Чтобы мой рассказ не был каламбуром напишу о себе, о том как Великая Отечественная война вошла в мои сны, и как кинофильмы о войне коснулись меня. Конечно я довольна молода чтоб участвовать в той войне. Я родилась гораздо позже. Мои родители были детьми войны. И я давно хотела поделиться своими мыслями или пересказать их на бумаге. Когда я была маленькая, начиная с класса третьего, я часто видела сны о войне. Я в них пряталась от фашистов. В голове маленькой девочки во сне были сюжеты о разрушенных деревнях, окопах, всюду страх и спасение своей жизни от бомбежки. Я ни кому об этом не рассказывала, но проснувшись очень долго переживала, как будто это было наяву. Ни с кем не могла разговаривать с утра, ходила хмурая и без настроения. В современном мире, обратившись к врачу психологу может эту проблему можно было бы решить. Но я и не думала беспокоить родителей моими снами. Да и навряд ли они обратили бы внимание на это всерьез. Это происходило довольно долго, сейчас я уже и не вспомню , но лет до 25 точно меня во сне преследовала война. Я помню мама рассказывала, что во время войны, она была ребенком лет пяти, война к ним не добралась. Жили они на Урале. Но помнит как бабушка все время сушила сухари, и складывала в большие мешки ,
приговаривая что это на фронт солдатам. Приходили люди в форме солдатской и забирали эти мешки. У мамы было три брата и все они воевали. Двое вернулись с войны, а один погиб в первые дни под Смоленском, и похоронен в братской могиле.
У моего отца, во времена его детства, было очень голодно. Они с детьми бегали зимой на поля и собирали мерзлую, гнилую картошку. Приносили домой и жарили ее прямо на плите на печке. Воняло ужасно, но было съедобно, так и питались и выживали до теплых деньков, до зеленой травы. Он знал очень много съедобных трав. Я помню как он варил суп из крапивы, а мы смеялись и не хотели его пробовать. А папа говорил что этот суп их выручал в голодные годы войны. Уже нет в живых моих родителей. Мама умерла первая, ей было 76 лет. Конечно это большое горе в любом возрасте для детей. Я сама уже взрослая тетенька. На ее похоронах я не могла плакать. Сестры, братья в слезах, а я нет. Меня даже сестра упрекнула что я не одной слезинки не проронила. Но люди переносят горе и беду каждый по своему. И слезы - это не показатель твоих переживаний. Хотя в народе говорят - поплачь, легче станет. Наверное я не смогла смириться с ее смертью на тот момент. И не могла допустить мысли что она не встанет, и не пойдет в своей безрукавке и платке, надетом наспех, по двору, к своим коровам, курам, уткам....Я подходила к гробу и смотрела на нее спящую, но горе в тот момент не ощущала, ходила как во сне. После похорон, приехав домой, я не выходила из квартиры даже за хлебом. Я просто лежала все время думая о маме. На против моей кровати стоял комод, на котором стояли по обеим сторонам от телевизора два комнатных цветка, огромные, под потолок. За два месяца моего затворничества , они как будто впитали мою плохую энергию и погибли. Хотя рядом на окне другие растения были живы. Я все время смотрела фильмы о войне и плакала навзрыд. Хотя я сильный человек, если касается слез. Но сентиментальность могу проявить услышав песню жалобную, посмотреть кино или даже мультфильм. Вот так смотря фильмы о войне я не вольно вызывала слезы. Слезы о маме, о горе скопившемся у меня на душе. Как- то позже я прочитала статью о том , что если человек не может плакать при определенных ситуациях, то слезы надо вызвать искусственно. И как ни странно, именно мне это помогло. Я постепенно стала выходить из своей скорлупы. Встречаться с друзьями, выходить на улицу. И многое начала видеть в истинном свете, жить без иллюзий, без лукавства, без того что мне мешало жить в гармонии с собой. Я прошла через травму потери и утраты, травму бытия и продолжила жизнь без определенного человека. Отпустила! В какой-то степени это был опыт узнавания себя. Отпускать - это всегда выход из из зоны комфорта, переход на новое мышление и новую жизнь. Отпускать - это очищение через слезы, побежденные страхи, мудрость, сила. Вот так ВОВ прошла по мне, по мирному человеку.
Сопереживание и слезы подарили мне свободу, вытащили меня из депрессии.
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они - кто старше, кто моложе - Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, - Речь не о том. но все же. все же, все же.....