Среда. Прихожу пораньше. Сегодня надо сдать с дочерью кровь на анализы. Волнуюсь, как я её буду держать? Я сама боюсь сдавать кровь. Оказывается, берут прямо в палате. Пришли. Приготовили инструменты. Брали из вены на голове. Девочка даже не нахмурилась. Ей всё равно. Да, в тот момент я поняла, она в некой депрессии. Ей уже всё равно, что делают. Они не плачут, потому что всё равно никто не придёт. Они не просят внимания, потому что его не будет. Не реагируют на боль, потому что потом никто не будет успокаивать.
С этой депрессией мы потом боролись долго. Она не давала себя держать на руках, чтобы укачать. Успокаивала себя сама, сама себе напевала для укачивания.
В 5 месяцев не держала голову, не умела переворачиваться, потому что не брали на руки. Волос на затылке не было почти до года, такие были пролежни. А ещё очень долго спала подогнув ноги в коленях, просто потому что уже не влазила в кувез и их приходилось поджимать.
Понимая, осознавая это всё, весь второй день я бегала между тремя кувезами отказников, меняла памперсы, кормила, носила по очереди на руках. Домой пришла вся уставшая, от обиды за детей проревела. Уснула.
