Дочь Рубена Симонова-младшего Екатерина поставила пьесу Арбузова «Сказки старого Арбата», написанную для Рубена Симонова-старшего, на сцене, названной в честь её прадеда и деда, Симоновых старшего и среднего.
Запутались? Ещё раз: «Сказки старого Арбата» Арбузов писал специально для Вахтанговского театра, видя в роли 60-летнего Балясникова своего близкого друга Рубена Николаевича Симонова. Однако в 1968 году Рубен Николаевич умер, и на Вахтанговской сцене пьеса так и была поставлена.
— Она с успехом шла во многих городах и странах, но только не в нашем театре, для которого была написана , — сокрушается Екатерина Симонова, правнучка Рубена Николаевича.
В год 100-летия Театра Вахтангова потомки актёра решили исправить эту историческую несправедливость. И Римас Туминас, нынешний художественный руководитель театра, не просто поддержал их идею поставить-таки пьесу в Вахтанговском, но отметил, что, по всей видимости, именно сегодня как раз и «пришло её время».
Рубен Евгеньевич Симонов, внук Рубена Николаевича и отец Екатерины, который сыграл в постановке своей дочери роль старшего Балясникова, продолжая мысль Римаса Туминаса, поясняет:
— В последние годы нам всем особенно нелегко. Мы стали как-то особенно черствы, эгоистичны, забыли о том, что значит жертвовать своими интересами ради любимых людей. Мы утратили душевную близость, взаимопонимание, разобщились. Конечно, и пандемия внесла в это свою лепту. Поэтому я считаю, что сейчас нам особенно нужно звать людей к свету.
Премьера спектакля «Сказки старого Арбата» состоится на Симоновской сцене Театра Вахтангова завтра, 6 марта. А вчера прошёл его показ для прессы.
К сожалению, составить чёткое представление о спектакле не удалось — журналистам показали лишь второе отделение. К тому же на сцену вывели… оба актёрских состава одновременно: пары Кузьма — Виктоша (Александр Галочкин — Ася Домская и Фёдор Воронцов — Мария Риваль) сменяли друг друга, кажется, аж трижды. Поневоле запутаешься. А если ещё учесть, что юные актрисы Ася и Мария как две капли похожи друг на друга и одновременно на молодую Лизу Боярскую, то можете себе представить, насколько сложно было уловить суть и удержать нерв постановки.
Впрочем, актёрам, наверняка, было ещё куда сложнее. Ведь им пришлось играть под стрекот затворов фотокамер и мигание огоньков видеокамер. Стоит ли обвинять их в зажатости, отсутствии эмоций, ходульности, кукольной деревянности? А вдобавок, это ведь могло быть и режиссёрским решением — сделать спектакль максимально схематичным, классическим, хрестоматийным, так сказать «мультипликационным»…
В пользу этого предположения указывают и костюмы с декорациями. Уж очень они какие-то упрощённо-опереточные, неживые, ненастоящие, нарочито стилизованные даже не под какую-то конкретную эпоху, а вообще — под «старомодность».
Означает ли это, что режиссёр хотела подчеркнуть: чувства и отношения, показанные на сцене, умерли? Они остались в прошлом, сегодня их уже нет, современные люди на них не способны?
— То, что трогает, не может быть старомодным, — считает Екатерина Симонова. — А костюмы и декорации — это просто винтаж. Мы стремились передать тепло и уют эпохи 60-х.
Ни согласиться, ни поспорить со сказанным, увы, не могу — не имею достаточно увиденного. Решение администрации об участии в укороченном пресс-показе обоих составов понять можно: важно, чтобы в прессе появились фото всех занятых в спектакле актёров, и никто не был ущемлён. Но для содержательного обзора этого, к сожалению, недостаточно.
Хорошая новость в том, что ваше представление о спектакле, когда вы его увидите, будет менее предвзятым. А значит, более справедливым.
Вероника Милославская
Фото автора
P. S. Есть авторы (как Арбузов), время которых периодически то уходит, то возвращается вновь. А есть такие, произведения которых актуальны постоянно — всегда и везде. Например, Достоевский. Причём, интерес к феномену этого писателя настолько велик, что некоторые готовы его буквально «препарировать».
