Мистер Пиквик обозревал камеру, омерзительно грязную и нестерпимо затхлую. В ней не было ни малейших признаков ковра, занавесок или штор. Не было даже стенного шкафа.
Чарльз Диккенс. Посмертные записки Пиквикского клуба.
Центр временного содержания с дважды символическим названием «Сахарово» прославился в качестве приюта для участников митингов в поддержку Навального. Среди них оказался и сотрудник нашей компании. Беспредел, о котором он поведал, ошеломляет. Проблем не было только с туалетной бумагой. Сейчас узнаете, почему.
Для начала несколько самых ярких цитат из интервью с нашим коллегой, который щедро поделился своим тюремным опытом. Местами это Гашек, а местами даже и Кафка.
«Был один человек, которого задержали за то, что он крикнул «Владимир Путин молодец, политик, лидер и отец». Так ему еще дубинкой приложили перед тем, как в автозак кинуть».
«Каши нам, к сожалению, не дали, а отвели в Басманный суд. Там еще часа три чего-то ждали, и мне даже пришлось заказать доставку еды. Приехал курьер, и я полицейского попросил, чтобы он спустился к нему. Он согласился и принес мне еду».
«Судья какая-то противная попалась, как и у остальных, наверное. Я ей все объяснил, как было, но она только глаза закатывала».
«Разные судьи разные срока давали. Кому 10, кому 12 суток… Кстати, Басманный суд еще гуманным оказался, а в Печатниках, например, всем подряд давали по 15 суток».
«Сотрудник зашел и говорит: «Потише будьте. Тут воры в законе обсирались»».
«Очень неподготовленно было все. Просили воду, а нам говорят: пейте из-под крана».
«Психологически не хочется в туалет, когда он вот такой. Некоторые даже по неделе не ходили».
«Самым неприятным была халатность сотрудников этого центра. Их чего не попросишь, они: «Щас – щас», – и пропадали».
«В Сахарово сотрудник мне сразу сказал: «Вытащи сим-карту из телефона, возьмешь с собой». Мне нечем было ее вытащить, и полицейский даже дал свой жетон, чтобы я открыл им лоток сим-карты».
«Я так от этого устал, что начал писать жалобы начальнику центра на него же самого. Конечно, все это без толку. Некоторые на апелляцию ездили, но ничего не добились. Я слышал, что кому-то на апелляции даже прибавили 5 дней срока».
«По камерам ходил представитель Общественной наблюдательной комиссии, выслушивал жалобы. У кого не было тапочек – дали тапочки».
Кому интересно, читайте дальше.
Иногда даже харчо давали
Нашему герою 23 года. Он вырос в Астрахани, окончил там школу и колледж по профессии станочник металлообработки. Работал на местном осетровом рыбопромышленном заводе, отслужил в армии, после чего в 2018 году поехал в Москву и устроился в НИКС продавцом-консультантом. Хобби – игра на гитаре. Любимая книга – «Странник по звездам» Джека Лондона. Любимый фильм – «Остров проклятых». В детстве мечтал быть космонавтом, но сейчас хотел бы стать владельцем бизнеса.
Публикуем его рассказ о злоключениях в заключении. Есть основания думать, что сообщенные нашим коллегой сведения еще пригодятся сторонникам Навального.
Интересуетесь политикой? Что думаете о Навальном?
Вообще политикой не сильно интересуюсь и не интересовался бы, если бы не ситуация в стране. К Навальному отношусь нейтрально. Даже не знаю, что о нем сказать. Прикольный мужик, который делает всякие разоблачения. Но в качестве президента я его не вижу.
Как попали на митинг?
2 февраля, когда Навального судили, я был на работе и читал в перерывах стенограмму судебного заседания в телеграмм-канале «Медузы». Ужасался нашему самому гуманному в мире суду. Там же в «Медузе» прозвучало, что штаб Навального призывает всех выходить на Манежную площадь. Я доработал до 10 вечера и поехал посмотреть, что там происходит. Приехал на «Китай-город» и, поскольку все центральные станции уже были закрыты, оттуда пошел на Театральную площадь. Людей там уже почти не было, но было очень много представителей СМИ и полиции. Никакой толпы не было, но полиция продолжала забирать случайных зевак. Я на это посмотрел и подумал: «Пойду-ка я отсюда подальше». И, можно сказать, уже ушел, но потом понял, что иду не в ту сторону, и вернулся опять на Театральную площадь к Большому театру. Смотрю, сзади меня бегут две группы полицейских человек по восемь. Я отошел в сторонку, чтобы их пропустить. Первая группа пробежала мимо, но вторая подбежала ко мне. Я спросил: «За что вы меня задерживаете?» Отвечают: «А чего ты здесь стоишь? Вот теперь посидишь». И отвели в автозак, где уже человек 20 сидело.
Как вели себя полицейские?
Можно сказать, культурно взяли под руки и отвели. Полиция попалась адекватная. Я попросил пить, и мне дали воды. Да они и сами уставшие были. Говорили: быстрее с вами разберемся, быстрее домой поедем. Они просто старались побыстрее заполнить автозак, чтобы его скорее отправить. С нами был один узбек, он работал где-то недалеко в ресторане узбекской кухни и шел с работы. Он потом протокол о своем правонарушении прочитал и спросил: «А кто такой Навальный?». А ему в протоколе написали, что он кричал «Свободу Навальному!». Всем одно и то же написали, просто фамилии меняли. Могу зачитать: «У Большого театра создавали помехи функционированию транспортной и социальной инфраструктуры, движению транспортных средств, в том числе общественного транспорта и пешеходов, перекрыв доступ гражданам, не являющимся участниками данного публичного мероприятия, к объектам транспортной инфраструктуры, остановочным пунктам наземного транспорта, объектам социальной инфраструктуры. При этом, собравшись, скандировали лозунги «Свободу Навальному!», «Москва выходи!», «Позор!»». У всех было это написано слово в слово. Был один человек, которого задержали за то, что он крикнул «Владимир Путин молодец, политик, лидер и отец». Так ему еще дубинкой приложили перед тем, как в автозак кинуть.
Что произошло дальше?
Когда в автозаке набралось человек 25, нас повезли в Басманное отделение полиции. Там нас посадили в комнату, похожую на школьный класс. Полицейские говорили: «Сейчас протокол составим и отпустим вас до суда. Потом вам придет повестка, вы просто сходите в суд и все». Но затем поступило распоряжение: никого не отпускать, суд будет завтра. После чего был ночной допрос. Пришли следователи, которых вызвали из дома, как они сказали. Мой допрос длился где-то час. Очень много было вопросов про пандемию: типа, знали ли вы, что на улице пандемия ковида. Потом нас опять отвели в класс. Где-то минут 10 еще посидели. Пришел сотрудник полиции и сказал: мне нужно 6 человек. Я думаю: «Что я тут буду сидеть. Может быть, там покурить дадут». И я тоже вызвался. В итоге нас просто отвели в обезьянник. Потом пришел дежурный и сказал, что везут какого-то там пьяного буяна и разбойника и его сюда сейчас посадят, а мы, если хотим, можем здесь остаться, а можем обратно пойти. Мы, естественно, обратно пошли. Время было уже где-то 5 утра.
Удалось поспать часок, прежде чем нас разбудили. Толком даже не покормили. Дали какие-то галеты армейские, хотя должны были дать кашу, как я потом узнал. Но каши нам, к сожалению, не дали, а отвели в Басманный суд. Там еще часа три чего-то ждали, и мне даже пришлось заказать доставку еды. Приехал курьер, и я полицейского попросил, чтобы он спустился к нему. Он согласился и принес мне еду.
Как проходил суд?
Мы думали, что нас просто оштрафуют, потому что не гуманно сажать человека в разгар пандемии по административному аресту, логичнее оштрафовать – и государству прибыль, и человек наказан, и не надо содержать его за счет налогоплательщиков. В итоге первый из нас пошел на суд, минут 30 там проторчал, выходит и говорит: мне дали 12 суток.
Потом завели меня. Судья какая-то противная попалась, как и у остальных, наверное. Я ей все объяснил, как было, но она только глаза закатывала. Я ей сразу сказал, что лучше штраф, чем арест. Она попросила подождать минут 15 за дверью, потом я зашел и она мне вынесла приговор: арест на 10 суток. Кстати, в постановлении судья написала неправильный адрес регистрации и даже где-то в тексте стоит не моя фамилия. Видать, кого-то судили до меня, и она не уследила и не заменила фамилию. Вот что получилось: «При этом на неоднократные требования сотрудников полиции о прекращении противоправных действий и освобождении прохода для граждан Петухов не реагировал». Но я же не Петухов!
Разные судьи разные срока давали. Кому 10, кому 12 суток. Только один штрафом отделался, но у него свой адвокат был. У нас адвокатов не было. Мы обращались в ОВД-инфо (негосударственная правозащитная организация – прим. НИКСа), где предоставляют бесплатных адвокатов, но они просто не справлялись с таким наплывом запросов. Кстати, Басманный суд еще гуманный оказался, а в Печатниках, например, всем подряд давали по 15 суток.
Как попали в Сахарово?
Нас посадили в автобус и повезли. Ехали два с половиной часа, в пробках, вечером, было очень жарко, хотя полицейские открыли люк, а потом даже дверь. В автобусе были и мальчики, и девочки. Ехали весело. Пели разные песни. Даже гимн России спели. В Сахарово стояли возле ворот минут 40. Потом подъехали к бараку и еще полтора часа ждали в автобусе. Потом нас вывели и повели уже в камеру. Девочек отдельно, мальчиков отдельно.
Сначала нас поместили в камеру, где было грязно, мусор какой-то, остатки галет. Мы удивились: неужели мы будем в таких условиях жить? А еще сотрудник зашел и говорит: «Потише будьте. Тут воры в законе обсирались». Сказал и ушел. Наверное, припугнуть нас хотел. Потом нас отвели на досмотр, запечатали телефон и документы в конверт, обыскали, сняли шнурки. Выдали матрас, постельное белье, которое было как марля на медицинской маске, жестяную чашку, ложку, зубной порошок, четвертинку хозяйственного мыла и полотенце. Затем нас всех распределили по разным камерам. Нас двоих часа уже в 3 ночи подселили в камеру, где уже находились 8 человек. Там было более-менее чисто. Спальных мест хватало на всех: 10 нар на 10 человек. И мы легли спать.
Каков был распорядок дня?
Какого-то общего подъема не было. Часов в шесть утра приходил сотрудник и пересчитывал нас. После проверки мы могли продолжать спать. Где-то часов в 9-10 приносили завтрак. Он обычно состоял из чего-то молочного, рис или гречка с молоком либо геркулес. Все сладенькое, неплохо, но порции маленькие. Как потом сказал представитель центра, нас там находилось 800 человек, и к этому они оказались не готовы. Этот центр предназначен для незаконных мигрантов, и туда обычно возят узбеков или таджиков без документов перед тем, как их депортировать. Мне кажется, они тоже не в восторге были, что нас подселили. Может быть, их даже не кормили. Они находились этажом выше, и мы часто слышали, как они стучат чашками по трубам и решеткам окон или топают ногами по полу, так что грохот стоял, будто несколько поездов идут. Очень неподготовленно было все. Просили воду, а нам говорят: пейте из-под крана. Просили сводить нас в библиотеку или какие-нибудь книжки принести, тоже отказали.
С какими еще бытовыми неудобствами пришлось столкнуться?
Спали в одежде. В камере было холодно. Ручек на окнах не было. Окна постоянно открывались, и мы их подпирали, чем могли. Но это не сильно помогало, потому что в щели постоянно дуло, особенно когда метели начались. Пришлось забивать щели туалетной бумагой и простынями. Курили прямо в камере. Чтобы не пахло, открывали окно. Опять становилось холодно. Туалет – параша в углу, огороженная стенками по пояс. С туалетной бумагой проблем не было. Туалетную бумагу нам выдали чуть-чуть, но психологически не хочется в туалет, когда он вот такой. Некоторые даже по неделе не ходили. Я сам дня четыре не ходил в туалет. Никто не ходил поначалу, а потом уже передали нормальную туалетную бумагу с воли.
Мылись в раковине. По идее, душ раз в неделю по воскресеньям. Но раз в неделю мыться – это то еще удовольствие. Мы старались ополоснуться раз в два-три дня. Шнурки себе вырезали из постельного белья, потому что на прогулке без шнурков холодно. Самым неприятным была халатность сотрудников этого центра. Их чего не попросишь, они: «Щас – щас», – и пропадали.
В правилах об отбывании административного наказания записано, что мы имеем право на телефонный разговор продолжительностью не более 15 минут в сутки, причем за свой счет, то есть со своей сим-картой. В Сахарово сотрудник мне сразу сказал: «Вытащи сим-карту из телефона, возьмешь с собой». Мне нечем было ее вытащить, и полицейский даже дал свой жетон, чтобы я открыл им лоток сим-карты. Так что у меня была сим-карта. Сначала телефон нам не давали. Один сокамерник подумал: может быть, им надо заплатить, чтобы дали телефон. Он уже написал какую-то записку, хотел стучать, чтобы вызвать сотрудника, и тут сотрудник сам открывает кормушку в двери и говорит: «Пацаны, вам телефон нужен? Сим-карта у вас есть?» И ни у кого из 10 человек в камере не было сим-карты, кроме меня. Дали на 10 человек час общения, хотя в законе написано – 15 минут на каждого. В некоторых камерах сим-карты вообще ни у кого не было, и я свою сим-карту передавал в другую камеру на прогулках.
Вернемся к распорядку дня…
Обед обычно часа в два-три, а то и до четырех задерживали. На первое чуть-чуть супчика, буквально на один половник, но в принципе неплохо. Иногда даже харчо давали. На второе либо рис, либо гречка и рыбная котлета, но ее обычно никто не ел. Она наполовину из хлеба с костями состояла и очень сильно воняла. Ее обычно сразу выкидывали, потому что ее не только есть было невозможно, но даже запах ее трудно было вынести. А ужин всегда, кстати, вкусный был. Даже один раз плов давали и два раза пюре с гуляшом, а так рис и гречка с котлетой, не рыбной, а нормальной.
Либо до ужина, либо после нас водили на прогулки. Прогулка осуществлялась в клетке. Разрешалось час гулять, но мы обычно максимум минут тридцать гуляли, потому что на улице все-таки холодно. И прогулка эта всегда превращалась в маленький митинг. Всегда что-нибудь кричали: «Свободу политзаключенным!», «Россия будет свободна!», «Путин вор!».
И как сотрудники реагировали?
Поначалу никак. Начали реагировать, когда кто-то телефон пронес и записали это на видео. К ним потом следователи приходили, грозили уголовным делом. Но это в другом корпусе было, не в нашем.
Чем занимались в свободное время?
В первый день из картона, оставшегося после галет, вырезали и нарисовали карты, сделали шахматы. Когда стали передавать с воли книги, начали читать. Но обычно мы разговаривали. Говорили на любые темы: от теории большого взрыва до вопросов веры. У нас сидели два очень начитанных человека, и они постоянно между собой о чем-то спорили. А еще у нас в камере сидел инженер-авиаконструктор, продюсер, программист из компании ПиК, владелец недвижимости. Потом подселили человека, который был активистом с 2009 года. Одиночный пикетёр. Его арестовали уже в третий раз. Первый раз назначили штраф 10 тыс., второй раз – от 150 до 300, он до сих пор не знает, сколько точно. И третий раз на 20 суток посадили человека в 53 года. А в соседней камере сидел профессор МГУ. Его потом отпустили, поскольку у него был сахарный диабет.
Атмосфера была дружеская. Помогали друг другу чем могли. Мне сокамерник помогал подать апелляцию через свою девушку на воле. Апелляцию через начальника центра я подавал раз 5-6, наверное, но все впустую. Я каждый день писал апелляции, и ни ответа, ни привета. Я так от этого устал, что начал писать жалобы начальнику центра на него же самого. Конечно, все это без толку. Некоторые на апелляцию ездили, но ничего не добились. Я слышал, что кому-то на апелляции даже прибавили 5 дней срока.
Мы каждый день писали какие-то заявления. Нужен доступ к личным вещам – пиши заявление. Но все равно доступа не давали. Но на второй день мы встретили на прогулке полковника, заместителя начальника центра, и начали ему высказывать, что воду нам не дают, что доступа к личным вещам нету, что в камере нету ни совка, ни веника, что нет библиотеки. Он удивился: «Мы вчера выгрузили две с половиной тонны воды». Сказал, что разберется, обещал зайти. Так и не зашел. Но у нас появилась вода в камере. Дали на 10 человек 10 л воды. Появился веник и совок. Пришел сотрудник, дает нам веник с совком и руки маленько у него трясутся. Говорит: «У нас на весь этаж всего два веника с совком, но этот вы можете оставить себе. И вообще-то там не две с половиной тонны воды, а гораздо меньше». На следующий день по камерам ходил представитель Общественной наблюдательной комиссии, выслушивал жалобы. У кого не было тапочек – дали тапочки. Появилось моющее средство, порошок и сода. И это только на третий день пребывания.
Случались какие-нибудь эксцессы?
Один раз нам не дали ужина. У нас был в три часа дня обед, потом часов в шесть пошли на прогулку, а ужина еще не было. И на прогулке мы узнали, что соседнюю камеру уже кормили. Подошел парень и сказал: «Вообще беспредел какой-то, то ужин поздно приносят, то через 20 минут после обеда». Вернулись обратно в камеру, и уже часов в девять вечера тарабаним в дверь. Приходит сотрудник. Мы говорим: «Нас не кормили». Он отвечает: «Что вы врете, вас кормили». Мы начали наезжать: «У вас 10 заключенных голодные сидят». Он позвонил на раздачу. Там ему сказали, что всех покормили. Мы опять на него наехали. Он позвонил, чтобы проверили по видеозаписи. И только тогда ему подтвердили, что нашу камеру не покормили. И нам принесли после этого гречку с обеда, хотя на ужин был рис, мы это знали. Но нам принесли гречку и то только восемь порций на 10 человек. На следующее утро пришел этот полковник, ему сообщили, что беспредел какой-то произошел. Мы ему рассказали, как все было. Спустя 4 дня вновь заступила та же смена, где работал сотрудник, который нас отказывался кормить, но его там уже не было, а его напарник сказал: «Довели человека. Его уволили, а меня премии лишили».
Потом уже столько передач с воли было, что нам еду некуда было девать. Можно было ее забрать с собой, когда освобождался, но я не успел собраться, поскольку хотел дочитать книгу.
Что за книга?
«Странник по звездам» Джека Лондона.
Которая стала вашей любимой?
Ну да. Может, обстановка такая была, что она сильное впечатление произвела. (В этом романе рассказывается о приговоренном к смерти, которого пытали в одиночной камере смирительной рубашкой из брезента, – прим. НИКСа.)
Чем еще запомнился выход на свободу?
Когда нас выпустили, уже был первый час ночи. За КПП нас сразу встретили представители ОВД-инфо. Спрашивали, как самочувствие. Засняли на камеру. Записали фамилии. Предложили погреться в машине, где есть зарядки, бутерброды, горячий чай. Это были обычные машины каких-то активистов, которые дежурили здесь на общественных началах. Машина, где нам предлагали погреться, к примеру, была BMW Х5. Мы сказали, нам бы домой. Тогда нам показали другую машину. Мы сели вчетвером, водитель дал нам по тысяче рублей, которые собрали у него на работе в качестве помощи, и развез всех по домам. Часа три ехали в метель из этого Сахарово.
Еще на митинг пойдете?
Сокамерники говорили, есть какой-то пункт, что в течение 180 дней нельзя попадаться, иначе могут привлечь к уголовной ответственности. Так что в ближайшие 180 дней точно никуда не пойду. А то посадят или штраф до 300 тысяч дадут. А потом не знаю, как ситуация будет складываться.
Во что вам обошлось это приключение?
Меня лишили премии по итогам года.
Вас лишили премии за участие в митинге в поддержку Навального?
Нет, у нас не запрещено участвовать в митингах за Навального, но в результате у меня образовались прогулы, из-за которых у нас лишают премии.
Холдинг НИКС – это сеть из более чем 100 магазинов цифровой техники по всей России; это инжиниринговый центр по проектированию высокотехнологичных производств «Проектмашприбор», на 75% принадлежащий компании НИКС и на 25% – Госкорпорации «Ростех»; это нанотехнологическая лаборатория, в стенах которой разработаны и изготовлены сканирующие туннельные микроскопы, исследуется квантовый электронный транспорт в металлических наноструктурах, ведутся работы по квантовым вычислениям; это агропромышленный комплекс «Тюринский» площадью 19 800 га в Тульской области, который по производительности труда сопоставим с немецкими фермерскими хозяйствами.