Начало 1 части тут.
Во времена смуты, анархии и гражданской войны в России, наше семейство, волей Божьей, очутилось в таком месте нашей огромной земли, которое славилось уникальным техническим достижением человечества – покорением Космоса, наивысшим достижением за всю историю.
Эй вы, там наверху, объясните мне, почему и Космос стал не нужен? Потому что Космодром, по глупости вашей, оказался в другой стране?
Город Ленинск - оазис в пустыне Кызыл-Кум, на берегу реки Сыр-Дарья, красивейший, зелёный, что ни шаг, то история. А в округе, в десятках километрах, площадки, так их называют, для каждой ракеты своя пусковая площадка: «Союз», « Протон»… Слова-то какие, от них веет космической бездной. Разор, разор, разор! Когда сверхзакрытый город армия перестала охранять, в него хлынули казахи из соседних городков и аулов, некоторые обживались, некоторые мародёрствовали, так как, на первом этапе развала Союза, много россиян из города уехало в Россию. Они тоже забирали с собой всё, что могли увезти.
Площадки охранялись, но местное население, с топорами, кинулось вырубать кабель, гибли, бывало. Тогда Казахстан дислоцировал на Космодром боевую бригаду из Нагорного Карабаха. Бригада заняла оборону, то есть охрану по периметру. К нашему приезду кое-какой порядок уже навели. Муж рассказывал, вращаясь в верхах, что идут переговоры об аренде Космодрома Россией, не могут договориться об арендной плате и определении статуса принадлежности объекта. Объект уникальный, имеющий стратегическое значение.
Казахи настаивали, что он им принадлежит, ведь на их территории находится, Россия оспаривала. Да против факта не попрёшь, много аргументов можно привести, а территория все-таки Казахстана.
Комбриг бывал у нас в гостях, его жёнка оказалась моей коллегой по медицинскому училищу, мы работали вместе до переезда на Космодром. Она отличалась экзотической красотой: смесь уйгурской и киргизской крови – огромные карие глаза, пышные кудрявые волосы смолистого цвета, мраморно-белая кожа, просто потрясающий экземпляр человеческой природы. Горевала:
-Не поехала с мужем, вы вот, поехали, какая молодец, а я побоялась, две маленькие девочки, да и родители рядом, братья, сёстры, думала, плохо думала, что определится всё, тогда и приеду к мужу. Приехала, да поздно, муж подженился здесь, токал сына родила, отдалился он от меня, приехала, да видно поздно. Не из тех я, по- другому воспитана, не могу мужа с кем-то делить.
Комбриг небольшого роста, сухого телосложения, типичный казах, узкоглазый, как китайский божок, в этих глазах печаль воина:
-В Карабахе плохо всё, два народа делят землю, а мы вмешиваемся. Самое страшное – это груз «двести» родителям отвозить. Приходилось… А здесь воров по пустыне ловим, не от хорошей жизни люди на самоубийство идут. Сорвалась жизнь, как «перекати поле», несётся неведомо куда. Тревожно…
Пил чай из кисе, раскачивался, как его далёкие предки, думу думая о судьбе своего народа.
Воины когда-то присягали Советскому Союзу, теперь своему Отечеству, но много офицеров служили на Космодроме из других, как оказалось, стран. Они метались, не находя себе места. А комбриг своей Родине служил, для настоящего воина это много значит. Сняли потом дивизию, передислоцировали на другое место, связь потерялась, ничего не знаю о судьбе этих интересных людей, принадлежащих к разным народностям, нашедших друг друга и потерявших в этой социальной кутерьме.
