И всё-таки не уверен я был в выборе Веселины, ну, зачем ей это? Для общего развития? Расширить диапазон знаний, зачем таких-то? Это ж слишком специфично, уж лучше чем другим заняться. В конце концов, лучше я её на гитаре поучу играть, а не на Брайле читать или как с тростью по городу ходить. Это ж бред какой-то для здорового человека. Уже в такси, по дороге домой, я снова спросил:
- Веселин, а как ты будешь применять эти знания?
- Читать буду, у тебя же целая библиотека на шрифте, – беспечно ответила она.
- Ага, ну а практическое применение? - напряжённо спросил я.
- А чтение это что? Не практика? – смешливо возмутилась Веселина.
У меня постепенно созревала идея, наверно, где-то даже жестокая, но если она согласится, это будет практикой похлеще, чем чтение.
- Тогда у меня к тебе предложение, - наконец у меня сложилось в голове и я решил высказать ей эту мысль.
- Давай, думаешь испугаешь? – весело и задорно ответила она.
- Стань незрячей, ослепни на время. Завяжи глаза. Завтра. Сама испытай на себе. Перемещение, определение. Сходи на улицу. Можно только дома. Целые сутки – с утра и до следующего утра. Одна. Прочувствуешь. Поймёшь для себя. И тогда примешь окончательное решение, надо ли тебе такое?
- Гри-иша? Ты что говоришь? – возмущённо, но с огромным недоумением спросила она.
- А чего ты ждала? Ты же жаждешь испытать каково это? По приколу? Пробуй. Запала на это хватит? – говорил я нервно, но у самого словно сжали горло. Продолжать дальше не смог, сдерживаясь, от внезапно нахлынувшей злости.
- Гриша… это нечестно, – голос её померк, в нём неверие, горькая досада и даже боль.
- Почему же? – я сдвинул брови. С дыханием никак не мог справиться. Не знал куда деть руки, покрутил головой, потом задрал её вверх и проговорил. - Это предельно честно.
- Ты… Ты решил меня проверить? Как до такого додумался? Небось, долго мучился, чтобы выдумать этакое? Откажусь, значит что – проваливай? А если соглашусь – пусть шишек понабивает побольнее? Я тебе хочу помочь и понять тебя, а не быть каким-нибудь… агрегатом для испытаний! Прикол выдумал! Когда же до тебя дойдёт?! Я с тобой не просто так за ручку хожу, я люблю тебя! Люблю! Не за красивые глаза, ох… что я… Ты… да как у тебя хватило… дурак! – пока она говорила, в её голосе росло возмущение и даже ярость и конец фразы произносился уже срывающимся и звенящим на высокой ноте.
Я молчал, понимая, что непростительно промахнулся и не понял до конца её движения, её порыва. Что она действительно искренне пыталась понять и принять мою ситуацию. Что, в конце концов, она меня по-настоящему любит. А я нанёс ей этим предложением сокрушительный удар, просто поймал на противоходе. Чёрт, ну, какой же я всё-таки непроходимый и неисправимый идиот!
Я повернулся в сторону дверцы машины и прислонился виском к холодному стеклу, лицо у меня пылало похлеще, чем во время визита к Леониду. Веселина не придвигалась ко мне и вообще не трогала. Конечно, обиделась, чего я ожидал? Такси подъехало к моему дому, я вытащил деньги и отдал их водителю, открыл дверь, вышел и протянул руку Веселине. В голове только одно, пожалуйста, дай мне свою руку! Мне казалось, прошло несколько минут, пока я стоял, опираясь на дверцу машины, и предлагал ей выйти со мной. Потом услышал её передвижение в машине и она зло шлёпнула своей ладошкой по моей руке. У меня отлегло. Сердится, значит есть что мне сказать, пусть, лучше уж обругает, обзовёт, но только не молчание и равнодушие.
Она сердито шагала впереди меня, вбивая каблуки в асфальт. У двери подъезда остановилась, потом её звенящий яростный голос:
- Какой код?
- Давай открою, - внезапно осипшим голосом проговорил я.
- Я сама открою, код!
- Двадцать пять семнадцать, - пробормотал я.
Уже на этаже:
- Ключи!
Я протянул ей ключи от квартиры, она открыла дверь. Быстро скинула туфли и прошла в комнату. Я вошёл в прихожую, тоже разулся и нерешительно направился за ней. Встал посередине, я не слышал где она.
- Веселин, - в голосе ещё непрошенная осиплость. - Где ты?
Тишина.
- Не молчи. Ответь мне.
Опять тихо.
- Мне нельзя было предлагать тебе. Прости… - раскаянно произнёс я.
- Прощаю, - сердитый и заплаканный голос. Ну, точно, тупица и непроходимый! Она из-за тебя слёзы льёт, а ты предлагаешь кретинские сделки.
Я направился в сторону её голоса, она стояла в углу комнаты, рядом с окном. Протянув руку, нашёл плечо, провёл вниз. Она обняла себя руками, перекрестив их на груди. Я водил пальцами по её кисти, начал говорить:
- Весела, я виноват перед тобой. До конца не понимал, всё-таки, что тобой движет. Со мной никогда такого не происходило, я не знаю, как правильно реагировать на это. Если тебе необходимо, я сделаю всё, чтобы тебе помочь. Занимайся с Лёней, я обязательно буду рядом… если ты этого хочешь. Шрифт один, другой. Я тебе дам всё, что у меня есть – компьютер, навигатор этот, трость, браслеты, если тебе необходимо это для того… чтобы тебе оставаться… остаться здесь…
- С тобой! Не здесь, а с тобой, когда же ты наконец, это усвоишь, - все ещё сердито, но мягко проговорила она.
Я закивал не отрываясь от её рук, так и водил пальцами то по одной кисти, то по другой:
- Это трудно усвоить.
- Но почему? - опять всплеск гнева, но на этот раз, ещё и сквозило неимоверное удивление.
- В плохое всегда проще верится, чем в хорошее?..
- Не понимаю, - и сердито и снова удивлённо.
- Потому что по этой… незрячей жизни, до встречи с тобой, по-настоящему, со мной рядом были только мои дед, бабушка и Леонид. К сожалению, самое худшее, что даёт слепота – это в определённой степени изоляция. И отношения не складываются. Пустота. Вот такая жизнь.
- Но… как же… ты же учился, ездил в клинику, у тебя работа с людьми, не понимаю… - растерянно заговорила она.
- Этот круг… ты же не поддерживаешь отношения со своими учителями или доктором, например. Или со всеми одноклассниками, ну пара-тройка, с остальными давно разбежались? Так и я. Я знаю многих, но это не мои друзья или даже просто знакомые. Я хочу сказать, что завязывать и поддерживать со мной отношения сложно, это влечёт за собой определённые трудности окружающим. И они, порой, точнее чаще всего, не готовы к таким… препятствиям.
- Странно, ты очень интересный человек. Много знаешь, с тобой… - с какой-то лихорадочной торопливостью начала она.
- Да, не то это, Веселин, это не то! – перебил я её и заговорил, горячась и одновременно запинаясь. – Ты смотришь и видишь… чёрт, двусмысленно… - поморщился я. - Но я хочу сказать, тебе не помешала моя трость тогда, а твоя соседка-мегера, чуть взашей меня не выставила обратно, всю дорогу шипела как змея. В смысле, чтобы добраться до того… какой я весь из себя интересный, нужно переступить момент… границу… Но худшее было другое… оказалось… в общем… не ожидал, что…
Веселина прервала мои дурацкие попытки найти нужные слова, прислонив палец к моим губам. Провела рукой по щеке, похоже, она у меня пылала просто, мне казалось, что у Веселины холодные руки.
- Тш-ш, Гриш. Успокойся. Я же тебе говорила, что сама от неё в шоке, так что ничего страшного, – голос её был мягким и сочувствующим. Потом она усмехнулась. – И по-моему, ты себя накручиваешь, что может быть хуже неё?
Вот зачем проговорился. Рассказывать, да что там, даже вспоминать было противно. Но и сдерживать сейчас, рвавшееся наружу… невозможно…
- Обособленность, отстранённость… в чём ты меня когда-то упрекала. Нежелание даже попробовать… пообщаться, просто поговорить… Одноклассница откровенно пославшая, когда увидела меня после аварии. Друзья, которым неинтересно и скучно стало… А хуже… все мои последующие отношения, точнее краткие контакты, строились на желаниях дам испытать острых и забавных ощущений с незрячим настройщиком, ну и затем, хопс, выйдите вон.
Веселина молча обхватила мою голову и прижала к себе. Потом заговорила, будто сама с собой:
- Мне не приходилось такого испытывать. Но я очень тебя понимаю. Гриш, ты слышишь? Я тебя люблю, сильно… запредельно… просто, не знаю, какие ещё подобрать слова.
В ответ я только обнял её, сердце разгонялось, лицо моё опять запылало, я пошевелился, пытаясь сменить позу. Боль, опять эта чёртова боль! Слишком долгое статичное положение, словно бензопилой прошлась от ступни до бедра, я скривился и смог только выдохнуть нечленораздельное:
- Уф-ф, гм-м…
- Что? – всполошилась она.
Я опёрся рукой о стол, стоявший рядом, отпустив Веселину, и тут же снова испытал пробирающую судорогу. Ногу дёргало капитально я сел на пол, уперевшись плечом в ножку стола. Во время разговора даже не замечал эту чёртову боль. Веселина присела рядом, а я всё пытался привести ногу в рабочее состояние.
- Что? Ну говори же?!
- М-м… - стиснул зубы, чтобы не заорать от боли. - Да, нога же…
- Ох, напугал, что делать? Давай помогу. Массировать? – скороговоркой произнесла она.
Я кивнул, всё ещё сжимая зубы.
- Мамочки! Это ты зубами?.. Прям скрежет…
- М-м-м, - замотал головой. - Холо-дильник, там… мазь в две-ри…
- Уже бегу, - помчалась на кухню. Я же старался массировать ногу как можно интенсивнее, вот зараза, как вовремя-то!
Всё пытался расстегнуть брюки, Веселина подлетела и быстро стащила их с меня и давай втирать. Пошло тепло, даже горячо стало, я поймал её руку:
- Всё. Спасибо. Дай. Дальше сам.
- О, ну хоть заговорил нормально. Почему она у тебя так болит? – в голосе было острое беспокойство.
- Дождь будет ночью.
- Ах, точно. Ты же тогда… дождь тоже лил весь день, - припомнила она.
- Да. И стоял долго в одном положении.
- Слушай, - она начала смеяться, сначала негромко, потом её смех окреп, стал задорным и заразительным, говорила она сквозь него. - Мы с тобой… как на поле боя… я всё та же медсестра… как тогда, а ты боец и у нас тут полевой госпиталь, – немного успокоилась, но то и дело фыркала, сдерживая себя от смеха.
- Ну и ну, - только и смог сказать я.
- А что, по-моему, так и есть. Брюки в сторону, стол в батарею вдвинули, монитор вон уронили, крем на полу валяется, ещё бинтов, со шприцами не хватает.
- О-ох, она меня с ума сводит, - обратился я неизвестно к кому и упал на спину. – Ещё не хватает свистящих пуль и моря крови.
- Нет, этого не надо, - усмехнулась Веселина, подвинулась ко мне вплотную и наклонилась к лицу, очень близко, так что я чувствовал её дыхание. - И очень хочу, чтобы ты выбросил из головы всех дамочек. Всю эту ерунду, связанную с недалёкими людьми, которых самих-то лечить нужно, желательно в дурке. Тебе всё какие-то неправильные попадались, вот честное слово!
- Кроме тебя, – сел на полу. - Я вообще не понимаю, как это случилось, но с той минуты как ты вышла из своей квартиры, я не мог не думать о тебе.
- О… только ты это тщательно скрывал, однако, - озадаченно проговорила она.
- Мне казалось, наоборот. Думал, на лице всё написано, - усмехнулся я.
- Я не Леонид. Это он тебя видит насквозь. Гриш, давай лучше заключать мирное соглашение, - посерьёзнев, предложила Веселина.
- Я только «за» и хочу, чтобы ты меня простила за мою дурость. И я не отказываюсь, я тебе во всём помогу. Что бы ни попросила.
- И как я могу устоять? - хитро спросила она.
- Тогда сдавайся, быстрее. Я больше не могу так препираться, - попросил я.
- И я не могу, - приблизилась ко мне, легко поцеловала и насмешливо спросила. - Ты можешь? В смысле идти?
- Я могу и то и это. После такой активной медсестринской помощи, я уже почти бегу, - пробормотал я, вставая на ноги.