Глава 5. Без неё или последний шанс
Ноябрь. Кругом серый безрадостный пейзаж. Скопления огромных грязных луж отражают серые небеса, которые в отражении ещё более тёмные и мрачные. Голые ветви деревьев, тянуться к остывшему солнцу, пытаясь отыскать живительное тепло, но так и не находят его в бледных потухших лучах, падающих на холодную землю. Стайки воробьев несчастно топорщат перья, закрываясь от промёрзлой слякоти и ветра. Вдалеке пыхтит завод, чёрный дым, которого прекрасно сливается с обстановкой, въедаясь в облака и становясь их отравляющей частью. Все так уныло и до боли знакомо! Это его мир. Природа не хочет смириться и покориться надвигающейся зиме, поэтому грустит и готовится окунуться в спасительный сон. «Вот бы и мне так! Взять и уснуть! Пропасть от всех этих дел, фальшивых друзей, извечных, нескончаемых проблем и изнуряющего одиночества. Просто взять и спрятаться под тёплым одеялом, придумать себе мир и быть счастливым… Да, мечтать, слава богу, никто не запрещал!» – подумал Олег, отвернувшись от окна, и подойдя к клетке, положил недоеденный кусок печенья.
– Кушай, Кара!
Ворона неторопливо подошла к угощению и одним заходом справилась с ним, благодарно каркнув в ответ.
– Эх, Кара! Только ты меня и понимала всё это время, знала, как не просто мне было без неё.
– Карр.
Птица склонила голову вправо и уставилась на Олега чёрными бусинками глаз.
– Даже вспомнить нечего.
Он жил, словно тень последний месяц, от него шарахались прохожие и сторонились друзья. Потеряла смысл работа. Олег брюзжал на мир, как семидесятилетний старикашка, и ничего не мог с собой поделать. Наваждение. Он понимал, что так больше нельзя, но не находил выхода. Бессонница, стала его верной подругой. Сначала он пытался унять боль, используя проверенные многими мужчинами средства – ночные клубы, выпивка, девушки. Не помогло и быстро опостылело.… Он стал чаще ловить себя на мысли, что хочет уехать отсюда, куда глаза глядят.
Выходные стали особой пыткой, когда он абсолютно не знал, куда себя девать. Вот и сегодня, Олег слонялся по квартире, то включая телевизор, то кусочничал бутербродами или печеньем в кухне, то смотрел в окно на проходящую мимо жизнь.
– Чем бы заняться? – спросил Олег у безмолвных стен и, устало вздохнув, подошёл к шкафу с книгами.
– Может почитать? Пожалуй, это хорошая идея.
Он взял первую подвернувшуюся под руку книгу. Хедли Чейз.
– Пойдёт! Когда-то он мне очень нравился…
Ему попалось необычное произведение. Олег погрузился в историю любви девушки, заражённой проказой, и здорового молодого парня. «Да… Он не побоялся уступить любви. А я спасовал перед каким-то пустяком и предал Киру». – В горле запершило. – «Слабак! Она тебе доверилась, а ты… Эх! Как жаль, что нельзя вернуться назад!». За чтением и книги и самобичеванием Олег и не заметил, что за окном стемнело.
– Уже вечер… Завтра, кажется, понедельник, – рассеянно пробормотал он, стоя у окна.
По дороге проносились машины, мелькали огни фар, горели рыжим светом фонари. Олег монотонно следил за ними, а в голове настойчиво билась одна и та же мысль: «Как жить дальше? Что мне делать?».
– Карр! – произнесла ворона, стукаясь расправленными крыльями о металлические прутья.
– Тебе нужна свобода, – грустно произнёс Олег. – И ты тоже хочешь меня покинуть. Это правильно, только… Опять я думаю о себе.
Он распахнул окно, разрешая ворваться холодному промозглому воздуху, и открыл дверцу клетки.
– Лети!
Птица неуверенно взмыла в вечернее небо, разминая отвыкшие крылья, но затем вновь приземлилась на подоконник.
– Лети, глупышка!
Олег в последний раз потрепал по голове Кару и легонько подтолкнул её к краю. Ворона взлетела и, провожаемая тысячами маленьких искусственных огоньков, скрылась из виду. Олег вздохнул. Теперь он остался совсем один.
– Я сделал то, что ты просила, – еле слышно сказал он в пустоту. – Мне очень плохо без тебя…
Олег знал, что Кира на свободе. Он раз в неделю звонил в регистратуру психиатрической клиники и спрашивал: «поймали ли они сбежавшую пациентку?». Последнее время ему уже перестали вежливо отвечать, но судя по настроению, найти Киру им оказалось не по зубам. «Надеюсь, она простила меня, – подумал Олег с надеждой. – И мы ещё увидимся». Сам он не пытался её искать, она может быть где угодно… Неожиданно ему захотелось поехать в Кадиково, где они были по-настоящему счастливы. «Там я буду значительно ближе к Кире, чем здесь, – решил Олег. – Возможно, и эта изнуряющая тоска отпустит, а то уже нет сил. Хоть в петлю лезь… Решено, отправлюсь туда в следующие выходные. Может быть, стоит там себе дом присмотреть? А что неплохая идея! Чистый воздух, тишина. Только вот для дачи далековато. Три часа от города пилить. Лучше поищу что-нибудь поближе. Куплю большой участок, построю хороший дом со всеми удобствами, займусь фермерством. Возможно, даже насовсем перееду… Неужели хватит смелости так кардинально поменять судьбу?».
Смелости или безрассудства хватило, Олег стал постоянно просматривать сайты с предложениями о продаже домов, а по вечерам и в выходные катался по близлежащим деревням и посёлкам, выбирая будущее родовое гнездо. Наконец через месяц, ровно за неделю до Нового года, Олег стал счастливым обладателям семнадцати соток земли и старого, но крепкого дома на два окна в двадцати километрах от родного города. Кредит ему дали без проблем, благо за машину успел месяц назад рассчитаться.
«Зато представляю, как Кира удивится, когда вернётся», – подумал Олег, улыбнувшись. За всеми этими хлопотами с выбором и покупкой дома его хандра пропала. В дальнейшем он планировал накупить разных книг по устройству сада и постройке собственной фазенды. А ещё он обязательно возьмёт с улицы какую-нибудь большую дворнягу для охраны и кошку, чтобы мышей ловила.
В русской давно небелёной печи уютно трещали дрова, а в доме стало заметно теплее. Олег сходил к соседу и набрал воды из скважины. Летом надо будет свою бурить. Раньше он не знал, как же приятно иметь что-то по-настоящему своё. Квартира это не то, лишь воздух, окружённый четырьмя стенами. К ней невозможно привязаться так, как к дому и земле, где ты многое делаешь своими руками.
Ночевать Олег сегодня не собирался, понимая, что навряд ли успеет протопить промёрзший дом до комфортных двадцати пяти градусов. Вот завтра другое дело. Хотя без удобств, конечно, непривычно. Выскакивать на мороз, чтобы сходить в туалет – полный экстрим… Но даже в этом он находил что-то особенное. В общем, пока Олег радовался покупке и изменениям в своей жизни.
От резкого порыва ветра распахнулась форточка, и Олег услышал еле слышный женский шёпот:
– Уезжай из города, быстрее!
Он изумлённо потряс головой. Ему почудился взволнованный голос Киры… Но этого же не может быть?
– Уезжай! Быстрее! Прошу тебя, услышь меня и поверь!
«Или у меня слуховые галлюцинации, или я действительно слышу Киру», – подумал Олег, автоматически подходя к окну и закрывая форточку. В его голове воцарилось оцепенение, словно в киселе, плавали отдельные мысли: «В город не поеду… Предчувствиям надо верить. С другой стороны, тут можно капитально простыть… Неужели, я правда слышал Киру? Это просто какая-то мистика… Или я окончательно тронулся умом от несчастной любви. Как же я хочу тебя увидеть! Кира, где же ты?!».
-//-
Фёдор проснулся и сначала даже не понял, что изменилось. Тишина. С тех пор, как в квартире появилась Кира, рано утром его ждал завтрак и любимый кофе, без которого он не мог окончательно стряхнуть с себя сон.
– Кира! – позвал он, одевшись и подойдя к двери в маленькую комнату, которую он ей уступил.
Никто не откликнулся. Тогда Фёдор приоткрыл дверь и заглянул. Диван собран, образцовый порядок. Распахнул шкаф и окончательно убедился, что Кира ушла. Просто взяла и пропала, даже попрощаться не удосужилась. В сердце, словно заноза, заныла обида. Он помог ей, а она равнодушно вычеркнула его из своей жизни, даже не объяснив причин. «Я пустил её в квартиру, в свою жизнь, наконец, ради неё поссорился с Ксюшей… А она в душу плюнула», – бурчал он про себя, умываясь.
Покушав бутерброд с сыром и выпив кофе, Фёдор смотрел на уход Киры не так категорично. Он уже допускал наличие веских причин уйти по-английски. Всё время пока они жили бок о бок, Федя видел, что девушка страдает и словно стоит перед важным выбором, но списывал это на несчастную любовь… А вот после прочтения её романа задумался. Как говорится, не всё, что автор пишет вымысел.
Фёдор вышел на улицу, глубоко вздохнул и улыбнулся. Он любил зиму и особенно такую погоду, когда мороз не лютует, светит солнце, а под ногами скрипит снег. Правда, в этом году его выпало немного, но он надеялся, что природа наверстает и ещё навалит метровые сугробы. Снег он любил, лишь бы только коммунальщики не халтурили и нормально чистили дороги.
За руль сегодня Федя решил не садиться и дать отдохнуть своему верному железному коню. В преддверии Нового года на дорогах сплошные пробки, а в магазинах полное сумасшествие. Поэтому он и отправился за подарками для родных и друзей с утра, а не стал нежиться в постели, несмотря на субботу. Подойдя к трамвайной остановке, Федя решил заранее подготовить плату за проезд и открыл кошелёк.
– Вот, мерзавка!
Такое вероломство он от Киры не ожидал. Самое обидное, что половину полученной зарплаты он отдал в долг другу, немного отложил на ремонт «Зила», а деньги на всякие праздничные хлопоты положил в кошелёк. «Как Новый год встретишь, так его и проведёшь», – как назло в его мыслях всплыла именно эта народная примета. «Придётся повременить с ремонтом, – вздохнул Фёдор, возвращаясь домой. – Петька после праздников отдаст, и я сразу свой «Зилочик» отправлю оздоравливаться. Как же противно… и обидно. Сколько раз мне говорила мама не доверять людям, а я всё держу душу нараспашку».
Он уже подходил к подъезду, когда железная дверь распахнулась и вышла девушка. Он даже не сразу узнал в ней соседку с нижнего этажа Людмилу. Она была такая непривычная и нарядная. Бежевый приталенный пуховик чуть выше колен, шерстяная юбка, замшевые сапоги на высокой шпильке, меховая шапка, завитые волосы, раскинулись по плечам. Фёдор с удивлением отметил, как лёгкий макияж преобразил черты её лица, сделав более яркими и утончёнными. Из милой простушки она превратилась в настоящую леди.
– Привет, – поздоровался он.
Люда подняла взгляд и улыбнулась.
– Привет.
В следующую секунду он понял, что отвлекать девушку, когда она идёт по обледенелым ступенькам на высоких каблуках чревато последствиями.
– Ой, – вскрикнула Людмила, поскользнувшись.
Она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. Федя метнулся к ней, чтобы предотвратить падение и получил сумкой по голове. Удар получился болезненный. Всё-таки девушки – существа запасливые и с собой таскают много полезных вещей. Люда, схватившись за Федю, избежала позорного падения и виновато пробормотала:
– Прости… Наверное, больно досталось… Скользко очень. Да и я не привыкла на шпильках ходить. Просто договорились с подругами встретиться… и я вот решила нарядиться.
– Ничего страшного, – отозвался Фёдор, потирая лоб. – Мужчину синяки украшают.
– Ну…, – неуверенно протянула Людмила. – Наверное. Извини, я побегу, а то и так опаздываю.
– Конечно. Только вот, может, угостишь потом чаем в качестве компенсации?
Люда удивлённо посмотрела на него и ответила:
– Буду рада. Если ты свободен, то давай завтра вечером. Часов в шесть удобно?
– Отлично. Тогда до завтра.
– Пока.
Поднимаясь на лифте, Фёдор думал о том, почему раньше не замечал Людмилу. Он снимал эту квартиру уже три года, несколько раз они сталкивались в подъезде, Людмила даже просила его отремонтировать кран. Федя улыбнулся, вспомнив, как она отчаянно краснела при этом. «Из-за Ксюши я не замечал никого рядом с собой, я готов был носить её на руках… Но она всегда оставалась недовольна. Требовала, чтобы я нашёл другую работу, носил модную одежду, водил её в ночные клубы… В общем, превратился в её принца», – резюмировал он и тяжело вздохнул. Последняя ссора была особенно безобразна, и что-то надломила в его душе. Фёдор больше не хотел видеть Ксюшу, а она или была рада такому решению или просто ждала, когда же он начнёт извиняться и вновь всё делать ради неё.
Оставшийся день для Фёдора прошёл хлопотно, но без приключений. Он, взяв деньги из заначки на ремонт машины, всё-таки выбрался в поход по магазинам и купил подарки. Теперь он был готов к Новому году, и можно было спокойно планировать поездки к родным и друзьям. Фёдор хотел познакомить Киру со своими близкими и подарить ей семью. «Только ей, как оказалось, совсем это не нужно… Она себе на уме и никого не пускает в душу. Возможно, это избавляет от сердечной боли, правда, жить так уж больно пресно. Я бы так не смог, – подумал Федя. – Я, вообще, предпочитаю находиться среди людей и боюсь одиночества. В борьбе с последним хорошо способствует создание семьи». И почему-то в его голове возник образ смущённой Людмилы…
На следующий день Фёдор позволил себя поваляться в постели с электронной читалкой, читая одну из купленных новинок. Сюжет в боевики развивался стремительно, а прописанный чужой мир, погружал в себя без остатка. В результате, время пролетело незаметно, и пора уже было собираться в гости к Людмиле. Фёдор сбегал в цветочный магазин и купил букет из пяти белых роз. Ему всегда нравилось дарить девушкам цветы и смотреть, как загораются их глаза.
Он вышел без пяти минут от назначенного времени и спустился к нужной двери. Федор волновался и с удивлением отметил, что желает понравиться Людмиле. Глубоко вздохнул, словно перед прыжком в бездну, и нажал кнопку звонка. Переливчатая трель, и через несколько секунд дверь распахнулась.
– Привет, заходи!
Фёдор протянул букет роз Людмиле и сказал, не кривя душой:
– Это тебе. Сегодня ты очень красивая.
Девушка улыбнулась и кокетливо уточнила:
– А обычно нет?
Фёдор, привыкший к честности, не подумав, брякнул:
– Ты отлично маскируешься.
И сам испугался того, что сказал: «Сейчас она обидится и выгонит вон… Вполне обосновано. Ксюша бы меня за такое на лоскутное одеяло бы порвала».
Людмила звонко рассмеялась и сказала:
– Иногда защитная окраска – очень нужная штука. Я себя спокойно чувствую, когда одета неброско и не накрашена. Никто не станет приставать, обсуждать меня вслед. Мне не нужно внимание многих, я хотела бы, чтобы меня любил один.
Фёдор почувствовал здесь намёк и засмущался. Он не строил далеко идущих планов и не хотел давать ложные надежды. Сам знал, как больно любить без взаимности.
– Проходи в кухню. Я состряпала торт «Наполеон». Надеюсь, ты его любишь?
– Я всё сладкое люблю, – рассмеялся Фёдор. – Когда я был маленьким, родители постоянно прятали от меня конфеты, а я их всё равно находил, кушал от пуза, а фантики за шифоньер закидывал.
Людмила рассмеялась и сказала:
– Представляю, что было, когда их нашли.
– Ничего, – усмехнулся Фёдор. – Мне повезло, что их обнаружили только восемь лет назад при переезде. Тот шифоньер – знатный богатырь, его никто лишний раз не трогал.
– А где сейчас твои родители?
– Они перебрались поближе к бабушке в деревню Кадиково. Купили там развалюшку, а теперь собственный дом строят. А до этого мы в небольшом городке жили за пятьдесят километров отсюда.
– А я – местная. Здесь родилась, выросла, потом родители переехали жить на дачу, а меня тут хозяйничать оставили… Давай, я тебе положу кусочек торта.
– Ага. Да, побольше.
Они болтали обо всём на свете, и казалось, что знакомы много лет. Время пролетело незаметно и, когда Фёдор мельком взглянул на часы, то мысленно охнул: «Уже двенадцать ночи. Ничего себе посидели… Неудобно как. Наверное, Люда уже ждёт не дождётся, когда я уйду. Завтра ведь понедельник».
– Ох, что-то я засиделся. Прости… Торт был просто восхитительный. Спасибо, – пробормотал Фёдор, вставая из-за стола и чувствуя себя крайне виноватым: «Точно больше в гости не пустит».
– Это тебе спасибо, – сказала Людмила. – Давно так хорошо не проводила время.
Фёдор чувствовал, что девушка ждёт от него каких-то действий или слов, но не знал, как поступить правильно. Он не решался даже посмотреть ей в глаза. «Вот ведь дубина, – отругал он сам себя. – Шесть часов говорили, а теперь вдруг я решил озадачиться тем, как ей понравится. Она уже сделала свой выбор… Теперь самое важное всё не испортить».
– Люда… спасибо ещё раз, – начал он, стоя уже у самых дверей. – Может, мы могли бы куда-нибудь вместе сходить? В кино или в кафе? Можно даже в театр, правда, я их не очень люблю.
Девушка неожиданно рассмеялась и сказала:
– Я думала, ты уже не предложишь… А самой как-то неприлично навязываться.
– Что ты! Я просто боялся… Сам даже не знаю чего, – тихо сказал Фёдор, разглядывая свои тапки.
– Понимаю, – отозвалась она. – На следующей неделе в среду интересный фильм начнётся, опять что-то масштабное и апокалиптическое.
– Ух, ты! Сколько у нас общего. Я тоже такое обожаю смотреть. Тогда до встречи!
Фёдор ещё не знал, что его планам не суждено сбыться и радостно воображал совместное будущее с Людмилой.
-//-
Фёдор только переступил порог дома после трудового понедельника, как зазвонил телефон. «Или Кира решила оправдаться… Или бабушка хочет напомнить, что тридцатого ждёт у себя», – подумал он, вздохнув, и поднял трубку.
– Да.
– Здравствуйте.
Гадание явно не его конёк. Голос был женский и незнакомый.
– Вы верите в Бога? – неожиданно спросила собеседница.
Фёдор мысленно чертыхнулся. Всех этих просветителей он не любил. Он верил в науку и вселенский разум, считал, что каждому воздастся судьбой по заслугам. Он не был безбожником, читал библию и иногда обращался молитвой к небесам, но вот к религии относился прохладно. Федя был солидарен с теми, кто считал её опиумом для народа. Звонок такого рода был не первый. Обычно он говорил нет и весил трубку, до того как его начинали корить и навязчиво убеждать в обратном. Один раз вот не успел и ему сказали, что после смерти гореть ему в аду… Очень по-христиански.
– Да, – ответил он, решив сегодня не показывать свою точку зрения, а просто послушать их аргументы.
– Ох, это замечательно… А что вы думаете нас ждёт?
На его языке так и вертелось: «кризис», но он решил идти в своём исследовании до конца и не портить схему навязанной беседы, поэтому ответил нейтрально:
– Не знаю.
– Вот, а в Библии говорит, что грядёт судный день. Люди погрязли в грехе.
Фёдор вздрогнул и подумал: «И она о конце света… Сначала Кира со своим романом, потом проповедница… А что если на самом деле нам пришёл конец?».
– … Но ещё можно всё исправить. Главное вернуться к Богу и строго следовать его заветам, – продолжала она вдохновенно вещать. – На все вопросы есть ответы в Библии, главное вдумчиво вчитываться и слушать своё сердце.
Неожиданно ему стало противно. Федя и сам не мог пояснить, почему захотелось немедленно прервать этот фарс и выйти на улицу.
– Простите… Но мне надо идти.
– Неправильно жить в суете, – ворчливо сказала собеседница. – Надо возвышать душу…
Фёдор малодушно положил трубку, раз культурно попрощаться не получилось.
Вновь очутившись на морозном воздухе, он вздохнул и отправился в маленький парк, расположенный за две остановки от дома. Ему хотелось просто идти, слушать скрип снега под ногами и ни о чём не думать.
– Беги, скорее уезжай… – раздался еле слышный женский шёпот.
Фёдор резко остановился и огляделся по сторонам. В десяти шагах от него только молодая мама с коляской и больше никого.
– Быстрее, Федя… Спеши!
Ему почудился тихий голос Киры… «Неужели решила разыграть?! – изумлённо подумал он. – Раньше за ней тяги к дурацким розыгрышам не наблюдалась… Да и где она могла тут спрятаться? Сугробов нет, от домов далеко, от припаркованных машин тоже».
– Верь мне… Спасайся.
Её шёпот кружился вокруг него вместе с хлопьями пушистого снега, раздувая и без того разыгравшуюся тревогу. «Куда мне бежать? Домой? А что мне может грозить?» – в его голове роилась масса вопросов без ответов.
– Из города… беги… спасайся… прости.
Когда последние еле слышные слова унесло ветром, Фёдор словно очнулся от наваждения. Его вновь окружили привычные звуки вечно спешащего города. Всё было, как обычно, только вот облегчено вздохнуть не получалось. «Возможно, потом я буду смеяться над своей мнительностью, – подумал он, направляясь быстрым шагом к дому. – Но сейчас я доверюсь своей интуиции… И Кире. Она особенная… Может, она современная Ванга? – Фёдор усмехнулся собственным мыслям. – Надо под каким-нибудь предлогом уговорить Людмилу уехать вместе со мной из города… Эх, за прогулы меня точно с работы уволят, да и перед Новым годом товар доставлять надо. Заказов много, хотя я бы перед праздником не о ремонте и стройматериалах думал… Шеф, конечно, завопит знатно, лучше всего придумать какую-нибудь заразную болячку. Он их страсть как боится».
Придя домой, Фёдор быстро скидал в сумку кое-какие личные вещи, положил купленные для родных подарки и, взяв в руки телефон, автоматически набрал номер Ксюши. «Я подсознательно беспокоюсь только о ней… Что если я обманываю себя, и моё чувство не угасло?» – подумал он.
– Да, слушаю, – ответила чем-то недовольная Ксюша.
– Привет. Это я.
На том конце возникла пауза. Фёдор тоже замер, ожидая её слов. Они не разговаривали почти месяц. После той ссоры никто не стремился возвратить отношения.
– Не ожидала тебя больше услышать, – тихо сказала Ксюша. – Но я рада.
«В детстве мы были хорошими друзьями, в юности почти не общались, тусовавшись в разных компаниях... А потом встретились на день рождение общего друга, и я как-то сразу понял, что Ксюшка мне нравится. Всегда нравилась. То время первой влюблённости и каких-то нереальных ощущений осталось яркой картиной в памяти… Возможно, если бы мне не пришлось идти служить в армию, то всё сложилось по-другому. Моя Ксюшка не связалась бы с этой стервой Ингой и не задурманила голову мечтами о больших деньгах, сногсшибательной карьере и непременно удачным замужеством с перспективным парнем… Вот таким образом я стал запасным аэродромом на котором очень удачно ждать своего принца. Конечно, она пыталась вытянуть меня на эту звёздную роль, но я явно её разочаровывал», – Фёдор печально улыбнулся и понял, что в душе больше нет обиды, только тихая грусть.
– Знаешь, я сейчас собираюсь к Кадиково… Не хочешь своих проведать?
– Сейчас? – удивилась Ксюша. – Ещё целая рабочая неделя впереди.
– Следующие слова прозвучат глупо, возможно даже дико, но я всё же попытаюсь… Понимаешь, мне тут… э-э… по секрету сказали, что землетрясение будет, и лучше уехать из города.
Ксюша расхохоталась, а потом сквозь смех выдавила:
– Ну, ты Федя даёшь! Надо же такое придумать. Я ожидала, что ты станешь меня возвращать, но на такой цирк не рассчитывала. Поверь, вполне подойдёт букет цветов и ресторан.
От неловкости и стыда ему захотелось быстро бросить трубку. «Что я несу? Она в такое не поверит. Но как же её выманить из города? Вот если бы я ей знал, где отдыхает одинокий олигарх, то она бы точно забыла бы про работу и полетела покорять вершины», – горько усмехнулся Федя.
– Ксюша, я сам никогда не верил во всякую там мистику, но тут другой случай…
– Ага, я даже знаю, как этот случай зовут, – хмыкнула она.
«Определённо зря я познакомил её с Кирой, – вздохнул он. – А ещё глупее, что рассказал, о её способности ладить с животными… Сам когда увидел, как к ней птицы слетаются офигел. Да и вредный старый пёс, прикормленный сердобольными старушками, к ней ластился как щенок… Не умею держать эмоции в себе и поделился с Ксюхой, а она и меня и Киру обсмеяла».
– Я знаю, что ты меня считаешь простаком, склонным к чудачеству. Считаешь, что я маюсь дурью, пытаясь писать рассказы. Ты считаешь, что всё в мире должно приносить выгоду…
– Ты хочешь меня переубедить? – усмехнулась Ксюша.
– Нет. Я хочу тебя спасти, потому что ты дорога мне… Пусть то, чего я боюсь, кажется бредом, но, а если нет? Ты готова рискнуть?
– Но это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутилась Ксюша. – Ты звонишь и пугаешь меня.
– Ксюша, извини, я должен уехать из города, как можно скорее… Прислушайся к себе… Возможно и ты примешь правильное решение. Пока! Береги себя.
Фёдор с тяжёлым сердцем положил трубку. Он так и не смог убедить Ксюшу уехать. «Надеюсь, что Люду я смогу уговорить, – подумал он, выходя на лестничную площадку. – Если всё это просто игра воображения и мой страх беспочвенен, то прослыву психом… Но уж лучше пусть над мной смеются, чем погибнут».
Когда он уже выходил за дверь, раздалась трель телефонного звонка. Фёдор улыбнулся, вспомнив, как Ксюша любит оставлять последнее слово за собой. «Хорошо, что она разозлилась. Значит, так быстро не забудет о разговоре, не отмахнётся. Возможно, даже уедет из города. У Ксюхи потрясающее чувство самосохранения, – подумал он, вспомнив, из каких забав и передряг она выходила без единой царапины. – А ещё она очень хочет жить лучше всех… Пусть она будет счастливой, хоть и не со мной». Последняя мысль отозвалась тоской в его сердце, но он понимал, что их отношения перерастут в пытку взаимными упрёками, а не в рай с милой в шалаше.
Людмила открыла почти сразу же, словно ждала кого-то. На ней было синее трикотажное платье и забавные тапки в виде собачьей морды с мохнатыми ушами.
– Привет, – удивилась она. – Что-то случилось?
– Нет… то есть не совсем. Мне надо срочно уехать к себе в деревню.
– Понятно, – сказала Люда, опустив глаза. – Спасибо, что предупредил. Значит, наш поход в кино не состоится.
– Поедем со мной?
Федя смотрел, как она удивлённо вскинула брови и пристально изучает его лицо, словно пытаясь отыскать подсказку, что ей делать. «Сейчас она тоже меня пошлёт, – подумал он. – И правильно сделает. Я, действительно, чудак, если верю в сверхъестественное, приглашаю первых встречных к себе домой, хочу конструировать новые машины и продолжаю мечтать о прекрасном будущем».
– Когда нам надо выезжать? – спокойно поинтересовалась Люда.
– Сейчас… То есть чем быстрее, тем лучше, – невнятно отозвался Федя, находясь под впечатлением от её ответа. Он думал, что ему придётся долго уговаривать, идти на хитрости, а тут так быстро и легко.
– Понятно. А мы надолго?
Фёдор растерялся, он абсолютно не подумал, насколько надо уехать из города. На день или два, или на целый месяц?
– Я точно не знаю… Возможно, на все новогодние праздники.
– Федя, а ты точно уверен, что хочешь, чтобы я была рядом? – еле слышно спросила она, не глядя на него.
– Да, – сказал он, понимая, что отвечает и на другой незаданный вопрос.
«Я даю ей ложную уверенность в своих чувствах… Конечно, она мне нравится, но я её не люблю. Со временем, возможно, но не сейчас, – подумал Фёдор. – «Любой обман оправдан ради спасения жизни».
– Хорошо, тогда я пошла собираться. Через час буду готова.
– Отлично. Я пойду пока за машиной, пригоню из гаража, прогрею, чтобы в тепле ехали, и поднимусь за тобой… Знаешь, я боялся, что ты не согласишься.
Людмила улыбнулась и сказала:
– В последнее время, я живу по принципу, что лучше жалеть о сделанном, чем горевать об упущенном.
– Замечательная философия. Она хорошо соотносится и с другой мудростью, что лучше перестраховаться.
– Именно поэтому мы и уезжаем? – проницательно спросила Люда.
– Да… Потом, я тебе всё объясню.
«Если я сейчас начну рассказывать тебе о предчувствиях, о Кире, о её фантастическом романе, но ты не поедешь со мной… А я очень боюсь, что весь этот апокалипсис может случиться», – грустно вздохнул Фёдор.
– Надеюсь, я несильно испорчу тебе жизнь и не лишу любимой работы.
– Нет, – отозвалась она, вновь улыбнувшись. – Ты не можешь испортить мне жизнь… А насчёт работы, я – вольная птица. В ателье я тружусь на полставки, в основном беру заказы на дом. Вчера, как раз, последний заказ закончила и сдала платье клиентке.
«Всё складывается как нельзя лучше, – подумал Фёдор. – Сложно даже представить, что привычный мир может рухнуть. Всегда любил читать фантастику о конце света. Сам не раз писал подобные рассказы. Но вот на собственной шкуре испытать совсем не горю желанием. Страшилки должны оставаться лишь выдумками, чтобы щекотать нервы, а не забирать жизни».