Впервые о Куанышбае Самбаевиче Рахметове я услышала 10 лет назад, когда он спас месячную малышку. Вот как описывали этот случай коллеги из «Комсомольской правды»:
«Когда главврач амбулатории, что находится на хуторе Красном Крымского района Краснодарского края, Куанышбай Рахметов пришел к дому Еськиных, чтобы осмотреть недавно родившуюся Софию, дверь ему никто не открыл. Другой бы развернулся и ушел, а Куанышбай сел под дверью и стал ждать, когда семья появится. Тем более что родители малышки - Андрей и Ирина Еськины - нигде не работают, воспитывают Соню и еще одну трехлетнюю девочку, а остальных двоих деток отдали бабушке, любят выпить и состоят на учете в местной администрации.
Сонечка - самая маленькая, появилась на свет чуть меньше месяца назад недоношенной - всего-то 2400 граммов. Врач решил наведаться в дом на следующий же день после выписки из больницы.
- Куда запропастились родители грудного ребенка, я ума не мог приложить, - вспоминает медик. - Решил дождаться. Через время, пошатываясь, подошел крепко выпивший отец крох и открыл дверь. Когда я зашел внутрь, ужаснулся - в доме царила полная антисанитария.
Повсюду валялся мусор, горы грязной одежды и пищевые отходы. Кроме этого, внутри стоял такой холод, что мама не горюй. Сонечка же лежала на кровати, в ворохе мокрых и несвежих пеленок, и жалобно скулила. Ее трехлетняя сестренка сидела укутанная в пальто и перебирала игрушки.
- От голода у грудничка даже не было сил кричать, - вздыхает Куанышбай Самбаевич. - Вся мокрая, немытая - вокруг нее даже пеленки не нашлось. Папаша сказал, что из еды для крохи есть только бутылочка с коровьим молоком.
Медик не смог больше видеть, как мучаются дети, взял их на руки и отнес соседям - на хуторе все друг друга знают и стараются помогать. Крошечную Соню обмыли, перепеленали и вызвали скорую и органы опеки. Горе-мать появилась лишь тогда, когда неотложка уже забирала деток.
Замерзшую Софию отправили в больницу, а ее старшую сестренку - в центр социальной помощи семье и детям».
- Куанышбай Самбаевич, чем закончилась эта страшная история? Детей забрали в детские дома?
- Нет, их мама пообещала, что больше не допустит такого. И действительно, взялась за ум. Родительских прав ее не стали лишать. Девочки выросли в семье.
- Недавно вы отметили 70-летие, а ваш стаж подбирается к 50 годам?
- Еще только 46-й год пошел, в августе как раз 45 лет было.
- Вы уже ветеран труда?
- До сих пор документы не подал. Все времени нет. Думаю: дадут - дадут, не дадут - не дадут. Конечно, льготы не помешают, но я всегда говорил - бы было здоровье, тогда и на жизнь заработаю.
- А после 25 лет работы на селе дают льготную медицинскую пенсию?
- Да, но у меня как получилось: работал на селе, а прописан 5 лет был в городе. Казалось бы, формальность. Но нет, буквоеды за нее зацепились. А в городе для льготной медицинской пенсии надо отработать 30 лет. Отработал и их.
Еще пять лет буквоеды не хотели мне засчитывать, потому что, когда только приступал к работе в Казахстане, мне записали: «Принят в качестве участкового педиатра». Слово «врач» не написали. Как будто педиатром мог работать фельдшер или медбрат... Ездил в Казахстан разбираться, а там все изменилось: районы укрупнились. Документы не нашли... Через какое-то время восстановили все-таки...
- А если к вам в амбулаторию молодой врач придет, сколько он будет получать?
- К сожалению, копейки: 9900 плюс еще 10 тысяч, если будут платить президентские.
- Ваша зарплата состоит из оклада и различных доплат?
- Да, оклад плюс с 2006 года по указу Путина нам, участковым врачам, выплачивают так называемые президентские 10 тысяч рублей (в отделениях их не платят). 30 тысяч я получаю с учетом стажа (отработав 45 лет), сюда же входит доплата за то, что работаю в сельской местности, за то, что заведую отделением, и губернаторские. Ткачев 100 рублей нам доплачивал, Кондратьев - 6 тысяч. Молодым врачам, чтобы пройти этот путь, нужно много сил и терпения. Доктор с высшим образованием, прошедший интернатуру, может получать всего 12 тысяч...
- На вашей памяти часто в амбулаторию приходили молодые врачи?
- За 30 лет три врача пришли, но уже немолодые.
- А какую пенсию вы за 45 лет заработали?
- 15 200. Работающим пенсионерам последние 6 лет ее не индексировали. Если уйти на пенсию, как жить?
- Вы не только в амбулатории поселка Южного принимаете, но и все хутора поселения объезжаете?
- Да, два раз в неделю - по вторникам и четвергам - бываю по очереди в семи хуторах: Красный, Черноморка, Веселый, Новотроицкий, Володарский, Плавни, Евсеевский. Если что-то срочное, родители привозят ребенка в амбулаторию. У кого нет возможности привезти, еду к ним сам.
- Никогда не было мысли уйти в частную медицину?
- Это можно организовать только в городе, а в сельской местности у людей не всегда деньги даже на лекарства есть. Выпишешь, а у пациента нет возможности в город за таблетками съездить. Два раза в неделю отправляем машину в Крымск, закупаем что кому нужно. Ждут. В поселке аптеки нет, на хуторах тем более.
- Знаю, вы родом из Казахстана, а как на Кубань попали?
- Да, я родился в Карагандинской области, в селе Актобе Тельманского района. Папа у меня казах, а мама - депортированная из Крымского района гречанка.
- Вас назвали Куанышбай. Я посмотрела в словаре, Куан - значит «радость». Вы были очень желанным ребенком?
- Долгожданным. Отцу в 1951 году было 46 лет, когда я родился. Он 1906 года рождения, прошел три войны. С мамой у него был второй брак. Про первый - отдельная история. Когда умер его старший брат, по традициям того времени он должен был жениться на вдове. А ему тогда всего 14 лет было. Но раз на тот момент оказался старшим мужчиной в роду, то взял на себя ответственность за женщину и детей.
Пока он был на фронтах, первая жена умерла, а что стало с ее детьми - неизвестно... Отец не смог о них ничего узнать...
После войны он вернулся в родное село. Угнанных с Кубани в начале войны греков, немцев, чеченцев селили в том числе и в Казахстане. Маме было 17 лет, когда она попала работницей на ферму, которой заведовал отец.
Я уже взрослый спрашивал маму: «Как ты за папу замуж вышла? Тебе 17 лет было, ему - 46».
- Что она ответила?
- Сказала, что отец для своего возраста очень хорошо выглядел. Это правда: сколько я его помню, начиная с 3-4- летнего возраста, ему тогда чуть за 50 было, и до 97 лет он вообще никак не менялся, при этом никогда ничем не болел (давление не беспокоило, сердце не хватало), и до последнего дня был на ногах.
- Отец рассказывал вам о войнах, в которых участвовал?
- Только про последнюю и очень мало. Отдельные эпизоды, которые в основном касались других. Своими подвигами никогда не хвастался. Это уже сейчас мы посмотрели в интернете весь его боевой путь, какие медали получал, на каких фронтах воевал.
Он был связистом, соединял передовую с командными пунктами, то есть все время в самом пекле... На четырех фронтах был. Где шло наступление - туда их и направляли. Ой, сколько, говорит, погибло...
Жаль, мы, будучи пацанами, невнимательно слушали, да и когда повзрослели - тоже... Отцу уже 97-й год шел, а мы все думали, что он всегда будет с нами. Сейчас думаешь: расспросить бы обо всем подробно, записать бы - да уже поздно...
- А мама ваша жива?
- Нет. Папа хоть и был старше, а все-таки на много лет маму пережил.
Когда грекам разрешили вернуться на родину, мама забрала дочь, мою сестру, и уехала с ней в Крымск. Мы с папой остались в Казахстане. Не то чтобы навсегда расстались, просто разъехались, иногда навещали друг друга.
Впервые в Крымск я приехал в 1975 году. Уже после института.
- В сельской школе вам дали хорошее образование, раз знаний хватило, чтобы поступить в мединститут?
- В советское время нас очень хорошо учили, независимо от того, в городе была школа или в селе. Конкурс в медицинские институты всегда был очень высоким, а в 1966 году еще и два выпуска совпали: школу окончили десятиклассники и по вновь введенной тогда системе одиннадцатиклассники. Мы с другом из моего аула легко поступили. Он, кстати, стал заведующим облздравотделом, звал меня к себе заместителем, но я уже здесь жил, а главное - местный климат излечил меня от страшнейшей аллергии, поэтому я не захотел возвращаться в Казахстан.
- От болезни можно избавиться, просто сменив климат?
- Конечно. В Казахстане сухой холодный воздух. Я постоянно чихал и кашлял. До того сильная аллергия была, что брал большое полотенце - и оно у меня насквозь мокрое становилось. Глаза текут, носом не мог дышать, задыхался. Обструктивный бронхит, астматический синдром. А в 90-х годах от аллергии было только два лекарства - антастман и эфедрин. От второго у меня сердце начинало тарахтеть, как трактор. Приехал сюда - нормально себя начал чувствовать.
- Вы сразу после института на Кубань перебрались?
- Нет, сначала несколько лет поработал в Казахстане, потом пять лет - с 86-го до 91-го - на Сахалине. Там, конечно, тоже очень хорошо. В советское время вообще красота была: приезжает специалист на новое место - дорогу оплачивают, дают подъемные. А потом начались 90-е: распад страны, безденежье... Мы еще успели нормально уехать, увезти заработанное, а те, кто после нас оттуда выбирались, продавали квартиры, машины, дачи, только чтобы на билет хватило...
- С Сахалина на Кубань?
- Сначала в Казахстан. Купил там свою первую машину - «Жигули». Сделать это, даже имея деньги, было тогда непросто. На День металлурга объявили итоги лотереи, автомобиль достался молоденькой девушке - нянечке из садика. Она решила ее продать. Вот мне и подвернулся случай.
- Помните, как приехали в Крымск?
- Конечно. Своим ходом, на новых «Жигулях». Лелеял мечту объехать Большое Кавказское кольцо, в которое, кроме Краснодарского края, входили: Абхазская АССР, Грузинская ССР, Аджарская АССР, Армянская ССР, Чечено-Ингушская АССР, Северо-Осетинская АССР, Кабардино-Балкарская АССР и Ставропольский край. Сейчас таких названий уже на карте нет... Именно тогда на наших глазах и рассыпалась страна... В республиках полыхало... Да что там мечта о поездке рухнула - судьбы рушились, жизни...
- Как вас в Крымске приняли?
- Главным врачом Крымской центральной больницы был тогда Самойленко. Хорошо встретил. Я к тому времени уже имел приличный стаж работы, а опытным врачам тогда везде были рады. Сначала меня направили в Баканку, но там я проработал всего месяц. Потом в поселке Южном открылась новая амбулатория, и я перешел туда. Тем более что в Южном жили мамины родственники. С тех пор 30 лет здесь работаю.
- На «Жигулях» объезжали своих маленьких пациентов по хуторам?
- Объезжал. Но чтобы окончательно не убить подвеску по нашим дорогам, а она у «Жигулей» и без того слабое место, продал ее.
- Помните своего первого пациента?
- Конечно. Его 30 лет назад на прием мама на руках принесла, а сейчас он ко мне своих детей водит.
- Многие говорят, что сейчас врачи стали совсем другими, не такими, какими были в советское время.
- Это правда. Люди вообще очерствели. В сельской местности еще можно каждому пациенту уделить достаточно времени и внимания, а в городских больницах люди потоком идут...
- Это правда, что все больше детей рождаются слабыми и больными?
- Нет, я бы так не сказал. Во всяком случае, у меня на участке в основном все здоровенькие.
Другое дело, что детей рождается все меньше и меньше. В советское время у меня на участке в год появлялось до 70-80 новорожденных, в самые тяжелые годы рождаемость упала до 23 малышей в год. Подъем начался в нулевые годы, но с 2016-го снова спад до 29, в прошлом году было 27 новорожденных. Этот год внушает оптимизм: в первом же месяце уже четверо родилось. В прошлом году в январе ни одного малыша не было...
Еще одна беда - многие мамы не хотят кормить детей грудью. Бываю очень рад, когда удается кого-то уговорить.
- Методы лечения за 30 лет сильно изменились?
- В советское время у нас, кроме ремантадина, противовирусных препаратов и не было. Стоил копейки, но и его не хватало. Сейчас лекарств очень много, но другая проблема - многие из них неэффективны. Арбидол - ну совсем пустышка.
Многие советские лекарства просто переименовали, тот же ремантадин теперь называется эргофероном. Фармацевты - предприимчивые ребята.
Когда была нехватка лекарств, многие сами предпринимали какие-то меры: ставили банки, горчичники, использовали проверенные временем народные средства. Сейчас мало кого заставишь это делать. Людей приучают (да и сами они это любят): просто брызни - и будешь здоров.
- Чем детишки чаще всего болеют?
- В основном это вирусные инфекции. Но и к ним нужно относиться очень серьезно, потому что они чреваты осложнениями. У меня на участке за все эти годы только у одного ребенка был поставлен диагноз «сахарный диабет», причем как раз в результате осложнения от простой вирусной инфекции. Осложнение коснулось поджелудочной железы, и клетки, вырабатывавшие инсулин, погибли. Это тяжелое заболевание удалось вылечить, и мы сняли девочку с учета.
- Вы знаете всех детей, которые родились на вашем участке за последние 30 лет?
- Конечно, это же мои дети. До месяца я их как минимум дважды посещаю дома. Смотрю: в каких условиях малыш будет жить, как к нему относятся, желанный ли он. Если все хорошо - больше доверия, если ситуация проблемная - приходится почаще приезжать, смотреть, чтобы ничего не проморгать.
- Как было в случае с Соней, в истории, с которой мы начали разговор? Если бы не вы, девочка могла погибнуть от холода и голода...
- Соню спас не я, а какой-то Божий промысел, просто я там вовремя оказался. Что с ней сейчас - я не знаю, семья переехала. Надеюсь, все хорошо.
- Спасибо вам, Куанышбай Самбаевич, за беседу. Хоть и с опозданием, но от всей души поздравляю вас с 70-летием! Надеюсь, ваш папа всем в роду передал гены долголетия.
- Спасибо. Все мы можем иметь гораздо больше здоровья, если не будем вести сидячий образ жизни. Думаю, это был и папин секрет долголетия. Просто больше двигаться!
Беседовала Лариса Сафронова