Встает луна, и мстит она за муки
Надменной отдаленности своей.
Лунатики протягивают руки
И обреченно следуют за ней.
Белла Ахмадулина. Лунатики
Нет, дорогой читатель, мы не перепрыгнули сразу же в 1969 год от Рождества Христова. Речь об этом, конечно же, пойдёт, но гораздо позже. Сначала мне хотелось бы обратить твоё внимание на более ранний период истории человечества. Ну и естественно на лунных «первопроходцев». Тех людей благодаря чьей фантазии началось освоение Луны, пусть пока и на папирусе, пергаменте или бумаге. Тех, кто сделал первый маленький шаг, который потом приведёт к тому незабываемому шагу Нила Армстронга, изменившему историю раз и навсегда и явившемуся по его же словам гигантским скачком для всего человечества.
С очень большой вероятностью сочинения о путешествиях к Луне появились в незапамятные времена. Но с уверенностью мы можем сказать, что первое дошедшее до нас произведение, где упоминается полёт на Луну, было «Икароменипп, или Заоблачный полёт» (161 г. н.э.) древнегреческого писателя из Афин Лукиана Самосатского (120-185 гг. н.э.), в которой имеется одно любопытное высказывание:
«…Однако не успел я еще взлететь на высоту одного стадия, как Селена сказала мне женским голосом:
"Счастливого пути, Менипп! Исполни для меня небольшое поручение, когда будешь у Зевса". — "Охотно, — ответил я, — это не доставит мне никакого труда, если только не придется чего-либо отнести ему". — "Поручение мое не тяжелое, Менипп, — возразила Селена, — это лишь просьба Зевсу с моей стороны. Видишь ли, я возмущена нескончаемой и вздорной болтовней философов, у которых нет иной заботы, как вмешиваться в мои дела, рассуждать о том, что я такое, каковы мои размеры, почему иногда я бываю рассечена надвое, а иногда имею вид серпа. Одни философы считают, что я обитаема, другие — что я не что иное, как зеркало, подвешенное над морем, словом, каждый говорит обо мне, что взбредет ему в голову. Наконец иные рассказывают, что самый свет мой — краденый и незаконный, так как он приходит ко мне сверху, от солнца. Этим они беспрестанно ссорят меня с Солнцем, моим братом, и восстанавливают нас друг против друга. Мало им разве тех небылиц, которые они рассказывают о солнце, что оно-де и камень, и раскаленный шар…А между тем, разве я не знаю, какие позорные и низкие дела совершаются по ночам этими философами, которые днем выглядят такими угрюмыми и доблестными, что своей благородной внешностью привлекают внимание толпы? Я отлично вижу все их проделки и все же молчу, так как считаю неподобающим проливать свет на ночное времяпрепровождение философов и выводить напоказ их жизнь. Напротив, видя, как они развратничают, воруют, совершают под прикрытием ночного мрака всяческие преступления, я тотчас привлекаю облако и скрываюсь за ним, чтобы не выставлять на общий позор стариков, выделяющихся среди других своей добродетелью и своими длинными бородами. Они же, без всякого стеснения, продолжают терзать меня своими речами и всячески оскорбляют меня, так что, клянусь Ночью, я не раз хотела поселиться как можно дальше отсюда, чтобы избежать их нескромного языка.
Так вот, не забудь передать обо всем этом Зевсу и прибавь еще, что я не согласна оставаться дольше в этих местах, если он не разотрет в песок философов и не заткнет рта этим болтунам; пусть Зевс разрушит Стою, поразит громом Академию и прекратит бесконечные разговоры перипатетиков. Только тогда я обрету покой и освобожусь от их ежедневных измерений"...»
Очевидно, что в те времена тема Луны была достаточно популярна и обсуждаема.
Тот же автор в первой части другого своего произведения «Правдивая история» (написанного спустя девять лет после Икаромениппа) обращается к путешествию на Луну более обстоятельно. Интересно, что способы достижения цели (спутника Земли) меняются:
«…Около полудня, когда мы потеряли уже из виду остров, вдруг налетел вихрь, и, закружив наш корабль, поднял его вверх на высоту около трехсот стадий; затем опустил, но не на море, а оставил высоко в воздухе. Ветер ударил в паруса и, раздувая их, погнал нас дальше.
10. Семь дней и столько же ночей мы плыли по воздуху, на восьмой же увидели в пространстве перед нами какую-то огромную землю, которая была похожа на сияющий и шарообразный остров и испускала сильный свет. Подплыв к ней, мы бросили якорь и высадились. Обозревая эту страну, мы убедились в том, что она обитаема, так как земля была всюду обработана. Днем мы не могли хорошенько осмотреть всего, но, когда наступила ночь, вблизи показались многие другие острова, некоторые побольше, другие поменьше, но все огненного вида. Внизу же мы увидали какую-то другую землю, а на ней города и реки, моря, леса и горы. И мы догадались, что внизу перед нами находилась та земля, на которой мы живем.
11. Мы решили отправиться дальше и вскоре встретили Конекоршунов, как они здесь называются, и были ими захвачены. Эти Конекоршуны не что иное, как мужчины, едущие верхом на грифах и правящие ими как конями. Грифы эти огромных размеров, и почти у всех три головы. Чтобы дать понятие об их величине, достаточно сказать, что каждое из их маховых перьев длиннее и толще мачты на товарном корабле. Конекоршуны были обязаны облетать страну и, завидев чужестранцев, отводить их к царю. Нас они, схватив, тоже повели к нему. Когда он увидел нас, то, судя, должно быть, по нашей одежде, спросил: "Вы эллины, о чужестранцы?" Мы ответили ему утвердительно. "Каким образом, — продолжал он, проложили вы себе дорогу через воздух и явились сюда?" Мы ему рассказали обо всем, после чего и он в свою очередь стал нам рассказывать про себя, про то, что и он человек, по имени Эндимион, который был унесен с нашей земли спящим, и что, явившись сюда, он стал править этой страной. "А земля эта, — сказал он, — не что иное, как то, что кажется нам внизу Луной"…»
Да и лунный мир описан гораздо более подробно и с неистощимой фантазией. Здесь уже герои не только попадают на Луну, но и оказываются в гуще событий (война между жителями Луны и Солнца за обладание Утренней Звездой (Венерой)), в которых принимают активное участие. Значительная часть посвящена описанию обычаев, царящих на Луне, и даже подробностям репродуктивной системы Селенитов. Понятно, что все, приведённые в книге истории крайне далеки как от действительности, так и от представлений того времени.
Очень интересно, что хотя Лукиана нередко называют отцом-основателем научной фантастики, его описания, как и описания многих последующих авторов вряд ли могут претендовать на термин «научные». Настоящая «научная фантастика» появилась гораздо позже…
Все изображения из открытых источников.