В современных фильмах и книгах, и не только в современных, поскольку советское кино этим тоже грешило, любят показывать диверсантов этакими суперменами. Они и в воде не тонут, и в огне не горят, стреляют с обеих рук из всех видов оружия и метают ножи из любого положения. Спору нет, книга "Момент истины. В августе сорок четвертого..." вещь замечательная, написана профессионально, да и фильм неплохой вышел. Но это все-таки сорок четвертый год, чему-то научились.
А в начале войны с диверсантами у нас было не очень. Нет, были конечно профессионалы из Особой группы Павла Судоплатова, но там все больше специалисты узкого профиля: кто-то яду подсыпать, кто-то жену французского посла соблазнить, кто-то белого генерала, живущего в Париже, утащить.К тому же некоторое количество рыцарей плаща и кинжала пострадало перед войной от рук своих же коллег, поэтому пришлось в ОМСБОН НКВД СССР приглашать политэмигрантов в количестве двух тысяч человек и лучших советских спортсменов. Но этот отбор шел по линии госбезопасности, а армии доставались простые добровольцы, большей частью студенты и рабочая молодежь.
Про заброску одной из таких групп, вчерашних мирных граждан, весьма просто и доходчиво описано в книге Г.М. Линькова "Война в тылу врага"(М.: Гослитиздат, 1951. Издание второе , исправленное и дополненное).
Автор книги, Григорий Матвеевич Линьков (1899-1961), член партии большевиков с 1918 г., никакого отношения, не считая участия в гражданской войне, к диверсионной деятельности не имел. Он окончил Высшую электротехническую школу РККА (позже Академия связи им. Маршала Советского Союза С.М. Буденного), получил специальность военного инженера и служил в одном из оборонных НИИ, пребывая в невысоком звании воентехника 1-го ранга, что условно соответствовало званию старшего лейтенанта. С началом войны Линьков подает рапорт по команде об отправке на фронт. Ему отказывают. Тогда он пишет письмо в ЦК ВКП(б), где обстоятельно высказывает свои мысли о развертывании партизанской работы в тылу врага. Ему не отвечают, он пишет второе заявление в ЦК. И в середине августа 1941 г. Линьков получает приказ: приступить к комплектованию отряда добровольцев для отправки в тыл врага, а уже в середине сентября семь самолетов с его группой, в составе пятидесяти пяти бойцов и командиров, вылетают в тыл врага.
Самолеты успешно пересекли линию фронта, но за тем оказалось, что за флагманской машиной, в которой был Линьков с шестью бойцами, следуют только три самолета, а затем и вовсе ни одного. Да и флагманский самолет, видимо, сбившись с курса, держался вдоль полотна железной дороги. Тут последовала команда от летунов: "Приготовиться к прыжку!" Линьков не знал, что делать: "Возвращаться на аэродром, а вдруг другие самолеты уже выбросили его группу?". "Прыгать? А если остальные вернулись назад?". Среди рева моторов штурману объяснить что-либо было невозможно, и Линьков прыгнул. Приземлился, вернее приводнился в неглубокое болото и не увидел в ночном небе ни одного парашютиста. Он был один. Сколько он не искал своих товарищей, сколько не подавал условных сигналов, в ответ была тишина. Позднее он определил, что летчики не дотянули до места выброски сотню верст.
29 дней (!) бродил по белорусским лесам и окрестным деревням в поисках своих десантников командир Линьков. По его собственным описаниям получается, что выглядел он отнюдь не героически. Встретив на пустынной лесной дороге двух немецких мотоциклистов, менявших пробитое колесо, командир вытаскивает маузер и берет на мушку ближайшего. "Минута колебания - и я опустил оружие: партия послала меня не для таких пустяков. Я должен найти своих людей и повести их на большие дела". Пока он искал своих людей, местные партизаны-архаровцы отобрали у него маузер, гранаты, компас, часы и сняли пиджак. И Линьков бродил по деревням, пугая селян пустой колодкой из-под маузера и двумя круглыми булыжниками в карманах куртки, выполнявшими роль гранат.
Почти через месяц увидел Линьков своих десантников. Только в отряде из 35 человек десантников оказалось всего шесть, а остальные окруженцы, да местные жители. Тогда же Линьков узнал, что вслед за ним через бомбовый люк собралась прыгнуть медсестра, которая опыта прыжков не имела, поскольку ее определили в отряд буквально накануне задания. Солидная женщина, член партии и кандидат математических наук, специально окончившая медкурсы, она нагрузилась объемным рюкзаком и двумя санитарными сумками по бокам. В результате женщина застряла в люке и десантники не могли ее не вытолкнуть, не втянуть в самолет. Когда, наконец, ее пропихнули вниз, самолет был далеко от места выброски командира. При приземлении группа собралась вместе, включая солидную медсестру. Тут же выяснилось, что один десантник сломал стопу. Его оставили в лесу и с ним оставили радистку, хотя радистов требуется беречь, как зеницу ока, а группа ушла дальше. Утром, во время облавы, десантника и радистку захватили немцы. Затем медсестра одна отправилась искать командира и не вернулась. Часть десантников напоролась на немецкие засады и была уничтожена. Двадцать один грузовой парашют с мощной радиостанцией, боеприпасами, медикаментами и продовольствием попал в руки врага. И коды связи оказались у немцев. Вот так все начиналось.
Потом, конечно, научились воевать, через смерть, горе, боль. Григорий Матвеевич Линьков, известный под партизанским псевдонимом "Батя", получил полковника и звание Героя Советского Союза за создание централизованной сети партизанских отрядов в Белоруссии. В 1961 г. он нелепо погибнет на охоте в Подмосковье и будет похоронен на Новодевичьем кладбище.
Последний раз, кажется, его книга переиздавалась в 1962 г. в Киеве на украинском языке. На белорусском языке, по-моему, она даже не выходила. Во всяком случае следов такого издания я не нашел, как не нашел и более поздних выпусков в центральных издательствах, а жаль.