Многоцелевой, под завязку вооруженный вертолет Ми-8 оторвался от земли, выбросив десант и стал набирать высоту, готовясь идти на боевой заход. Выкрашенная в матово-серый боевая машина все еще несла на себе полезную нагрузку, покоившуюся на пилонах ее подвесов, чем только внушало уважение, и пара солдат так и не отказала себе в удовольствии сопроводить взглядом ударяющуюся надпись «ВВС РОССИИ».
Десантная группа рассредоточилась перед атакой условного противника проходившей под прикрытием бронетехники, пока вертолет продолжал подъем в седую высь. Его цель лежала чуть дальше и винтокрылая машина, высоко взобравшись, наконец, с рокотом лопастей понеслась вперед.
Командир машины, сорокалетний майор Русаков в авиации служил далеко не первый год. Ему, ветерану локальных конфликтов с колоссальным боевым опытом все происходящее казалось рутинным и вполне обыденным. Сейчас — отработать ракетами и бомбами по целям, затем обеспечивать поддержку с воздуха, а потом просто забрать пехоту.
Вертолет под его управлением плавно вошел в белый массив пушистого, висящего довольно низко кучевого облака. Оно полностью поглотило винтокрылую машину, обволокла ее собой, словно вертолет пролетал через пух. А после, он вылетел сверху, будто бы с «брызгами», частично рассеяв белую пелену вокруг себя.
Второй пилот, тридцатисемилетний Константин Шалгин как-то странно и несколько удивленно поглядел на открывшуюся перед ним картину «облачной дали», о чем и оповестил командира, все же протерев перед этим глаза:
— Юрич, хрень какая-то тут, небо как не то. Мы точно там летим?
Командир воздушного судна, слова товарища принял лишь за беспочвенную панику и спокойно ответил:
— Да где нам еще быть-то, Костя? До места нам всего-ничего осталось, пора уже и на цель заходить.
Русаков заметил, как его подчиненный молча кивнул, но все-же продолжал быть в напряжении и, несколько дергано чесал рукой небритое лицо. Командир сослался на усталость товарища и дальше повел машину на снижение.
Однако в один момент что-то странное вдруг посетило и его самого, когда он услышал грохот стрельбы с места, где должен был быть условный противник. Сначала, он сам не поверил ушам, думая, что это, может, гарнитура постукивает о шлем, или что-то еще. Да только звуки выстрелов гранатометов он ни с чем спутать не мог. Условный противник, будто давал отпор. Хоть он, ясное дело, не может отстреливаться, а вот его самого накрывают, пока не подтвердят нейтрализацию. А тут вдруг, стрельба.
Но увиденное командиром заставило его поперхнуться. Посреди привычных равнин вдруг выросла гора. И на вершине горы этой то и дело мелькали огоньки выстрелов. А на эти огоньки отвечали еще одни, ниже по склону. И ведшему вертолет Николаю через несколько секунд пришло осознание: их местонахождение — Бамут.
«Да это же херня какая то!» — Подумал майор и встряхнул головой, будто желая избавиться от наваждения. Да только оно никуда не делось.
Лысая гора все так-же была перед его взором, и на ней вели бой парни из отряда Росич. Вели тот бой, при котором потеряли убитыми пятерых товарищей, но при этом отвели на себя почти тысячную группировку боевиков.
Посреди местных ландшафтов Лысая очень выделялась. Своей погрызанной «Градами» и артиллерией верхушкой, на которой резко обрывался густой лес, она даже чем-то отдаленно напоминала карандаш, с кончика которого сорвали ластик. Даже не сорвали, а откусили, так что он прямо был изрезан канавками и возвышениями, будто бы следами от зубов.
Пришел в себя от шока майор только тогда, когда с той-самой горы, навстречу вертолету вдруг вылетел красный шар. Неприятный сюрприз в видел внезапной подмоги чечены заметили почти сразу, поэтому поспешно использовали против нее «Блоупайп». Спохватившись, Николай незамедлительно выпустил тепловые ловушки и стал выполнять маневр уклонения, уходя ниже, и, как бы, ныряя под ракету.
И она действительно отвлеклась на ловушки. Вертолет остался невредим и пилоты в молчании продолжали полет на сверхмалой, готовясь совершить боевой заход. В первый раз за долгое время покоившееся на пилонах вертолета вооружение должно было забрать человеческие жизни. Но только, чтобы спасти другие.
Вертолет набирал высоту и скорость, взбираясь по контуру склона постепенно, дабы не дать боевикам заметить себя и приготовиться открыть огонь. А вырвавшись к вершине, винтокрылый аппарат оказался над головами бандитов и, качнувшись носом на скорости, освободил с пилонов две бомбы ОДАБ-500П с некоторым временным интервалом, после чего, пошел курсом от места взрыва, сразу начав снижение.
Две дуры общей массой в тонну летели на несколько разной высоте друг от друга. С завода начиненные окисью этилена «взрывные контейнеры» должны были показать себя во всей красе, продемонстрировать свою силу. И они незамедлительно это сделали.
Два объемных взрыва раздались на и без того истерзанной верхушке горы с интервалом буквально в полсекунды. На взрыв майор, разворачивая вертолет не глядел, он только проследил за спецназовцами, которые, пользуясь замешательством боевиков, перегруппировались и забрали раненых с линии огня.
А взрывы меж тем возымели должный эффект. Просто замаскированные, но бывшие на относительно открытом месте боевики представляли из себя не лучшее зрелище. Объемные взрывы их не пощадили, разрывали давлением внутренние органы, буквально раздавливали глаза и тут же хоронили бабаев в руинах их бывших укрытий.
Развернувшийся вертолет, между тем уже шел на второй заход. Русаков готовил к залпу два блока НУРСов С-8 и, если понадобится, тяжелые С-13. С первыми неразрывно была связана его Афганская служба. Ракеты, словно рой разъяренных пчел нападали без разбору и смешивали, сплавляли воедино песок, скалы и плоть. Но там это было основным средством, а тут, уже скорее добивающим ударом.
Вертолет, склонившись покатым остекленным носом к земле вышел на свою линию огня. Десяток ракет, по пять с каждого подвеса пошли с диким ревом навстречу ошалевшим от взрыва уцелевшим чеченам. И теперь, уже серия взрывов. В фонтанах бурой земли скрывались ошметки разорванных тел, выпавшее из рук оружие и части ветхих построек вместе с укреплениями боевиков. Это оружие было как никогда актуально. И будет еще очень долго.
По толстому брюху вертолета вскользь щелкнула пара пуль, которым поглощенный управлением Николай особого значения не придал. Ведомый им серый силуэт вертолета круто развернулся, отойдя от горы, после чего выпустил еще десяток ракет по уцелевшим, а затем, пошел на снижение, к спецназу.
Старлей Михаил Немыткин, бинтовавший раненного Шульгова наблюдал за «работой» одинокого Ми-8, и все никак не мог поверить своим глазам и… Своей удаче. Он действительно был уверен, что им, закрепившимся на пятачке никто не поможет, а этот летучий «гость» стал для них прямо-таки посланником божьим. Но чувство его все-таки посещало двойственное, прежде всего, пожалуй из-за непривычной серой окраски винтокрылой машины, пусть на ней и ясно были видны буквы «ВВС РОССИИ».
Некую напряженность разделяла и остальная группа, следившая за тем, как к ним приближается вертолет. Едва только порадовавшимся помощи бойцам стало казаться, что теперь последнее, что они увидят станет именно склонившаяся к ним покатая остекленная «морда» вертолета и круги пламени вокруг несущихся к ним ракет, но нет. Машина, постепенно замедляясь, заходила на посадку.
Садивший машину на голый пятачок около земляного вала, бывшего укрытием для спецназа, Русаков сразу открыл задние створки, куда выглянул, оторвавшись от стоявшего в иллюминаторе пулемета борттехник Денис Павлов. И едва шасси вертолета коснулось земли, он тут же спрыгнул на землю, обдуваемый потоками воздуха от стрекочущих лопастей. Первому подошедшему к нему Немыткину борттехник закричал:
— Пехота, давай парней внутрь, уходить надо нахер!
Солдат, пожав руку борттехнику кивнул, крикнув в ответ:
— Не знаю откуда вы, мужики, но нам бы без вас пиздец был! Иди внутрь, мы пока раненых погрузим.
На все это смотрел, выглянув в открытое окно Русаков. Его не беспокоило то, куда надо лететь, ведь местность он хорошо знал. Его не волновал предстоящий разговор о том, откуда они взялись и кто такие. Глядящие на организованно грузившихся в вертолет спецназовцев, его глаза выражали тревогу только за то, что теперь ему придется встретиться с его, состоящим в этой группе братом, который по «старому сценарию» был убит чеченским снайпером.
Прапорщик Борис Русаков, взглянув на торчащее из окна лицо пилота, кажется на секунду поймал в том знакомые черты, но после, просто зашел в транспортное отделение, заняв место рядом с раненным товарищем. Пилотов он поблагодарить еще успеет, это он обязательно сделает. А его война окончена. По крайней мере, на сегодня…