РЕВНОСТИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ
-- Коль, а Коль, открой скорее, -- стучится в дверь соседка Паршутиха, склочная, надо сказать, бабка. Ее дом следующий по улице, общий забор разделяет грядки с картошкой, межи давно честно поделены, да, и картошка это летом, а сейчас зима, сугробы, мороз.
Коля спешит открыть дверь. В деревне мирок узкий, тесный и даже самые склочные особы допускаются поближе к печке и внимательно выслушиваются. Зимой особенно скучно и каждый человек на вес золота. Общение -- ценность, даже если собираются просто посплетничать.
А сплетни Паршутиха умеет запускать. Знатная интриганка, она может поссорить оба конца деревни на раз два. Даже если нет информационного повода, выудит его на дне колодца. Мол, вон видела, как бабка Саша Моднова ночью ведро в колодец уронила специально, чтобы народ утром без воды остался и половину дня вылавливал несуществующее ведро, которое сама и умыкнула.
Еще круче может придумать, что вышла до витру, ночью, а к соседу во двор баба пробирается, вся в белом и худюшая такая, вот прям, как Зойка, только Зойка в это время в Рязани на свадьбе, а эта зомби какая-то. Жутковато, но бдит, а сосед дверь открыл и льнет и льнет к ней, к бабе в белом. А Зойка точно на свадьбе. Потом застыли ноги и Паршутиха пошла спать, чем там встреча закончилась она не видела, зря наговаривать не будет.
-- Коль, а, Коль, вчера из трубы Модновых вылетел змий проклятущий, ей-богу, сама видела. Это смотрю, а он такой с хвостом. Бабка Саша затосковала совсем по мужу, бедняжка, вот змий к ней и повадился прям с погосту.
-- Баб Варь, прям так своими глазами и видела? -- ухмыляется Коля.
-- Вот те крест! -- машет привычно по лбу и по сиськам правой рукой сверху вниз и справа налево бабка и кланяется, кланеется, кланяется. Верит, что если три раза произвести ритуал, то все поверят в любую брехню. Не раз же проверяла.
-- Коля, что-то у меня давление сегодня! -- частит бабка Варя от дверей.
-- Таблеточку выпей, -- вон хочешь у меня возьми в аптечке, если свои жалко, -- предлагает сосед, зная прижимистость Паршутихи.
-- Так уже два раза выпила надысь и еще до этого. А не помогает совсем.
-- Так ты, баб Варь, садись, еще брякнешься с давлением своим, -- предлагает Николай табуретку.
Надо сказать, давление и другие светские причуды появляются у деревенских исключительно зимой, когда надо как-то развлекаться или придумывать куда бы еще сходить и о чем бы поговорить, чтобы позабористей было.
-- Коль, мне бы померять давление, да, машинки нет. В больницу бы сходить, -- закидывает удочку бабка.
-- Может, завтра с утра? Как раз и врачиха будет, а сейчас только Любка Овечкина дежурит, да и то, небось, уже весь спирт вылакола и не добубишься, -- ухмыляется сосед. А врачиха с утра и правильно все смериет и порошок какой пропишет. Сразу к Алке в аптеку зайдешь, чё зря туда сюда шебуршить?
-- Да что ты на девку наговариваешь? Ты что не в курсе, она уже вторую неделю в завязке. К больничному спирту нини, -- тихо по-секрету сообщает бабка.
-- Ну в завязке, так в завязке, -- соглашается Коля, -- хотя, сам вчера с Любкой, так это еще до работы самогонь пригубили по чуть-чуть.
-- Коль, а ты можешь проводить меня до больницы? А то боюсь упаду где и замерзну, -- неожиданно просит соседка.
Коля чешет репу. Ему не в кайф переться по морозу мимо клуба, потом по пустынному полю до насыпи, карабкаться на нее, затем до Радужного, оставив слева болото и кладбище. Днем то никого нет в округе, а ночью и подавно. Темно и жутко.
-- Коль, а еще говорят волков видели, они вот с такими вот красными глазами в чайное блюдечко рыскают, высматривают кого бы слопать, -- начинает причитать бабка Варя, -- не замерзну, так звери эти слопают, насмерть загрызут, ни одной моей косточки не оставят.
-- Ладно, пошли, -- соглашается Коля, понимая, что легче дойти до больницы, нежели выслушивать все эти ужасы. -- Хорошо, что печка прогорела.
И вот они бредут по сугробам. Бабка Варя держится за согнутую в локте руку, семенит рядом, спотыкается. Все время прикладывает свободную руку к виску и охает. И всю дорогу развлекает соседа сплетнями одна правдоподобнее другой
Поравнявшись с кочегаркой, Паршутиха вдруг останавливается и говорит: -- Коля, вроде полегчало, и виски не давит совсем. Отпустило! Ты, Коля, иди домой!
-- А как же больница, давление помереть? -- присвистывает сосед.
-- Да, вроде, все нормально, -- ощупывает бабка голову.
-- Таблеточка помогла?
-- Таблеточка, таблеточка, -- кивает Паршутиха, -- я ж утром и надысь...
Коля офигеевает, но спорить себе дороже, разворачивается и направляется к дому, к печке, к телевизору.
А коварная Паршутиха с ноги, прям как спецназ какой или терминатор открывает дверь кочегарки, где в эту ночь дежурит ничего не подозревающий Паршут. Он исправно кидает в топку уголь и ждет, когда прогорит огонь, чтобы через пару часиков еще подбросить.
А бабка накрутила себя, накрутила настолько, что пошла проверять, с кем это он там два часа до очередной загрузки развлекается? Перебрала все кандидатуры и в итоге решила собственнолично поймать коварного изменника на горячем. И там же замочить совковой лопатой. А если повезет, то и испепелить прям на месте, чтоб зря на похороны не тратиться.
Бабке Варе около семидесяти, а деду Ване Паршуту лет на пять больше, но ведь кабель же? Кабель? И ни одну юбку не пропустит бывалочи, только и смотрит, кто в огороде к верху задом в грядках, наглые зенки пялит... А на старости лет вон еще и ночами шастать начал по кочегаркам всяким с прости господи кем... Кочегар блудливый.
Коля посмеиваясь рассказал мне эту историю, как провела его ревнивая соседка, ну не все же ей одной выдумывать истории.
Вот интересно: с кем в ту ночь Паршут развлекался? Есть версии?
Понравился текст - поднимайте палец вверх. Подписывайтесь на мой канал !