НАЧАЛО Часть 18 , Часть 19 . Часть 20. Часть 21, часть 22, Часть 23
ЕЛЕНА . Часть 24
После пятизвездного отдыха, мне было сложно переключиться на свою обыденную провинциальную жизнь. Виктор начал свой бизнес, часто ездил в Москву, по неделям его не бывало дома. Иришка ходила в детский сад. Мама занималась хозяйством. Мне хотелось деятельности, профессиональной самореализации. Не зря же я университет заканчивала!
Я устроилась журналистом в местную газету, но там работали одни старики с мышлением динозавров. Тогда я пошла ведущей новостийной передачи на местное телевидение.
Кубометры лесоматериала, производственные проблемы, невыплаты зарплаты и прочее. Но на телевидении было все же веселее, чем сидеть дома да полы подтирать.
Я предложила новую рубрику в новостийный цикл: рассказывать об интересных людях. Почти с боем, я настояла на своем. Два, три, четыре сюжета…О женщине, что создавала настоящие шедевры: вышивала шелком по шелку. О местном кузнеце. О леснике. О мальчишке, который занял второе место в школьном соревновании по дартсу. Для кого-то это просто забава, а для него стало преодолением себя. Мальчишка при падении с велосипеда травмировал правую руку, пришлось ему осваивать левую.
После показа этого сюжета по телевидению, его мама к нам приходила, плакала, благодарила: «Петька стал чуть ли не героем в школе. А до того его мало кто замечал. Сейчас он не один, друзья появились», - говорила она, а мне, как бальзам на душу. Не зря небо копчу.
И друг у меня новый появился – Генка. Сам он был из Питера, в нашем городке осел после женитьбы. Смешной такой, рыжий, как солнышко. Мы с ним много болтали. Он меня умел рассмешить. Мы обменивались книгами, смотрели на кассетах элитарное кино: Формана, Линча, Альмодовара. Потом за чашкой кофе обсуждали. Мне было интересно с ним, ему, как я понимала, было интересно со мной.
Однажды после корпоратива, где я до мозолей вдоволь натанцевалась, Генка как-то странно стал поглядывать на меня. Ну, танцевали мы с ним весь вечер, лучшей парой нас объявили, и что с того?
Однажды Генка даже мне сцену ревности устроил, когда мы с практикантом в монтажной работали. Я даже испугалась, когда он к нам ворвался. И с чего он так взбесился? Я с Генкой даже не флиртовала. Думала, мы просто друзья.
Мою рубрику закрыли. Я не поняла, в чем причина. Пыталась директора студии убедить, мол, рубрика нужная, ведь не только о помойках и невыплате зарплаты надо говорить. Людям и свет в окошке надо показывать.
Уговаривала Виктора стать спонсором рубрики. Он только отмахнулся, мол, бирюльки; найди получше занятие, чем сказки людям рассказывать.
Пришлось мне с телевидения уйти. Свалилась я в депрессию, могла целый день в постели проваляться, а если вставала, как осенняя муха по дому ползаю, сериалы смотрю. Не знаю, что стало бы со мной дальше, но тут меня Алка нашла.
Алка приехала в апреле, когда сошел снег, и наступило потепление. У нее был семейный кризис, она ко мне от Лешки сбежала. По-прежнему поджарая, мускулистая, только глаза потеплели. Как мы обрадовались друг дружке!
Целый день трещали без умолку. Алке у меня понравилось. Мы с ней копались в огороде, посадили петрушку, морковь, редиску, обработали грядки с викторией, пересадили малину. С ней даже работа в огороде показалась интересной и вовсе не утомительной. И Иришка полюбила свою «тетю Алю».
Алка пробыла у нас больше месяца, уехала, когда зацвели тюльпаны, на прощание я ей целую охапку нарезала. Ревели мы, как две медведицы. Знали, что расстаемся навсегда. Она решила податься в объединенную Германию (у меня ожидала окончания срока до оформления развода).
Дед с бабкой у нее были из репрессированных. Алка в архивах откопала все необходимые документы, чтобы получить максимум льгот – не зря же она на истфаке училась – заставила мать написать двоюродной сестре, которая под Мюнхеном жила, чтобы та выслала им всем приглашение. С карьерой и семейной жизнью в России у Алки не вышло, и она решила пересадить себя в «иную почву».
Когда добралась до Мюнхена, Алка письмо мне написала, хвасталась, как хорошо устроились, какие пенсии родителям дали, дом под жилье муниципалитет выделил. Потом еще открытку прислала, когда замуж вышла. И все, больше ни гу-гу.
Я не обижаюсь на нее, понимаю – новая жизнь у нее началась, а прошлое? Что прошлое! Как старый хлам в чулане – не выброшен, но скрыт от глаз слоем пыли. Я ведь тоже практически выкинула из головы воспоминания о студенческой жизни.
Нет, лукавлю. Почему-то я все чаще я стала вспоминать Олега, он даже пару раз мне приснился. Я не спрашивала у Алки о моем бывшем возлюбленном, но она сама обмолвилась, что Олег перевелся в московский вуз. О его женщинах она особенно не распространялась, но я поняла, что после меня у него никого по-серьезному не было.
Иногда я смотрела на Иришку и ловила себя на том, что гадаю, чья все же она дочь? По срокам, она могла быть и от Олега, и от Вити. Но внешностью – вся в меня. Те же синие, широко распахнутые глаза, белесые волосы, подбородок с ямочкой. Я хотела родить еще ребенка, но забеременеть так и не смогла. Обследовалась, вроде все было нормально, здорова.
Когда гостила у нас Алка, я начала водить машину. Подружка меня учила. Алка уже сдала экзамены по вождению, но навыков не имела. Практиковались мы на наших проселочных дорогах.
Витя где-то раздобыл нам старенький «москвич», который мы в конец разбили. Но все же научились более-менее прилично водить. Я оказалась даже более способной, чем Алка, сдала экзамены, получила права, Витя купил мне «седан» с автоматической коробкой передач.
***
Мы всей семьей перебрались в небольшой город, почти пригород Москвы. У Виктора бизнес стал расширяться, он все больше приобретал вес в обществе. Я смогла получить место на местном телевидении с перспективой перехода в «Останкино». Снова я села на своего конька: стала освещать культурную жизнь, потом сделала авторскую передачу об особо одаренных детях.
Работа мне была по душе. Иногда Иришку брала с собой: то в школу искусств, в театр, на концерт, а то и просто куда-нибудь на пикник вместе с нашим коллективом. Ей нравилось. Особенно пикники, где она была в центре внимания.
И у нас с Витей снова супружеская жизнь наладилась. Вероятно, чтобы ощущать себя сексуальной, мне необходимо чувствовать уверенность в себе.
Никаких романов на стороне у меня не было. На работе я со всеми мужчинами поддерживала только профессионально-дружеские, иногда с некоторой долей кокетства, отношения. Но была очень осторожна, никому не отдавала предпочтения.