Их давно звали в деревне "непримиримыми", хоть и не было крупной ссоры. Еще молоденькими девчонками Валя и Нина "не поделили" красавца Виктора. Влюбились обе. Каждый субботний вечер спешили в клуб в лучших своих платьях. Модным фасоном в деревне не разживешься, выкручивались девчонки, как могли. То у портнихи сошьют, то в городе, повезет, дефицит отхватить.
Виктор и с одной повстречался, и с другой, сделав односельчанок непримиримыми врагами. А сам уехал, поступил в институт и, поминай, как звали. Повода для раздора не стало, но еще долго дулись друг на друга. И замуж вышли обе удачно, и делить нечего, а словно черная кошка между ними пробежала.
Если доведется встретиться на одной свадьбе, частушками друг в друга "стреляют" - будь готов. Обе задорные, голосистые, острые на язык, - делали вид, как будто не замечали друг друга. Но как-только кто-нибудь запевал песню "Деревня моя, деревянная дальняя..." - обе вливались голосами в общий хор. И не было в этой песне соперниц, все были равны, когда пели ее. Потому что вот она - родная деревенька, одна на всех, почти такая же как в песне.
Валентина Илюшина с мужем машину купили, Жигули по тем временам и дефицитом были и роскошью. Да еще вишневого цвета, - машинка, как картинка. Сидит Валентина рядом с мужем, светлые волосы в пучок собрала, в кофточке трикотажной красного цвета, - гордая, как королева восседает.
- Илюшины машину по талону взяли, а мы, что, хуже? - Заметила Нина.
- Подожди, мы тоже на очереди, - ответил муж. - Чего за кем-то гнаться, всему свое время.
- Вот то-то и оно, что время идет, а мы на мотоцикле ездим, - ворчала Нина, садясь в люльку и надевая шлем.
- Корневы дом построили, а мы даже пристройку не можем сделать, - Валентина, как бы невзначай, заметила мужу.
- Так все на машину ушло, - отнекивался муж Валентины, - погоди, займусь стройкой.
Осень сменялась зимой, а весна летом. И только горделивые сельчанки не менялись, так и оставались непримиримыми.
- Как в школе? Соревнования вроде были какие-то? - Спросила Нина.
Вовка сморщился, потом сказал: - Да, прыжки в длину.
- Ну и как?
- Я - второй. Сережка Илюшин лучше всех прыгнул.
- А ты что, не мог его опередить? - То ли в шутку, то ли всерьез спросила Нина.
- Да, ладно, какая разница, кто лучше прыгнул, - поддержал сына отец.
В армию сыновья ушли в один год, оба вернулись и оба поступили в техникум. - У корневых Вовка на механика пошел учиться, - с досадой сказала Валентина. - А наш - в строительный, будет на стройке мерзнуть.
- Чего завидовать, хорошая профессия, - ответил супруг.
Время бежало вприпрыжку, уже подросли внуки, сыновья остались жить в городе. А еще через несколько лет обе женщины овдовели, да как-то так получилось, что в один год. Уже и огороды стали поменьше сажать, силы не те, и хозяйство перестали держать.
Но более всего удручало и Валентину и Нину, что деревня опустела. Закрыли садик, закрыли начальную школу, - некому было в ней учиться. Покосились дома и заборы, дорога стала травой зарастать. Крохотный магазинчик остался, как пятачок для общения. Нина с Валентиной теперь часто встречаются возле него, здороваются, - и как-то легче на душе, когда видят друг друга, все-таки веселее, когда народа больше.
Вдруг не стала приходить в магазин Валентина, неделя прошла - ее нет. Забеспокоилась Нина, хоть и не общались, а все же еще одна живая душа была в деревеньке, а теперь уехала.
Специально пошла мимо дома Валентины, боясь увидеть заколоченные окна. И вдруг у калитки, на скамейке Валентина Петровна сидит, сумка рядом.
- Никак уезжать собралась? - Еще издали спросила Нина.
- Уже приехала. Присядь, пусть ноги отдохнут, предложила она Нине. - Пожила у сына, уж так звал, уж так звал, вроде хорошо, чисто, тепло в квартире, а домой тянет. Нет, говорю, сынок, пока ноги носят, будут в деревне жить.
- А я своим еще прошлой весной отказала, - призналась Нина, - хоть и сын родной, а все мне там чужое, зачахну с тоски.
- Вот что, Нина, давай уж свой век здесь доживать, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон.
- Это верно, давно все быльем поросло. Осталось нас в деревне - по пальцам можно пересчитать. А из одногодок у меня одна ты. Заходи какой раз, хоть поболтаем, душу отведем.
- А может и споем еще, - Валентина улыбнулась, - помнишь, нашу - "Деревня моя"?
- Деревня моя, деревянная дальняя, - запела Нина, а Валентина тут же подхватила.
Так потянулись дни дружбы двух бывших непримиримых односельчанок. В гости почти каждый день, даже если причины не было. А все одно по очереди ходили, словно вахту несли, оберегая друг друга.
Только Валя первая приболела и слегла. Нина увидела подругу лежащей на кровати, бледной, даже похудевшей. - Ты чего это удумала? Давай-ка чайку на травах, да поесть тебе приготовлю.
Валя нехотя отвечала. - Худо стало, видно время пришло.
- Я тебе приду! А я как же? А меня на кого оставляешь? Не дам я тебе помереть. Сейчас фельдшерицу вызову. - Она подсела к телефону и трясущейся рукой стала набирать цифры. - Але, нам Ольгу Ивановну срочно! - Кричала она в трубку, дозвонившись до соседнего села. - Только Ольгу Ивановну! Ждем!
Приедут после обеда, - обнадежила она подругу, - любимица наша приедет, она вмиг вылечит. - А если в больницу, то не противься.
Нина ходила к Валентине каждый день, опираясь на палочку. Присаживалась иногда у чужих ворот передохнуть и с сожалением думала: - Было время, когда дом построить хотела подальше от Вальки Илюшиной, а теперь как бы рада была, если бы поближе жили.
Через неделю Валентина оклемалась, стала сама управляться по дому. В буфете за стеклом торчала бумажка с названиями лекарств, когда и что принимать.
- Слышь, Валя, чего скажу, - Нина светилась улыбкой, и, казалось, помолодела, - новость-то какая! Школу у нас начальную снова открывают.
- Да ты что?! Это, видно, деток тех, что переехали недавно, будут учить.
- И слава Богу, хоть приезжие оживили деревню. Земли-то сколь, простору, а школу откроют, так вообще заживет деревня.
"Непримиримые" подруги вышли за ворота, присели на скамейку, рядом, виляя хвостом появилась собака Жулька, словно почувствовав настроение хозяйки. Мяукнула Муська, усевшись на дереве, и словно завидуя, что Жулька опередила ее, заняв место рядом с хозяйкой.
Подруги переглянусь и, не сговариваясь, затянули свою любимую: "Деревня моя..."
И казалось песню подхватили весело чирикающие воробьи, изумрудная листва на деревьях, - и разносилась она до самой реки: "... Гляжу на тебя я, прикрывшись рукой. Ты в легком платочке июльского облака, в веснушках черемух стоишь над рекой..."
Автор: Татьяна Викторова
