Алевтина Владимировна Зуева работала в местном Доме культуры вахтером-сторожем. График был сутки через трое, что очень устраивало женщину. Сутки отработала, зато потом можно спокойно заниматься своим любимым домом и огородом.
Алевтина встала и посмотрела в окно, расположенное рядом с её рабочим местом. Наконец-то наступило любимое время года — лето. В этот период душа женщины радовалась. Можно сколько угодно копаться в своем огороде: садить, полоть, поливать, выращивать. Дел уйма, всего не переделаешь одной...
Главным помощником по части огорода стал второй муж Алевтины Борис, который слыл заядлым садоводом-любителем. Одно только обстоятельство огорчало женщину — сын. Мать беспокоило его семейное положение. Геннадий был женат, но, как говорится, разошлись как в море корабли через пятнадцать лет брака. Детей не народили, имущества не нажили. Теперь он остался один, как перст. А Генке-то всего сорок пять. Вот бы найти ему женщину хорошую…
— Алевтина! Алевтина!
Сквозь мысли женщина почувствовала, что кто-то мягко теребит ее за плечо. Повернувшись, она увидела главного бухгалтера Дворца культуры Людмилу Николаевну, свою давнюю приятельницу.
— Ой, Люда, извини, я задумалась, — улыбнулась Алевтина.
— О чем? Опять о своем огороде? — поинтересовалась Людмила Николаевна, улыбаясь. О любви Алевтины к своему огороду знали все окружающие женщину люди. — Все ли посадила? Ничего ли не забыла?
— Да нет, Бог с тобой, — махнула рукой Алевтина. — Если я чего пропущу или забуду, то мой Борюсик обязательно напомнит.
— Ну так о чем тогда твои мысли? — допытывалась приятельница.
— О Генке, — с грустью в голосе сказала Алевтина. — Сорок пять лет, а жены нет.
— Что верно, то верно.
— Слушай, а у тебя нет на примете женщины холостой? — с надеждой спросила Алевтина.
Людмила Николаевна пристально посмотрела на приятельницу.
— Аля, знаешь, а ведь неделю назад в поселок вернулась моя Светланка.
— Да ты что, радость-то какая! — всплеснула руками Зуева. Она помнила дочку Людмилы еще девчонкой. Светлана была какая-то несуразная: маленькая, худая, но при этом красивая — глаз не оторвать. По характеру бойкая и задиристая — всегда за всех девчонок заступалась, никому спуску не давала. В восемнадцать лет вышла замуж и уехала в другой город. — Одна или с мужем?
— Одна, — горько сказала Людмила. — Развелась она с Сережей.
— Как развелась? — удивилась Алевтина.
— Вот так. У зятя новая любовь появилась. Молодая, наглая. Представляешь, в один прекрасный день пришла к Светланке домой с вещами. Говорит, я новая жена Сережи и буду с ним тут жить.
— Это как?
— Вот так. Все нервы дочери моей истрепали, пока разводились да квартиру делили.
— Ничего себе.
— Я думала, что Светланка с ума сойдет. Ладно, внучка моя Анютка ее поддерживала, отцову молодуху знаешь, как гоняла. Отец ей слово, а она ему два. Отпор такой дала, что отец с любовницей предпочли с ней не связываться.
— А Светланка-то с дочкой приехала?
— Нет, ты что. Анютка у нас замуж в этом году вышла, и с мужем там осталась. Сейчас подумывают к нам сюда перебраться.
— Правду говорят, седина в бороду — бес в ребро. Столько лет прожили, — покачала головой Алевтина.
— Аля, к чему я это все. Гена твой разведен, моя Светланка тоже. Может, детей наших познакомим?
— А давай, — радостно потирая руки, сказала Алевтина. — Только это надо сделать как-то ненавязчиво.
— Он же у тебя электрик? — задумчиво произнесла Людмила Николаевна.
— Да, — Алевтина Владимировна закивала головой в знак согласия.
— Так вот, мне в баню свет провести надо. Это дело небыстрое. Приглашу его пообедать, а там и со Светланкой познакомится.
— Давай так и поступим.
Алевтина кое-как доработала смену. Ей не терпелось рассказать Борису Петровичу о том, что возможно ее сын скоро устроит свою личную жизнь. Придя домой, она тут же с порога заявила мужу:
— Борюсик, в субботу мы с Людмилой Генку со Светой хотим познакомить.
— С этой пиявкой? — недовольно спросил Борис Петрович.
— Почему с пиявкой?
— Да есть в ней что-то нехорошее.
— Да скажешь тоже, — махнула рукой Алевтина. — Представляешь, у нее муж загулял с молодухой, так он стал изводить жену вместе с любовницей.
— А сколько Светке лет?
— 37 лет. Нашему Гене как раз будет.
— Не знаю, не знаю. Как бы с ней горя не хлебнуть.
— Да ну тебя, не мели ерунды. Ладно, я после смены спать, а потом в огород, — зевая, сказала Алевтина.
— А я сейчас к дочери поеду. Она попросила до вечера с внуком посидеть.
— Хорошо, до вечера.
В этот момент подул ветерок через открытое окно, и, стоявшее на комоде фото Геннадия упало на пол.
— Не к добру, — задумчиво сказал Борис Петрович.
— Иди уже, куда шел, предсказатель, — буркнула на мужа Алевтина. Она подняла фотографию сына и, поставив обратно на комод, перекрестилась.