Часть 1. История
…Старцу Петру мы молимся. Я всегда говорю: «Отче, если уж ты решил, что быть здесь нашему монастырю, – помогай нам!» И он помогает. Но юродивые – святые особенные. Поэтому, наверное, и у нас все так по-особенному… – говорит нам матушка Серафима, игумения Софийского монастыря в Рыбинске, вручая книжечку монастырского издания «Жизнь и деяния прозорливого старца, священника Петра Томаницкого.
И действительно, с момента первого знакомства с Софийской обителью не оставляет чувство, что находишься одновременно в неких двух пространственно-временных реальностях. Одна – как легендарный Китеж – невидимо высится вокруг: с прекрасными храмами, мощными зданиями келейных корпусов, образующих по периметру почти крепостные стены: кремль, крепость, духовный бастион, воздвигнутый на окраине старинного волжского купеческого города. Вторая же – маленький двухэтажный корпус, вмещающий в себя и домовый храм, и кельи, и трапезную… – по ощущению просто дом, от входа обнимающий тебя покоем, уютом и приветливым гостеприимством, – это всё, что осталось от величественного монастырского ансамбля. А зримо окружают только руины, словно после вражеского нашествия; и стены городского следственного изолятора, занимающего ныне практически всю площадь дореволюционного Софийского монастыря. Единственного в России, освященного во имя Софии Премудрости Божией.
История обители насчитывает чуть больше полутора веков – закладка ее состоялась в 1860 году. Правда, первые насельницы отнюдь не сразу обосновались в Рыбинске. Еще в 1840-х годах девицы, желавшие богоугодной жизни, образовали общину в окрестностях Пошехонья, под окормлением старца иеромонаха Адриана. Потом сестринское общежитие перебралось за своим духовником в Мологу. А перед кончиной отец Адриан передал их иерею Петру, заштатному священнику Иерусалимской слободы, что в двух верстах от Углича. Юродствующий подвижник, в свое время претерпевший в подвиге много злоключений, уже славился тогда в народе как благодатный прозорливец. Сестрам пришлось выдержать еще пять лет «кочевой» жизни вне монастырских стен, пока старец не выбрал им и игумению (Антонию (Мезенцеву), бывшую на тот момент настоятельницей монастыря в Кашине), и место для строительства. Нашелся и главный благодетель – купец Андрей Иванович Миклютин, в буквальном смысле положивший в дальнейшем жизнь и состояние на благоукрашение обители. Помощь от других представителей местного купечества тоже была значительной: монастырь, не получая содержания из казны, существовал на проценты от пожертвованных капиталов. В результате с 1860 по 1864 год он был практически целиком отстроен, возведены два храма. Все последующие игумении счастливо сочетали духовные устремления с экономическими способностями и прекрасно управлялись с монастырскими землями, подсобными хозяйствами (скотный двор, конюшня), производством (хлебозавод и кирпичный завод). Были построены еще два храма. Сестры славились мастерством шитья и вышивки. Перед 1917 годом их было около двухсот в монашеском постриге, не считая послушниц и трудниц, и нередко из числа этих не только благочестивых, но и хорошо образованных насельниц выходили достойные игумении для новых обителей.
С приходом безбожной власти всё закончилось в течение двух лет: уже в 1919 году в монастырь вселилась детская колония, закрыли и разграбили храмы, разогнали сестер, пытавшихся сохранить общину хотя бы под видом трудовой… Затем – тюрьма НКВД, в кощунственной простоте именуемая в городе «Софийкой», СИЗО, и – ничего от прошлого, кроме развалин храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», фрагментов стен Софийского собора, до неузнаваемости перестроенных или разрушенных корпусов…
Мало кто решился бы даже предположить, что на этом месте возродится монашеская жизнь и пять насельниц во главе с пожилой игуменией будут трудиться, чтобы вернуть сюда – не материальное великолепие, конечно, но то, что много важнее, – дух бескорыстного служения Богу и людям, способный изменить, преобразить всех, кто оказывается рядом.
Часть 2. Монастырь сегодня
Рекомендуем другие публикации нашего канала:
Вознесенский женский монастырь в Кремле
Путь в монашество длиной почти в целую жизнь
Игумен Рафаил (Симаков): «Я считал, что с помощью картин людям можно рассказать о Боге»