1. Текст.
«Таково, стало быть, было положение, созданное установившейся в 1847 г. политикой свободы торговли и двадцатилетним господством промышленных капиталистов. Но затем наступил поворот. Действительно, за кризисом 1866 г. последовало около 1873 г. слабое и кратковременное оживление, но оно было непродолжительным. Правда, полный кризис не имел места тогда, когда его следовало ожидать, в 1877 или 1878 г., но с 1876 г. все главные отрасли промышленности находятся в состоянии [336 — 337] хронического застоя. Не наступает ни полный крах, ни долгожданный период процветания, на который можно было рассчитывать как до краха, так и после него. Мертвящий застой, хроническое переполнение всех рынков во всех отраслях — таково состояние, в котором мы живём уже почти десять лет. Чем же это вызвано?
Теория свободы торговли основывалась на одном предположении: Англия должна стать единственным крупным промышленным центром сельскохозяйственного мира. Факты показали, что это предположение является чистейшим заблуждением. Условия существования современной промышленности — сила пара и машины — могут быть созданы везде, где есть топливо, в особенности уголь, а уголь есть, кроме Англии, и в других странах: во Франции, Бельгии, Германии, Америке, даже в России. И жители этих стран не видели никакого интереса в том, чтобы превратиться в голодных ирландских арендаторов только ради вящей славы и обогащения английских капиталистов. Они сами стали производить, причём не только для себя, но и для остального мира; и в результате промышленная монополия, которой Англия обладала почти целое столетие, теперь безвозвратно утеряна.
Но промышленная монополия Англии — это краеугольный камень существующей в Англии общественной системы. Даже во время господства этой монополии рынки не поспевали за растущей производительностью английской промышленности; результатом были кризисы через каждые десять лет. А теперь новые рынки с каждым днём становятся все большей редкостью, так что даже неграм в Конго навязывают цивилизацию в виде бумажных тканей из Манчестера, глиняной посуды из Стаффордшира и металлических изделий из Бирмингема. Что же будет тогда, когда континентальные и в особенности американские товары хлынут во все возрастающем количестве, когда львиная доля в снабжении всего мира, все ещё принадлежащая английским фабрикам, станет из года в год уменьшаться? Пусть даст на это ответ свобода торговли, это универсальное средство!
Не я первый на это указываю. Уже в 1883 г. на собрании Британской ассоциации в Саутпорте председатель её экономической секции г-н Инглис Палгрейв прямо заявил, что
«для Англии дни больших прибылей уже прошли, и дальнейшее развитие различных крупных отраслей промышленности приостановилось. Можно почти утверждать, что страна переходит в состояние застоя ».
Но каков же будет результат? Капиталистическое производство не может стоять на месте: оно должно расти [337 — 338] и расширяться или же умереть. Уже теперь одно лишь ограничение львиной доли Англии в снабжении товарами мирового рынка означает застой и нищету, избыток капитала, с одной стороны, избыток незанятых рабочих рук — с другой. Что же будет тогда, когда ежегодного прироста производства совсем не будет? Вот где уязвимое место, ахиллесова пята капиталистического производства. Постоянное расширение является необходимым условием его существования, а это постоянное расширение становится теперь невозможным. Капиталистическое производство зашло в тупик. С каждым годом перед Англией все более настойчиво встаёт вопрос: либо должна погибнуть страна, либо капиталистическое производство; кто из них обречён?
А рабочий класс? Если даже во время неслыханного подъёма торговли и промышленности с 1848 по 1868 г. ему приходилось жить в такой нищете, если даже тогда его широкая масса в лучшем случае пользовалась лишь кратковременным улучшением своего положения, и только незначительное, привилегированное, «охраняемое» меньшинство имело длительные выгоды, то что же будет, когда этот блестящий период окончательно завершится, когда нынешний гнетущий застой не только усилится, но когда это усилившееся состояние мертвящего гнёта станет хроническим, нормальным состоянием английской промышленности?
Истина такова: пока существовала промышленная монополия Англии, английский рабочий класс в известной мере принимал участие в выгодах этой монополии. Выгоды эти распределялись среди рабочих весьма неравномерно: наибольшую часть забирало привилегированное меньшинство, но и широким массам изредка кое-что перепадало. Вот почему, с тех пор как вымер оуэнизм, в Англии больше не было социализма. С крахом промышленной монополии Англии английский рабочий класс потеряет своё привилегированное положение, он весь, не исключая привилегированного и руководящего меньшинства, окажется на таком же уровне, на каком находятся рабочие других стран. И вот почему социализм снова появится в Англии».
Так я писал в 1885 году. В предисловии к английскому изданию, написанном 11 января 1892 г., я продолжал:
«К этой характеристике положения вещей, как я его представлял себе в 1885 г., мне остаётся прибавить лишь немногое. Вряд ли надо говорить, что в настоящее время действительно «социализм снова появился в Англии», причём в массовом масштабе, социализм всех оттенков: социализм сознательный и бессознательный, социализм в прозе и в стихах, социализм [338 — 339] рабочего класса и буржуазии. И действительно, это чудовище из чудовищ, этот социализм не только стал вполне респектабельным, но он уже носит фрак и небрежно разваливается на диванах в салонах. Это лишний раз показывает неисправимое непостоянство ужасного деспота «хорошего общества» — буржуазного общественного мнения, и лишний раз оправдывает то презрение, с которым мы, социалисты прошлого поколения, всегда к нему относились. Но, впрочем, у нас нет оснований быть недовольными этим новым симптомом»».
Энгельс, Ф. Предисловие ко 2-му немецкому изданию «Положения рабочего класса в Англии» 1892 года. — Маркс, К. Энгельс, Ф. Сочинения. Изд. 2. В 50 тт. Т. 22 М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. Сс. 336 — 339.
2. Данный текст хорошо показывает, что вся современная критика капитализма со стороны всех хазиных и глазьевых, выдаваемая чуть ли не за безумное новаторство, которое людям во времена К. Маркса и Ф. Энгельса было недоступно, ибо капитализм в то время в такой полноте не раскрылся, является хорошо прочитанным этими экономистами старым теоретическим положением, которое показало свою объясняющую эффективность сегодня и будет её показывать до тех пор, пока существует капитал и адекватный ему строй — капитализм, какую бы форму капитал и капитализм ни принимали: (1) классическую (капиталист «работает» и рефинансирует прибыль в расширение производства), (2) банково-финансово-биржевую (львиная доля капитала концентрируется в банково-финансовой и биржевой сфере) или (3) империалистическую (капитал биржевой и банково финансовый становится олигархическим, то есть сращивается с государством и полностью подминает государство под себя, отбрасывая последнюю видимость приличий и заботы обо всём народе).
Капитализм может существовать, лишь непрерывно расширяясь. Не возрастающий капитал, работающий в ноль, перестаёт быть капиталом, не видит себе применения и останавливает производство, увольняя работников и закрывая фабрики. То есть капиталу нужны постоянно растущие рынки сбыта. И рыночная ограниченность третьей планеты от Солнца является природным фактором, который погубит капитализм, если капитализм не умудрится до этого погубить Землю, отравив её или, более эффективно, взорвав.
Любите капитализм, источник прибыли и новых возможностей!..
2021.03.06.