Наверное, они ничем не отличались от всех остальных. Их дни проходили в тех же заботах, их одолевали те же тревоги и страсти. Их Хлеб Насущный, доставался им так же тяжело, как и всем прочим. Так же, как и другие, они жили впроголодь, из последних сил взращивая свое потомство. Не ради, но вопреки, Род их не прерывался, по праву занимая свое место среди остальных. Так же, как и все остальные, они беспощадно прозябали в Бытии, изживая свою энергию ради нескончаемого вращения Колеса.
Но было кое-что, отличающее их от всех остальных. Трудно сказать, было ли это отличие их благословением, или напротив-проклятием. Сами они никогда об этом не задумывались, не пытались ничего изменить. Любму из них, с малых лет, было известно-их Род обладает Знанием. Они приняли Свет, и более не прозябали во Тьме, как все остальные. Нет, они не считали себя лучше, в их отношении к другим, не было и толики от чувства превосходства! Напротив-это было сострадательное и снисходительное отношение Зрячих к Слепцам.
Иногда, в особо трудные дни, они, замёрзшие и голодные, собирались на окрестных деревьях и проводах. Доведенные до отчаяния тщетными поисками пропитания в Голодных Полях, они, будто Древние Римляне, занимали места в своем Колизее, желая получить свою сатисфакцию. Так же, как и в Древние Времена, скудный хлеб их, должен быть возмещен величественным и масштабным зрелищем!
Непроглядно-черные, матовые глаза их, внимательно рассматривали Двор Изобилия. И не было на свете, прекраснее зрелища, чем это!
Богатство и разнообразие Двора Изобилия поражало воображение! Происхождение этого прекрасного оазиса, среди Голодных Полей, было покрыто завесой тайны. Подзабытые, туманные легенды не давали внятных ответов. Но, право же, какое это имеет значение, когда и так ясно-такое Изобилие не могло быть детищем Света, но было исчадием Тьмы! Все ведь так очевидно-это ловушка, и соблазнившийся Изобилием, сам, в мгновение ока, станет пищею Тьмы!
Но полоть слаба! Изобилие-столь вожделенное их душами, столь необходимое их телам…несколько взмахов крыла и…разум туманился...Тьма смущала рассудок…
-«Кааар-кар-каррр!!!Да не обольстимся соблазнами Тьмы!!!»-выкрикивал самый отчаявшийся, более не в силах, самостоятельно справляться с Искушением, ища помощи у сородичей.
-«Кар-Кар-Кар!!! Да не отринем от Света!!!»-тут же подхватывали соплеменники.
-«Да поглотит Тьма преступившего!!!Да испепелят Молнии отступника!!!Кар-как-кар!!!»-раздавалось по всей округе.
И это работало. Тьма отступал, воля крепла, наваждение рассеивалось! Победившие вожделение, рассеявшие морок, и познавшие Свет, отводили взор свой от картин Изобилия, устремляя глаза свои на Стража Тьмы.
Этот колосс возвышается над Изобилием, разбросав, вокруг, свои приманки, поставив свои силки и капканы, терпеливо ожидает Заблудших. Это отродье Тьмы, никогда не покидает своего поста-в холод ли или зной, в дождь ли или снег, днем или же ночью-он всегда на своем месте. И он ужасен-видимо Тьма приложила особые усилия, порождая это исчадие.
Его позвоночник, произрастает прямо из земли-именно так Тьма нашла путь вовне. Раскинутые крылья его, всегда готовы заключить Заблудшего в объятья Тьмы. Лик его застыл в презрительной усмешке. Немигающие глаза его, подобны Бездне, и сокрыты от действия Света постоянной тенью, отбрасываемой полями огромного шляпы, прислуги его. Оперение его, нарочито убогое-висит на незамысловатом скелете выцветшими, прохудившимися лоскутами. Он неподвижен-лишь ветер, разгулявшись, развивает перья его, да свистит костями его.
Но горе тем, кто обманулся его нескладной ветхостью и неподвижностью! Ибо это самый страшный, а главное-самый терпеливый их всех хищников. Тьма не заставит себя ждать, в миг поглотит преступившего пороги ее!
Мертвенное спокойствие Двора, нарушают только прислужники Стража Тьмы. Их проворные, суетливые движения призваны сберегать и приумножать богатства Господина своего. Они не мешкают, стараются сделать все побыстрее, и скрыться в Чертоге своем. Ведь даже им, привычным, невыносим пронзительный, всевидящий взгляд Господина.
Но что же это? Кое-кто, немногие, покинув ветки свои, и провода свои, устремляются прямо во Двор Изобилия. Попирают землю его, вкушают Дары его. Кто они? Смельчаки? Безумцы? Святотатцы? И от чего же мешкает Тьма? Неужели сделался слепым Страж? Ведь всем известно, что стоит только ступить во владения Его, то в ту же секунду Молния….
Нет, все так и должно быть. Ибо это Иные. Избранные. Они настолько преисполнились Светом, что Тьма просто бессильна что-либо предпринять. Только и остается ей, пугливо и позорно, расступаться пред гордой поступью Светлых, бежать прочь, прятаться в самых дальних уголках Двора своего!
Вот так, благодаря Свету, верная погибель для любого из сородичей их, сделалась Благом для Избранных!
Конечно, даже они не позволяют себе приближаться к Стражу Тьмы, предпочитая держаться от него на почтенном расстоянии. Ведь всем известна легенда о зарвавшемся безумце, дерзнувшем приземлиться прямо на голову Стража Тьмы. Сказано, что в то же мгновение грянул Гром, и Молния поразила его. Перья его разлетелись по всей округе.
Кто такие Иные, и почему избраны именно они, никто из сородичей толком не помнит. Птичий мозг-маломестный контейнер. Непозволительная роскошь хранить в нем такие подробности! Главное, что сами Иные знают, от чего именно они-Избранные. Ведь этого вполне достаточно!
И если узреть Свет исходящий от Избранных, дано не многим, то уж отличить их по внешним признакам не составит труда даже для птенца. И даже птенцу понятно, что Внутренний Свет их, ну хоть немножечко, но пробьется наружу.
Избранные обладают Благородным Жирком, совсем не свойственным для их сородичей. Их оперение всецело, и лоснится эманацией Света, играя в лучах его Благородными оттенками. Пахнут они Свободным Ветром и Вечным Воздухом, ибо не добывают Хлеб свой в тлене и скверне. Голоса их всегда молоды и значительны, ибо познавшим свет нет нужды надрывать их в каждодневной молитвенной борьбе с Искушениями Тьмы. Движения их скупы и неспешны. Но главное-глаза их. В отличии от безысходно-черных, неразличимо-блеклых глаз своих сородичей, их глаза-будто раскаленные угли. В них постоянно пребывают искорки Знания, сообщенного им самим Светом!
Злые языки, те, что из самых ничтожных отщепенцев-позволяют себе утверждать, будто бы блеск их глаз-следствие праздности, сытости и достатка, а вовсе не Признак Знания и Печати Света. И если бы только это! Эти горлопаны, погрязшие в самой дикой ереси, утверждают, будто- бы Тьма-суеверие Непроглядных Эпох, и нет никаких Иных, и будто бы, совершенно любой может вкушать Дары Двора Изобилия, когда ему заблагорассудится.
Но, к счастию, сородичи знают, как одернуть и посрамить кощунника!
-«Кар-кар-кар!!! А ты сам проверь! Докажи! Покажи! Кар-Кар-Кар! Давай! Лети! Вкуси Даров Двора»-раздается со всех сторон.
Но одно дело-иметь смелость смотреть в Бездну, и совсем другое-решиться шагнуть в объятия ее! И пристыженный конспиролог, неизменно спасается бегством.
-«Карррр! Каррр! Каррр!»- самые грязные ругательства и насмешки еще долго летят в спину его.
После, укрывшись в обиталище своих немногочисленных, захудалых единомышленников, альтернативно мыслящий сокрушается и оправдывается:
-«Да я бы ринулся, не убоявшись! Кар! Кар! Кар! И доказал бы им! Но кто я один, против Тьмы и Стража ее?! Ведь известно же, что весь народ наш, в едином порыве, пренебрегнув Тьмой, не убоявшись ужасов ее...карррр! И тогда отступит Тьма, и падет страж Тьмы, и прибудем мы в достатке и изобилии вечном!»
-«Кар! Кар! Кар! Множатся наши ряды! Мы не отступим! Они пробудятся, они прозреют…каррр! И сбудется реченное Древними…кар-кар-кар!».
Правда в том, что всем им действительно, есть чего опасться! Время от времени Тьма проявляет себя, даже по отношению к Иным. Многие узрели Молнии, многие слышали Громы, и уж точно все видели безжизненные тела сородичей, которые Тьма извергала из пределов своих, руками прислуги своей.
Об этом не принято говорить вслух, но именно этой драмы ожидают все зрители птичьего Колизея. И ожидание стоит того! Буря эмоций не стихает несколько дней! Небывалый восторг, помноженный на первородный ужас-ничего не может сравниться со столь мощным ощущением! В этот момент все сородичи чувствуют небывалое единение свое, и верность праведного пути своего. Истинно, в такие моменты они как никогда близки к Свету, и бесконечно далеки от Тьмы! Прямо на их глазах претворялась в жизнь Справедливость!
-«Кар! Кар! Кар! Да поразит молния преступившего пределы Тьмы. Карррр! Да покарают Громы пренебрегшего Светом! Кар! Кар! Кар!»-так, до потери голоса, кричит абсолютно каждый, ввергая себя во все большую экзальтацию.
Надо сказать, такое случается крайне редко. О причинах таких происшествий известно только из туманных намеков Иных, и порождаемых этими намеками, слухов, и сплетен. Болтают, что сородичи, коих поражала Молния, возгордились, и начали пренебрегать служением Свету, и даже заигрывать со Тьмой…Кар-кар-каррр!
Но что бы там не говорили, на людях все Избранные держатся фаталистами, и уже на следующий день снова возвращаются во Двор Изобилия. В душе же, каждый из них точно знает- ему то нечего бояться-он самый избранный, никакие Молнии не коснутся его, ибо, уж он то точно-в праве своем!
Так же, Избранные очень наблюдательны. Им доподлинно известно-вероятность уйти во Тьму от Молнии в тысячи крат ниже неизбежности слиться со Светом, не пережив Время Холода, по причине скудного питания…
Позволив себе возлияния по случаю Праздника, Фермер собрался очередной раз повторить свою любимую выходку. По-тихому, исчезнув с глаз замешкавшейся Фермерши, он уже успел зарядить свою двустволку и занять позицию на веранде.
Теперь же он неторопливо прицеливался, выбирая свою жертву среди десятка наглых ворон, прохаживающихся по его двору. Неожиданно в его голове возникла тревожная мысль: -«А что, если все они, сидящие на проводах и деревьях, перестанут бояться пугала, и слетятся всей своей огромной стаей во двор?!».Фермер отвел взгляд от прорези прицела, и оценил несметное количество птиц. Но, как и вопрос, ответ пришел сам собой-«Не могут же все окрестные голодранцы и бездельники, стать Фермерами?! Разумеется, нет! Видимо и у ворон заведены подобные порядки!». Ободренный столь блестящим исходом, Фермер вновь сосредоточился на прицеле. -«Вот какая жирная! И рядом с ней…и еще одна подходит! Не сейчас…не сейчас…Сейчас!»
Прогремел выстрел, вернее два, как один. Фермер пальнул дуплетом. Из ружейных стволов подымался сизый дымок, на веранде запахло сгоревшим порохом. Над убитой троицей кружили их собственные перья, а уже через мгновение поднялся невообразимый шум-по всей округе, наперебой, не смолкая ни на секунду, раскаркались вороны.
Мешкать Фермеру не стоило, ибо он знал-через какую-то минуту на веранде появится Фермерша, и лучше бы ему поскорее убраться подальше, чтобы не попасть под ее «горячую руку». Но какой успех-сразу три! Восторг! Конечно, это не эпичный выстрел пятилетней давности по вороне, севшей прямо на шляпу пугалу…но тоже весьма и весьма достойно! Вообще, делал это Фермер не со зла, и не от необходимости, а так-для острастки, что-ли…
Фермерша, Светлая женщина, давно поняла-не будь ее, Фермер давно бы уже пал жертвой Тьмы. Еще бы, стоит ей только отвернуться-и он поддается немыслимым, дичайшим искушениям! Но уж такова ее миссия-по пути на веранду, Фермерша присматривала, чем бы понадежней наставить на путь истинный своего супруга. Хуже того-завтра же она пригласит Пастора на обед, и расскажет ему все! А здешний Пастор, ох как суров! Уж с его-то помощью, наверняка, удастся раз и на всегда выбыть из Фермера всякую блажь, защитив его тем самым, от малейших поползновений Тьмы!