Я тоже думал, что это невозможно, пока не пережил сам сей процесс и не понял, что иначе, как в художественном ключе описать его невозможно. Речь пойдёт даже не самом процессе химиотерапии, обо он прост как карандаш и банален. Вам в вену руки, вставляют некое подобие фистулы и через небольшой аппарат начинают по каплям вводить через неё различные вещества, не очень полезные, а порой и откровенно ядовитые. Процесс безболезненный но весьма длительный, в моём случае он занял около пяти часов. За это время полностью села батарейка в айфоне, а моя седалищная конструкция превратилась в деревяшку, несмотря на анатомическое устройство кресла.
Нет, речь пойдёт о последствиях этого действа, о коих меня предупреждали интернет и лечащий онколог. В целом я был готов к ним и внутренне настроен. Для маскировки одного из побочных явлений я даже приобрёл модную бандану.
И вот что меня больше всего поразило именно в процессе облысения. Обещают, что волосы выпадут везде, на голове, брови, ресницы, везде кроме бороды и усов. Вопиющая несправедливость. Я согласился бы пройти еще некоторое количество "химий", но с условием, что выпадут именно борода с усами, причём навсегда. С каким удовольствием я расправился бы со всеми своими бреющими принадлежностями. Однако, увы. Но вернём к нашим баранам и начнём литературную часть повествования, которую и ждёт читатель. Прошу не волноваться, заголовок не является кликбейтом, как я и обещал. Итак, процедура введения веществ окончена, фистула удалена, дырка в руке заклеена и вот он дом милый дом. Пребываю в состоянии настороженного ожидания. Только вечером осознаю, что за весь день я не выпил ни одной жаропонижающей таблетки, а температура между тем 36,6. И еще-практически пропал кашель. Раньше при любом изменении положения тела он был изнуряющим, теперь его нет. Кроме того постоянно хочется спать. Что же, такие изменения только радуют и я, недосмотрев фильм, отключаюсь. Просыпаюсь рано утром от ощущения сырости. Мокрое всё, подушка, простыня, одеяло. Сам я в холодной испарине и со странными ощущениями. Представьте, что вас засунули в огромный миксер и тщательно перемешали до состояния смузи. Потом всю эту субстанцию вылили и утрамбовали дорожным катком. Вы весь в этой субстанции. На ощупь она холодная, шершавая и серая на вид. Наверное так ощущается камень взятый с обратной стороны Луны. Все ваши физические ощущения разобраны на молекулы, а потому физически не присутствуют. Боль в правом боку, комок в лёгком, кашель, всё это равномерно распределено по этой непонятной субстанции. Сознание ясное, на первый взгляд, но приносит порой невероятные сюрпризы. Далее чистая литература. Я сижу на берегу реки, опустив ноги в её воды. Вода приятная, тёплая и невероятно плотная, я ощущаю её каждой клеточкой тела. В воде серебристые рыбки тычутся носами в мои пятки и это тоже приятно. Я отчётливо понимаю, что река эта называется Стикс, да и перевозчик в лодке на той стороне подтверждает моё предположение. Взгляд его грозен, свиреп но меня не пугает. Он прекрасно понимает, что не получит от меня положенных двух золотых тетрадрахм за перевозку, а потому старается меня не замечать. Но тем не менее, на фоне всей этой нирваны, меня охватывает ужас, всеобъемлющий, пожирающий сознание и не имеющий объяснения, он стекает по телу холодными струями. Не эта ли влага подняла меня из постели? Страх, а скорее даже кошмар, половинится во мне необъяснимым любопытством, именно оно и тянет меня на ту сторону реки с силой достойной лучшего применения. Возникает даже шальная и навязчивая мысль, а не возьмёт ли Паромщик рублями, ну где я ему сейчас драхмы достану. Предметом моего вожделения является то, что находится за спиной у Паромщика. Это чёрная стена. Абсолютно чёрная, насколько только может быть чёрным непроницаемый мрак. Будь я верующим, подумал бы, наверное, что это вход в Чистилище, но я завзятый атеист и мне это это непроницаемое нечто, представляется горизонтом событий, за которым покоится чёрная дыра. Ни один фотон света, ни одна нота звука на могут вырваться из её объятий и именно этим она вызывает ужас и любопытство одновременно. Никто и никогда не возвращался оттуда, дыра работает только на вход, а потому нам безумно хочется узнать, что нас ожидает за этой непроницаемой мглой. И именно этим она наводит на нас такой неописуемый ужас. Любопытство и страх делятся во мне почти пополам с небольшим перевесом в сторону ужаса и потому я всё ещё на этом берегу реки, в размышлениях - договориться мне с Паромщиком или возвратиться обратно в свой привычный и понятный мир. Я человек творческий, подтверждением тому могут быть две мои изданные книги. Одна из них в прозе, другая в стихах. Так вот я, вдруг, вспомнил об одном своём стихотворении, напечатанном в далёком 2004 году в том альманахе. Вот оно:
Вот черная картина – из черных гор и рек
Из черных облаков (там черные белила)
Печальный черный дождь, сменяет черный снег
Струится черный свет из черного светила
Нет эха в черных скалах - кричи, иль не кричи
И в черноте Вселенной, сменяя зиму летом
Сменяя черный день на черноту ночи
Средь черных, черных звезд, мчит черная планета
Там черная дыра затягивает в мрак
Созвездий черных сонм и мирозданья древо
Но радуге цветов, она смертельный враг
И черное ее всегда бездонно чрево
Бросаю в темноту, ей жизнь свою доверив
Бездумно отделив – свое второе «Я»
И радуясь лечу, вдруг искренне поверив
В бескрайность черноты, в безбрежность бытия.
Зачем, под действием каких порывов был написан сей опус, я уже не помню. Был я тогда сравнительно молод, полон сил и планов, относительно хорош собой и вполне счастлив. Верил скорее в радугу цветов, нежели в бескрайность черноты. А уж о каком то пророчестве этих строк и помыслить не мог. Однако случилось то что случилось. Я вдруг внезапно сталь понимать тех многих наших столпов искусства, которые потихоньку понюхивали и покалывали себе всякие запрещённые вещества время от времени. Вещества эти были куда более мощными нежели мои, представляю какой импульс творческой энергии они давали тем субъектам. Не от того ли рождались многие нетлёнки в этом мире? Однако состояние моё, за то время пока я писал эти строки, вновь стало меняться. Навалилась слабость, стал делать всё больше ошибок в тексте и ещё я не смог выпить свой традиционный утренний стакан минералки, чего не случалось никогда. Я понял, что остался на этом берегу Стикса, но пока не осознал - хорошо это или плохо. Жизнь покажет. А пока прощаюсь с вами, мои читатели, не болейте. Если новые мои ощущения вновь примут некую литературную форму, поделюсь обязательно. До встреч!