Начало истории можно прочитать здесь: часть 1, часть 2, часть 3.
Матвей с полминуты всматривался в силуэт автомобиля, не решаясь идти дальше. Разглядеть марку, определить цвет и состояние было трудно, ведь, как и дом, машину покрывала толстенная груда снега. И тут парень сообразил – не могло столько намести за пару дней! Видимо, автомобиль пребывал здесь давно, просто в утреннем сумраке тогда он его не заметил.
«Гость» прошагал по сугробам, которые за эти дни чуть осели, прямо к двери дома. Она немного примерзла, и ему опять пришлось повозиться, прежде чем он очутился внутри. Дом встречал его напряжённым ожиданием…
Матвей никак не мог отделаться от мысли, что за ним наблюдают… Хотя, кто? Он был здесь уже второй раз и, казалось бы, всё должно быть привычным. Но молодой человек почему-то не узнавал помещений... В первые минуты он готов был всё бросить: «Зачем мне сдался этот дом? Что я хочу тут найти? Выходные можно было провести дома на диване – смотреть фильм, поедая что-нибудь вкусное, или прогуляться на лыжах…».
Парень, наконец, свернул в гостиную. Её вид удручал. Он вдруг вспомнил женский голос, прозвучавший в его сне, как наяву. И этот рояль, словно споткнувшийся о какое-то препятствие… Кто так расправился с ним? Кому помешал музыкальный инструмент?
Из всей обстановки более-менее целым выглядел, пожалуй, диван. Матвей осторожно опустился на край и пристроил тут же рюкзак, собираясь достать кое-какие вещи. Вдруг позади, в дверном проёме прошелестело, послышалось какое-то движение… Он мигом вскочил на ноги – никого и ничего… Ещё не хватало стать параноиком. «Ладно, – решил парень про себя. – Сегодня тут переночую, посмотрю обстановку. Больше сюда ни ногой».
До ночи было, впрочем, ещё далеко, И Матвей начал вновь обход дома. А тот поскрипывал, посвистывал, хрустел суставами, ворчал по-стариковски – ему не нравилось, что кто-то вторгся опять и ходит с неясной целью. Дом никого не ждал и не звал, хотя одиночество и забвение давно, очень давно, его тяготили.
За неясными этими то ли звуками, то ли вздохами, то ли миражами Матвей метался коридорами, но никак не мог настигнуть, поймать, найти хоть что-нибудь. Вдруг он наткнулся в сумраке на перила. Лестница!
Парень, подсвечивая фонарём, двинулся вниз по широким ступеням. Что там? Подвал? Он очутился в довольно широком коридоре. Луч света плясал по стенам, выхватывая отдельные фрагменты кладки. Неожиданно стена словно оборвалась – Матвей увидел проём, за которым что-то белело. Он шагнул внутрь и замер на пороге…
Помещение всё было выложено кафелем. Из полукруглых окон под самым потолком сферической формы сюда проникал свет, который скользил по прямоугольным большим плиткам на полу и квадратным поменьше – на бортиках. Некоторые были разбиты, но это был бассейн! Самый настоящий, хоть и без воды. Имелись и кабинки для переодевания, и душевые. Сверху свисали толстенные канаты, местами истлевшие.
Сколько же человек проживало в этом доме? Или работало… Что даже соорудили такой огромный бассейн… Нет, определённо, дом не прост, как кажется снаружи…
Матвей вздрогнул, когда неожиданно сверху раздались аккорды мелодии. Он рванулся и, запинаясь, бегом взбежал по старым ступеням к комнатам. Кто играет? Но рояль ведь разбит! Нет, не может быть… Но он так отчётливо слышал музыку!
В гостиной по-прежнему рояль стоял, ткнувшись в пол и подогнув под себя одну ногу. Разумеется, здесь никого не было. В воздухе висела тревожная тишина, в которой совершали медленное движение крохотные частицы пыли. Парень опустился на диван. Он чувствовал, но не мог объяснить – здесь что-то произошло.
Отец всегда говорил: «Чтобы навести порядок в голове, прежде наведи его в окружающем пространстве». Матвей осмотрелся и решил немного разобрать хлам. Мешавшиеся под ногами разбитые доски он собрал и сложил в углу коридора, протер салфетками, захваченными с собой, диван и низкий, с выломанной полкой, но вполне крепкий столик.
Теперь можно было и перекусить. Матвей с удовольствием жевал внушительного размера сэндвич с ветчиной, огурчиком и сыром, прихлёбывая горячий душистый чай из бумажного стаканчика. В термосе ещё оставалось больше половины – хватит и на утро. Почему он решил тут ночевать, какая в этом была необходимость, сказать было трудно.
Руки согрелись, по телу разливалось приятное тепло. За окном постепенно сгущались сумерки, и обстановка в комнате приобретала всё более туманные черты…
Матвей поднялся, убрал остатки провизии в сумку, застегнул молнию и пристроил в изголовье дивана. Он прошёлся по комнате, подошёл к роялю. Тот весь зарос трухой, песком, пылью, но парню всё же удалось отметить резные деревянные ножки и резную же крышку.
Когда он учился в школе, на сцене актового зала тоже стоял рояль, но он был куда проще. Матвей провёл ладонью, стирая грязь с поверхности, посветил фонарём. Лакированное дерево блеснуло чёрным матовым шёлком. Сейчас, в сумраке, рояль был похож на большую птицу, упавшую с перебитым крылом.
Молодой человек попробовал чуть приподнять тяжёлую крышку, но она не поддавалась. Он присел на корточки, поднял с пола клавишу и теперь пытался пристроить её на место, будто бы ещё можно было собрать инструмент заново. Он делал это как-то безотчётно, повинуясь внезапному порыву – ты зазвучишь снова, крылообразный властелин сцены! Но что-то мешало встать клавише на место.
Матвей направил луч и вытащил на свет, ближе к глазам, небольшой круглый предмет. Кажется, это была брошка. Парень обтёр её пальцами – довольно красивая, с женским профилем. Брошь была увесистой и холодила кожу. Натуральные камни?
Он сунул украшение в карман куртки и снова взялся за крышку. Сейчас ему удалось чуть приподнять её и заглянуть внутрь. Прямо на струнах рассыпан был ворох листов полуистлевшей бумаги. Похоже, ноты. Но кто и зачем их спрятал здесь?
Когда он смотрел на потускневшие значки, что призваны были сохранить мелодию во времени, пронести через года и десятилетия, от двери… послышались шаги. Матвей вздрогнул и выронил ноты. Листы зашуршали, осыпаясь, словно в невыученном танце, когда партнеры сбились с шага и вместо того, чтобы встретиться, пошли в разные стороны.
Парень резко обернулся, но шорох бумаги поглотил все прочие звуки. Он так и стоял в ожидании, что кто-нибудь сейчас появится из дверного проёма, пока последний листик не прилип к ботинку.
Полвека назад...
В коридоре послышались шаги – её шаги он мог узнать из сотни других даже в шумном зале. В дверях через мгновение возникла фигурка жены с подносом в руках. Она знала, что в это время муж любил чаёвничать, сделав небольшой перерыв в работе. И ему нравилось, чтобы жена хлопотала подле. А она любила сама готовить для него, подливать из пузатого индийского чайничка, смотреть, как он дует, раздувая парок, поднимающийся над фарфоровой чашкой, которую она сама выбирала.
Больше всего она дорожила такими минутами. Ведь хоть они и жили семьёй в этом большом доме, где было всё необходимое и даже больше, но часов, проведённых вместе, так немного, ведь муж постоянно занят.
Раздался резкий звонок телефонного аппарата, висевшего на стене. Мужчина снял трубку и переменился в лице. Звонили из аппаратной: подопытный ведёт себя странно...
Недопитая чашка звякнула о столешницу, и на поверхности пролилось несколько капель. Женщина покачала головой, когда супруг бросился за дверь: «Ох уж, эта его работа...».
Наши дни
В воскресенье, заехав утром домой умыться и переодеться, Матвей отправился в библиотеку. К внушительного вида зданию не спешили студенты и служащие, однако двери были открыты. Сдав верхнюю одежду в гардероб, молодой человек поднялся по широкой лестнице. Читательский билет, полученный во время учёбы в вузе, был ещё действителен.
Парень прошёл просторным залом с небольшими колоннами – раньше тут были карточные каталоги, теперь же середину заняли удобные диваны с низкими столиками, а по периметру стояли компьютеры для самостоятельного поиска информации.
Матвей присел к одному. Но что делать дальше? Он ведь смотрел в сети с ноутбука, но толком ничего не нашёл. К нему подошла девушка – стильная стрижка с длинной косой чёлкой, узкие джинсы, жакет и умопомрачительные ботинки. На жакете красовался бэйдж – «Алиса Барсова. Дежурный библиограф».
– Вам помочь?
– Да… если можно…
– Конечно, это моя работа, – пожала плечами, приветливо улыбнувшись, девушка.
– Я был тут около двух лет назад, но… как-то всё изменилось, – протянул Матвей.
– Да, этот этаж полностью переоборудовали меньше чем год назад. Я покажу Вам электронный каталог, базы, которые у нас есть, а там Вы решите, что именно Вам нужно, – и она ловко принялась щёлкать пальчиками по клавиатуре. – Каталоги книг, технической документации, периодики. Отдельно – каталог газет. У нас есть замечательная краеведческая база – персоналии, архитектура, достопримечательности и так далее. Вот смотрите…
– Меня как раз интересует наш город, но не архитектура, а промышленные предприятия, некогда славные, так сказать.
– Все? – уточнила сотрудница библиотеки, удивлённо приподняв брови.
– Ну… Нет, конечно. Я... собираю материал о станкостроительном заводе, – Матвей замялся, раздумывая, как бы получше сформулировать свой запрос. – История предприятия, производство, люди, которые стояли у истоков, те, кто, если так можно выразиться, прославил город…
– Теперь понятно, – девушка пролистывала страницу за страницей, а Матвей украдкой наблюдал. Она казалась серьёзной, сосредоточенной. Несколько раз у неё звонил сотовый, и она, внимательно выслушивая собеседника, деловито что-то объясняла. Видно было, что это грамотный специалист. А такая молоденькая, чуть ли не неформалка-подросток.
Матвей подумал: «Имя необычное – Алиса… Да ещё Барсова…». Его размышления прервали:
– Я нашла кое-какие документы, Вам нужно пройти в 5-й зал. Некоторые полнотекстовые Вы сможете посмотреть прямо с экрана, на остальные оформлю заказ, и когда на табло загорится номер запроса, Вам выдадут папки. Сможете поработать здесь. Если нужно будет прийти ещё, то попросите сотрудника отложить необходимые экземпляры.
А ведь он приготовился полдня провести в бумажных каталогах… Матвей уже рассматривал указатели, чтобы найти, где тут 5-й зал, когда Алиса его окликнула:
– Но… я бы советовала не игнорировать периодику, особенно, газеты. В советское время печатная пресса была чуть ли не главным источником информации. А старые газеты Вы найдёте только у нас, больше нигде, – и девушка торжествующе улыбнулась, будто сохранность старых газет была исключительно её достижением.
Матвей поблагодарил, хмыкнув про себя: «Ещё не хватало провести в библиотеке неделю… Ну, да ладно. Раз уж взялся за поиски, пошуршу страницами… Вдруг что и всплывёт интересное».
Он поднялся на лифте и долго шёл длинным коридором, украшенным картинами местных художников. В краеведческом зале прямо у входа стоял терминал, где можно было заказывать литературу или просматривать страницы изданий. Столы и кресла были удобными, вдоль стен располагались выставки, которые его, впрочем, не заинтересовали. Зато заказанные Алисой книги, действительно содержали немало информации.
Через пару часов Матвей в общем и целом представлял себе историю завода, начавшуюся прямо перед войной. Перед глазами проплывали десятки фотографий руководителей и передовиков производства. Но ничего необычного пока не находилось. Никаких лабораторий, вынесенных за территорию или домов с бассейном не упоминалось.
У него уже зарябило в глазах, и слегка затекла шея. Матвей попросил отложить на пару дней две книги и направился к лифту. Вечером ему нужно было отвезти бабушке отремонтированный планшет.
Та была не одна, а с приятельницей. Парень хотел сразу ретироваться – слушать дамские разговоры или принимать участие в их посиделках было не в его правилах, но бабушка бы обиделась… И пришлось согласиться на чай. Подруга рассказывала о вечере накануне, проведённом в филармонии:
– Нет, всё же впредь пойду только на симфонический оркестр. Камерные концерты не для меня…
– Но почему? – парировала бабушка. – По-моему … – далее следовала фамилия, которую Матвей пропустил мимо ушей. – ...прекрасная пианистка.
– Нет, всё равно она никогда не сравнится… – снова фамилия. – Помнишь, мы студентками бегали на её концерты? Моя мама работала администратором и была с ней знакома. Ты знаешь, дорогая, ведь у неё муж был какой-то большой учёный. Одевалась она, не как другие... хорошо одевалась. А какие украшения… У неё была камея такой красоты…Старинная… Она говорила, что муж привёз откуда-то… из Италии что ли…
– А что это – камея? – спросил Матвей, чтобы хоть что-то спросить.
– Это брошь, с портретом или профилем, вырезанным в камне или морской раковине, ответила бабушка, а Матвей перестал жевать…
Подписывайтесь на канал, оставляйте лайки и комментарии!