В основе лежит та самая ловушка отверженного.
Мать может давать двойные послания, приближать и, затем, отталкивать ребёнка, малышу сложно понять ее тенденции и ее часто меняющиеся требования к нему.
Вырастая, ребёнок начинает реализовывать два возможных варианта в отношениях:
— Я отвергнутый ребёнок, нуждающийся во внимание и любви матери;
— Я отвергающая мать.
В этой ловушке много проекций на партнера, так как выдержать внутри такой театр абсурда очень сложно. Если партнёр стремится проводить много времени вместе, приближается слишком и занимает много нашего личного пространства, то он видится, как тот самый «отвергнутый ребёнок».
Мы как бы видим в нем себя в детстве. И надеваем на себя костюм отвергающей матери - посторонись, ты слишком близко, уйди, отойди, дай мне место и время. Тебя слишком много!
Если партнёр дистантен и держится обособленно, то мы впадаем в роль отверженного ребёнка — требуем внимания, молим: только не бросай, заламывая руки и обливаясь слезами.
Нам кажется, что с потерей партнера рухнет вся жизнь.
Эта двойственность очень осложняет существование и требует неимоверных сил на удерживание этого состояния психики.
По сути, находясь в ловушке отверженного, мы отвергаем самого себя. Однако увидеть это очень сложно и мы чаще всего проецируем это на другого.
В основе всегда лежит сильнейшее желание получить ту самую любовь и внимание мамы недополученные в детстве. Так рождаются симбиотические отношения в полнейшем слиянии и зависимости, а так же контрзависимые стратегии отталкивания партнера.
Застревая в ловушке и не прорабатывая ее, мы помещаем себя в ситуацию. Нашими проявлениями рулит тот самый младенец, не получивший любви. Внутри такого человека много злости и отчаяния, которые необходимо достать, легализовать и прожить.