Тени играли на улице в прятки,
Перед подъездом за номером семь
Смерть молоко наливала котяткам,
Прячась от липких фонарных лучей.
Где-то на грани вселенского эго,
Между ладонями древних божеств,
Души по плану неслись в свою негу,
Прочь от затёртых, насиженных мест.
Белою нитью, звенящей в тумане -
Следом от мёртвых личин фонарей,
Можно дойти до заточенной грани
Мира, который казался живей.
Смерть наблюдала рассветные искры,
Плавно скользила махровая тень
Юркой тропинкой из высохших листьев,
Мимо подъезда за номером семь.