Приближался Новый год. Настроение было праздничное – выпал первый снег, не превратившись за сутки в грязную кашу, как обычно было каждый год в этих краях. Во дворе детям было раздолье – они увлеченно лепили снеговиков, стоили снежные домики и перекидывались снежками, а Володя по вечерам катал их на санках. Было так весело, что даже Борис Дмитриевич поучаствовал в процессе, побыв «лошадкой» в упряжке.
Белое покрывало накрыло землю, запорошило деревья и кусты – вид был как на новогодней открытке. А когда в гостиной установили огромную елку, в воздухе запахло сказкой. Осталось только нарядить пушистую красавицу и упаковать подарки.
- Луиза Генриховна, а где игрушки? – спросила Елена, оценивая, хватит ли ей табуретки, чтобы нацепить звезду на макушку елки или придется идти в кладовую за стремянкой.
- Так в кладовой же. На верней полке, на стеллаже, где картонные коробки. Пластиковый контейнер с надписью «Новый год». Там и игрушки, и гирлянды, и дождик.
- А упаковочная бумага осталась с прошлого года?
- Да, рядом должна быть коробка с бумагой и лентами, поищи там.
Елена спустилась вниз, приставила стремянку к стеллажу и начала искать. Точнее, игрушки она нашла сразу, а вот коробку с упаковочной бумагой не обнаружила. На верхней полке стояли одинаковые картонные боксы с документами – Борис Дмитриевич держал дома рабочий архив. Пришлось мельком заглянуть в каждый из них, и в одном она обнаружила те самые семейные альбомы, которые Борис Дмитриевич убрал подальше. Елена задумалась. Ей хотелось показать Кире фотографию мамы, но перед ней встала этическая дилемма – имеет ли она право сделать что-то наперекор отцу девочки и своему работодателю? Не зря же он спрятал фотографии – значит, не хотел, чтобы их нашли. Что же делать?
Елена решилась – вытащила из альбома одну из последних фотографий Вари и положила в карман. Она еще не придумала, как покажет ее Кире и покажет ли вообще. Борису Дмитриевичу это вряд ли понравится, но ребенок уже задавал вопросы о своей матери, и на них рано или поздно нужно было кому-то ответить.
Вечером они все вместе украшали елку. Елена протерла игрушки от пыли, и удивилась, что новых среди них не было – практически все из середины прошлого века, а может даже и более ранние, за которыми наверняка охотятся коллекционеры. А какие гирлянды – маленькие стеклянные домики, а внутри лампочка. Не разбить бы такое чудо. Детям игрушки не доверили – небезопасно, поэтому им было поручено выбирать место для каждого шарика или фигурки, они показывали пальцем, а Елена вешала. Уже ближе к ночи, когда дети уже спали, Елена разложила под елкой упакованные подарки, а Володя собрал искусственный камин, украсив его гирляндами и свечами, а рядом с ним поставил две деревянные лошадки-качалки.
- Сам смастерил, - похвастался Володя. Думал, что детям подарить, у них же все есть. Игрушками их не удивишь. А вот такое сейчас днем с огнем не найдешь.
- Действительно чудесно. У меня в детстве была похожая, но я очень давно их не видела в магазинах.
- Так и нет их, только на заказ. Ну или китайский пластик, но это совсем не то.
- У тебя руки ну просто золотые, Володя. Все, кажется, украсили. Теперь надо дверь в гостиную на ключ запереть, чтобы дети раньше времени не дорвались до подарков. В последний день года всегда много хлопот, не до детей будет, а им только дай волю – они все конфеты и мандарины с дерева съедят.
- Это точно, - рассмеялся Володя. Ну пойдем, уже полночь скоро, пора и отдыхать.
- Да, я только к Кире загляну, проверю, спит ли она. А то что-то она меня беспокоит в последнее время. Даже не пойму почему. И вот эта ее воображаемая подружка в зеркале… Не нравится оно мне.
- Ее матери оно тоже не нравилось, потому и стоит в кладовой – раньше в гостиной висело.
- Выбросить бы его.
- Нельзя. Очень дорогая вещь, старинная. Борис Дмитриевич любитель антиквариата. То, что помельче – хранит в банковской ячейке, а зеркало туда, видимо, не влезает. Ну спокойной тебе ночи, поеду домой.
- И тебе спокойной ночи, Володя.
Елена поднялась в комнату Киры. Девочка не спала – сидела на подоконнике в обнимку с плюшевым мишкой и смотрела на луну.
- Кира, а ты почему еще не в постели, время за полночь!
- Я пробовала. Не получается.
- Может тебе почитать?
- Не хочу. Няня Лена, а когда луна будет круглой?
- Через несколько дней. Видишь, сейчас чуть больше половинки, но с каждым днем она растет, скоро будет круглой – это называется полнолунием. А зачем тебе?
- Я скучаю. А она приходит только когда луна круглая. Или когда ее совсем нет.
- Кто приходит?
- Тетя в зеркале. Только не рассказывай никому, это моя тайна.
Лена засунула руку в карман халата, где лежала фотография Вари. Так и хотелось достать ее, показать Кире и спросить – не эту ли девушку она видит в зеркале. С трудом сдержалась. Как же выйти из этой ситуации? Поговорить с Борисом Дмитриевичем? Нет, о воображаемой подруге рассказать нельзя – она навсегда потеряет доверие ребенка, а реакция отца вообще может оказаться непредсказуемой. Вдруг подумает, что у дочери проблемы с головой и Киру начнут такать по больницам и проверять психическое здоровье? А девочка абсолютно нормальная. Должно же быть какое-то объяснение. Может, она где-то увидела фотографию Вари, может даже в раннем детстве, и у нее в памяти отпечатался этот образ, а теперь она оживляет его в своих фантазиях, даже не подозревая, что это ее мама? Вот, кажется, разумная версия.
Елена даже немного успокоилась от этой мысли. Уложила Киру в кровать, накрыла одеялом и вышла.
На следующий день, когда все готовились к празднику, а Елена помогала Луизе Генриховне на кухне, дети оказались предоставлены сами себе. Гостиная была закрыта, и у елки были шансы достоять до вечера, а у игрушек – остаться целыми. Устав крутиться под ногами взрослых на кухне, Кира и Алеша затеяли игру в прятки. Когда пришел черед Киры прятаться, она проскользнула в кабинет. Заходить туда было нельзя, и дверь обычно была закрыта, но сегодня Борис Дмитриевич куда-то срочно уехал с утра, и забыл ее запереть.
В кабинете был идеальный порядок. На полках стояли книги в красивых обложках, в углу кожаный диван и лампа с абажуром. У окна – большой стол с компьютером. Вот под него и спрячусь, - подумала Кира. Отодвинула кресло, собралась было залезть под стол, но тут ее внимание привлекли две фотографии в рамках, стоящие около монитора. На одной был незнакомый мальчик, а на другой – знакомая ей девушка из зеркала. Кира застыла как вкопанная. Значит, папа знает ее, но никогда о ней не рассказывал. Впрочем, он вообще мало разговаривает. Она осторожно взяла рамку и всмотрелась в уже знакомое лицо. Кто она? Наверное, она жила в этом доме, а потом что-то с ней случилось, но она все равно осталась. Надо будет разузнать, - решила Кира, аккуратно вернула фотографию на место и нырнула под стол, услышав шаги Алеши у двери. Он знал, что в кабинет заходить нельзя, поэтому стукнул в дверь и сказал, что так нечестно, и пусть она выходит сама, он ее нашел. Кира нехотя вылезла из-под стола, еще раз внимательно посмотрела на фотографию и вышла из кабинета.
Когда на улице стало темнеть, детей уложили спать, пообещав разбудить, когда накроют стол и включат елку.
- Няня Лена, знаете, что я нашла у папы в кабинете? – спросила Кира, когда Елена уложила ее спать.
- А зачем ты ходила в кабинет? Папа этого не одобрил бы.
- Так получилось, дверь была открыта, и мне стало интересно. А у него на столе стоит фотография тети из зеркала. Правда-правда, я не вру, можете сами посмотреть. И ничего она не выдуманная… не воображаемая, как вы говорите.
Елена не нашла, что ответить.
- Няня Лена, а вы ее знаете?
- Нет, думаю, что я с ней не знакома. И не говори ничего папе, он может рассердиться.
- Знаю, но мне ужасненько интересно.
- Придет время, и он сам тебе обо всем расскажет. А теперь засыпай, а то проспишь Новый Год.
________________
Продолжение
https://zen.yandex.ru/media/koshka_shredingera/zerkala-chast-14-60451734665e4413f30a6918