в 1900 году, в Санкт-Петербургской мастерской братьев Ботта, была изваяна моя Терпси, что подтверждается датой и фирменным клеймом на постаменте.
Отдельно стоит сказать о семье Ботта. Эта фамилия известна в России со времен Екатерины Великой, при дворе которой основатель мастерской швейцарец Карл Ботт был камнерезом и его работы украшают Царскосельский парк.
На этом месте начинается история моей Терпсихоры.
Штудируя интернет с целью покупки статуй и бюстов для украшения приобретаемого дома в Крыму, я нашел ЕЁ.
Снимки в объявлении о продаже были ужасные, да и видно было, что хоть стоила статуя дорого, она имеет повреждения, которые не позволят ей иметь коллекционную и музейную ценность, но мне она настолько понравилась, что я купил ее без торга. Жила она на втором этаже Московской пятиэтажки на Минском шоссе, в темном углу захламлённой комнаты на жуткой металлической этажерке. Владелец статуи, престарелый артист балета с грустью расставался с ней под давлением своего опекуна, ведь они хотели сделать в квартире ремонт, а этот 350-ти килограммовый «монстр» мешался, занимая слишком много места. Мне была поведана история, что эта статуя была подарена их предку, расстрелянному царскому генералу, о чем свидетельствовали остатки надписи, сбитой во времена революции в целях конспирации, а потом, как единственную реликвию, ее возили туда-сюда, благодаря чему она лишилась пальчика и получила перелом в запястье, в итоге сменив прописку в дворянском особняке на угол в хрущевке.
Так это или нет, осенним днём 2019 года, статую с превеликим трудом, силами трёх огромных дворников с нескольких попыток вытащили из квартиры и погрузили в грузовик. Зиму Терпси пережила на нашей подмосковной даче и ранней весной 2020 года, в разгар пандемии, она была перевезена в Крым. Уже позже, чистя изгаженный краской мрамор, я обнаружил на постаменте надпись, которая атрибутировала мастерскую, изготовившую ее.
Прекрасное изваяние было размещено мною у бассейна и к ней в комплекс несколько позже были куплены две мраморные «поклонницы».
...Изредка, гладя прохладный белый мрамор моей Терпси, я думаю об истории любви, о которой я бы и не узнал, если бы не путешествие мраморного прообраза женщины, ради которой мужчина отказался от императорских милостей. О путешествии произведения искусства по мосту времени длиной более 200 лет, фактически начавшегося на Средиземном море, продолжившемся на море Балтийском, и теперь остановившемся на море Чёрном. И я бы не хотел, чтобы в ее жизни были новые моря, я загадал желание, чтобы Терпси отныне жила в Крыму вечно.