Вообще-то, он хотел Штирлица, но предложили Мюллера. Он с негодованием отказался. А зря. Арчил Гомиашвили похож на Мюллера гораздо больше, чем Броневой.
Шеф гестапо Генрих Мюллер в 45-м году - это человек с тяжелыми приступами астмы, с уже расшатанной психикой и постоянными садистскими срывами, ослабленной памятью.
Подлинный Мюллер столько раз топтал и пинал свои жертвы ногами, что у него вполне уже могли отрасти копыта. Но Лиознова ставит сверхзадачу, с которой Броневой блестяще справляется - показать нацизм без рогов и копыт. Его Мюллер спокоен, ироничен и полон самообладания.
Не получив заветной роли, Гомиашвили обиделся. Не увидит его зритель в "Семнадцать мгновений весны", и из жизни Лиозновой он тоже исчезнет.
" Был такой интересный эпизод, - вспоминал в одном интервью Арчил Михайлович. - Моя нынешняя супруга Татьяна за то время, пока Лиознова снимала "Семнадцать мгновений весны", родила мне дочку. И вот как-то я сажусь в самолет, чтобы лететь в Тбилиси. И смотрю - Татьяна Лиознова и вся съемочная группа этим же самолетом тоже едут в Тбилиси показывать фильм. В самолете моя Ниночка - годика два ей было - начала бегать, помчалась и села на колени к Тане Лиозновой. Я пошел за дочкой, забрал ребенка и сказал Тане: "Вот видишь, история решилась сама - ты везешь металлические банки с фильмом, а я везу этого маленького человечка".
Да, получилось так, что в этих железных банках вся ее жизнь - слава, пьянящий азарт на съемочной площадке, фильмы и также ее одиночество и неродившиеся дети...
"Характер - это и есть судьба, которую вы сами себе готовите", - предостерегал Борис Горбатов свою гражданскую жену, Татьяну Окуневскую. "Не учите меня жить", - подумала взбалмошная Татьяна. И вообще, она считала себя "духовной вдовой". Этот Горбатов, с его манерами, грязными сапогами и косовороткой. И как писатель он посредственность. "Его роман "Непокоренные" - примитивен как дважды два, как и стихи Кости". (Симонова), друга Бориса Горбатова. (Здесь и далее цитаты из книги Т. Окуневской "Татьянин день").
Ты знаешь, наверное, все-таки родина
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил...
- из фронтовой лирики великого советского поэта К. Симонова.
"Вообще, оба мои мужа двойные, фальшивые. Все это поколение идейно, но без интеллекта, без культуры, без широты понимания, - с дворянской спесью рубит Окуневская. Забыв, что Борис спас ее семью от голода. Обеспечил ей безбедную жизнь, прощал ей загулы. Не хочет знать, что после ареста Горбатов слал ей передачи, поддерживал ее дочь Ингу.
Подлецы Берия и Абакумов сломали ей жизнь, погубили блестящую карьеру. Что ж, мертвые не смогут ответить. Но даже если и было то изнасилование "похотливым мерзавцем" Берией, "как я не умерла за завтраком от невероятности происшедшего и от стыда", зачем в десятый раз рассказывать об этом? Это Рената Литвинова в фильме "Нет смерти для меня" может картинно восторгаться, слушая рассказ 80-ти летней женщины, как ее грязно домогались. Но все же, как-то неловко...
Как Арчила вообще занесло в этот однокомнатный "салон" Окуневской с традиционным ведром щей по воскресеньям? К этим "окуневкам"? Ах, да, как сказал Бендер, "не спешите, ГПУ само к вам придет". Оно и пришло, - оба сидели по 58 статье. Так, Гомиашвили и Окуневская полюбили друг друга, "за муки и состраданья к ним". И хотя "молодая была уже не молода" (Окуневская старше избранника на 12 лет), они поженились. И даже венчались в Грузии в старинном монастыре.
Но все напрасно, Окуневская, как и Лиознова, предпочтет гордую одинокую старость. Лиознова снимет картину "Карнавал", в котором она уничтожит, просто растопчет фигуру подлеца-отца Нины Соломатиной. Жаль, не успела снять продолжение "Карнавала", в котором вернувшаяся домой Нина и ее смертельно больная, но еще лет 20 протянувшая мать устраивают персональный ад в в доме, который маме удалось сохранить. Окуневская засядет за продолжение нетленки. "Татьянин век"будет называться. Прощай, Арчил, твоя попытка примирить этих женщин с действительностью, прочистить эту экзистенциальную жопу, - не удалась.