Прежде приношу свои извинения перед моими уважаемыми читателями за досадную ошибку в последнем предложении предыдущего рассказа. Следует читать «находившихся». Оставив создание пионерского отряда на совесть Марии Александровны, мы занялись раздумьями о цветах. Каким образом добыть три- четыре снопа цветов? Мы знали, что добровольно такое количество никто не отдаст, пусть даже гостями будут Джавахарлал Неру с Фиделем Кастро. Остаётся один способ-экспроприация, но экспроприация тайная, не похожая на ту, которая происходила в 1917 году, когда революционные матросы приходили на фабрику и говорили хозяину: таперича хозява будем мы!- и маузер ему под нюх. Тяжелое и опасное дело- воровство, но мы осознанно пошли на этот аморальный шаг. К рассвету три снопа стояли в ведрах с водой, в теньке у поселкового клуба. Множество народа трудилось всю ночь: плотники колотили сцену с трибуной, как положено. В столовой повара готовили молочного поросёнка, жарили гусей, запекали рыбу и еще много чего вкусного. Думалось, что Владимир Михайлович там в Москве недоедает, наверное. Держат его бедного на пастах космических и бульонах звездных (это когда в тарелке бульона плавают три-четыре звездочки жира) Часам к двенадцати дня народу собралось поболе двух тысяч, и люди все подходили и подходили. Численность населения Красного Ключа была более семи тысяч человек, а сегодня две с половиной тысячи- результат борьбы дерьмократии, которой мы все так рукоплескали, с демографией. Из райцентра, Красная Горка называется, сообщили, что там космонавта встретили и проводили, через полчаса будет у нас в Красном Ключе. Наконец приехал, машина с правительственными номерами. Кроме Владимира Михайловича были его жена, водитель и врач, прикреплённый к космонавту после очередного полёта. И никакой охраны, а ведь Комаров являлся носителем серьезных государственных тайн, технических и технологических секретов, связанных с отечественной космонавтикой и авиацией, где мы значительно опережали своего основного соперника США. Тут недавно в Уфу приезжал всем известный торговец мебелью, печально известный господин Сердюков. Посетил два завода и дал ( я так предполагаю) деловые советы по дальнейшему убиению отечественной авиапромышленности. Сам не видел, но очевидцы говорят, что десяток улиц были перекрыты, кортеж из чёрных мерседесовских и прочих зарубежных лимузинов обеспечивал безопасность и комфорт великому государственному деятелю. Послушайте в интернете Толбоева- нашего великого современника, Героя России, выдающегося летчика-испытателя, одного из основателей Московского авиакосмического салона о его переживаниях по поводу критического упадка авиационной отрасли. О «новациях» упомянутого господина и ему подобных много в его роликах говорится. Не будем далее задерживаться на обсуждении личности нашего бывшего незадачливого министра обороны. История все расставит по своим местам: Комаровы и Толбоевы останутся в памяти народной вечно, а Сердюковы канут в небытие. Комаров явно не ожидал такого стечения людского и чувствовалось, что он немного обескуражен, человек, полмира об’’ездивший, получавший из рук президентов и премьеров государственные награды многих стран. Это ли не образец поведения, показывающий необычайную скромность и глубокое уважение к своему народу. Очень внимательно космонавт отнёсся ко всем приветствиям, особенно пионерским. Тут Мария Александровна в грязь лицом не ударила. И экспроприированные цветы нашли своё место. Особо Владимир Михайлович был поражён исполнением уникального номера, который исполнял местный музыкант- самоучка( к сожалению фамилию забыл). Я много раз видел этот номер и всегда удивлялся и восхищался талантом этого человека- истинного носителя народной культуры и традиций башкирского народа. Музыкант выходил на сцену с палочкой тростника в руке, в течении пяти минут он складным ножичком вырезал на этом тростнике отверстия, каждый раз проверяя тональность звучания. Вот процесс изготовления инструмента закончен и полилась великолепная башкирская мелодия. Комаров был поражён, и курай этот был подарен Владимиру Михайловичу. От обеда гость отказался и поторопил отца скорей на Павловку. Погрузили поросёнка с гусями в директорский катер, шикарный по тем временам катер чехословацкого производства, с тремя каютами. Набилось в этот катер народу человек двадцать против двенадцати разрешённых по паспорту. -Не утопим нашего гостя?- кто-то спросил. Моторист отвечает: все нормально, по тридцать человек возил. Через двадцать минут были у плотины Павловской ГЭС, отшлюзовали нас вне очереди, так как руководство ГЭС было предупреждено о прибытии высокого гостя. В очереди на шлюзование стояло десятка два разных судов и судёнышек. Все безропотно подчинились лоцману, а с туристических и пассажирских катеров люди, узнав что в нашем челноке едет Комаров, начали скандировать его фамилию. Он вышел на палубу и минуты три слушал приветствия в свой адрес. Потом открылся шлюз и мы продолжили своё плаванье.( окончание следует)