Было это в далёком… - уже и не помню каком году. Осенней порой гостил я тогда у хороших своих друзей в деревне на берегу полноводной реки. И надо сказать, что особенность местного общественного бытия – добрая половина деревенских были отчаянными рыбаками, - наложила свой отпечаток и на моё сознание. Почти всё время я проводил на воде со спиннингом, металлоискатель же упрямо ждал своего часа в сарае.
И час этот наконец пробил, причём в самых неоднозначных обстоятельствах.
Собственно, само по себе место это для поиска по старине было пожалуй не очень интересным, чего не скажешь о классическом черном промысле. Непосредственно боевых действий Красная Армия там не вела, но движения крупных подразделений имели место быть.
Кроме того, насколько я мог судить по разговорам с местными, никто ранее хоть сколько нибудь целенаправленных поисков на местности не проводил. Был вроде один любитель, но дальше своего и соседского огородов сфера его деятельности не распространялась.
Несколько выходов – скорее просто для галочки, - мне всё же удалось совершить. Была неподалеку совсем почти вымершая деревня. Но сильно заросшая крапивой территория не оставляла мне пространства для манёвра. Выкосив несколько палисадников у наиболее презентабельных с виду домов, в сплошной какофонии мне удалось распознать два-три хороших сигнала и моя коллекция советских монет пополнилась несколькими приличными экземплярами.
Собственно, на этом осеннюю поисковую миссию можно было считать исполненной. Ночные заморозки возвестили о начавшемся жоре щуки, и я планировал рыбачить вплоть до становления льда на реке.
Так собственно и было в дальнейшем, но один довольно забавный эпизод всё же имел место быть.
Однажды утром соседка, копошившаяся в огороде, заприметила меня, или возможно, ждала, когда я пойду мимо её двора и из-за забора я услышал её не по годам молодой звонкий голос:
- Миноискатель то, слышь, хороший у тебя? – спросила она.
А сама поднялась на какую-то приступку и её голова в бейсболке с американским флагом вынырнула над оградой. Мне захотелось ответить ей в стиле слегка ироничном, нечто в духе про эхо войны и мины в её огороде.
Но опередив мои мысли, она распахнула калитку; я шагнул внутрь и оказался в очень уютном, заросшем виноградной лозой дворе, где, как в лабиринте, было множество ходов и по одному из них мы прошли вглубь её участка и оказались наконец у огромного распаханного огорода.
- Тридцать соток без малого картохой сажаю, - словно прочитав мои мысли, сказала она и ушла в дом. Пока я осматривался – распашка была практически идеальной, по всей вероятности боронённая трактором, - она пришла и высыпала передо мной горсть классических полевых имперских монет – разной степени убитости медь от Екатерины до Николая.
- Ладно, - сказал я. – Намёк понял.
Через десять минут я приступил к работе. Предсказуемо, всё пространство было усыпано мелким металлическим мусором, и прибор звонил на все свои четыре тона не умолкая.
Стоя чуть поодаль, соседка наблюдала за моими стараниями. Легкая улыбка разочарования, как мне показалось тогда, играла на её лице. Потом она и вовсе ушла в дом и появилась только через час, когда я зачистил от мусора половину её нескончаемого огорода.
Вдохновленный увиденным и рассчитывая на результат много больший, а может быть и просто желая произвести впечатление опытного и удачливого копателя, я прочесывал картофельные грядки с тщательностью пылесоса, освобождая их от поверхностного мусора с целью дальнейшей окончательной зачистки.
Короткий осенний день подобрался к своей половине, когда я закончил первую часть, и соседка – сейчас я понимаю, что даже имени её тогда не спросил, хотя моё она откуда-то знала, - пригласила меня в дом. Мы отобедали, чем бог послал, а послал он… впрочем, это не тема сегодняшнего разговора.
Я вернулся на огород. И дело пошло – буквально у самой кромки в первые три-четыре шага уверенный сигнал на высоких тонах и с одной ямки выпадают две отличные монеты, неестественная чистота которых почему-то не показалась мне тогда странной.
А дальше как отрезало. Мне даже смешно стало – ходил, пока не стемнело и не верил своим глазам. Чернота и всякая жбонь еще выскакивала периодически, но ни одной монеты и даже намёка на нечто похожее.
Мавр сделал своё дело и ушёл. Прибор вернулся в сарай на своё привычное место.
Прошло некоторое время, и когда ночные морозы сковали реку, я начал собираться домой.
- Слушай, - сказал мне хозяин накануне отъезда, - сделай доброе дело. Мы огород уже лет тридцать золой удобряем из печи, а там знаешь, горит всё подряд –ящики, доски разные – гвоздей, проволоки разной собралась тонна, можно на металл сдавать. Да и копать не удобно, лопата постоянно скребёт по железу.
- Отлично, - сказал я. – А монеты там часто попадаются?
- Да какие монеты, - сказал хозяин. – Была пара штук может за всё время, да соседка выпросила. Зачем они ей…
Действительно, зачем – подумал я тогда.
И пошёл в сарай за прибором.