Недавно отследила у себя интересное состояние.
Это как нырок под воду в разгар пляжного сезона на море. Когда на берегу шум-гам-смех-окрики-жара, а ты погружаешься в воду с головой. И словно ныряешь в другую реальность.
Прохлада. Приглушённые и искажённые звуки той, оставленной на берегу, реальности. Единение со Вселенной и Вечностью. Только ты и стихия. И ты – часть этого мира. Часть этого древнего-древнего мира, который был здесь тысячелетия назад и ещё столько же тут простоит.
Небытие. Невесомость. Безвременность.
А то, что на берегу, оно скоро уйдёт. Уже вечером пляж заметно опустеет. На место беззаботно бегающей ребятне придут влюблённые парочки. Ночью же волны будут тихонько перешёптываться с берегом, и никто не помешает их уединению.
С Людмилкой иногда у нас бывает: что-то недопоняли друг с другом, где-то не договорились, в чём-то желания не сошлись. Дочь расстраивается, пытается добиться желаемого. А я понимаю, что нет. Не из принципа или вредности, а объективно. Нет, и всё тут: не время, не место, да и вообще небезопасно.
Я уже немного размышляла о том, что важно и для ребёнка, и для родителя в такие моменты. Сегодня будет вторая часть нашей истории о проживании кризиса трёх лет в дочки.
В какой-то момент средь этой круговерти осознаю, что у меня в общем-то два пути. Первый – последовать за дочкой и провалиться в эмоции. Потому что уже громко и долго. Но тогда просто сойдутся два ребёнка, которые в жизнь не договорятся и ничего не докажут друг другу. Только будут палками как можно сильнее и активнее размахивать.
А можно отстраниться от эмоциональной части. Обойти стороной это опасное место, проплыть вдалеке, чтоб не быть втянутой.
Потому что эмоции эмоциями, а есть тем временем задачи, для решения которых нужно действие.
Действие совсем необязательно сопровождать эмоциями. По крайней мере, негативными.
Становлюсь такой скалой-бронёй, которая просто есть. Которая здесь стоит, и будет стоять, что бы ни случилось.
И делаю то, что нужно сейчас. Если нужно дочь отвести в сторону – отвожу. Нужно переждать пик протеста – стою и жду, предварительно убедившись, что оставаться на месте нам двоим безопасно. А потом, когда буря утихнет, спокойно и последовательно совершаю другие действия, параллельно что-то комментируя. Обращаюсь к дочке простыми предложениями. Без оценок. Просто факты.
Потому что кто-то должен оставаться взрослым.
Мне в такие моменты очень помогает проговаривание эмоций дочки. Например: «Да, Людочка, я вижу, что ты очень расстроена. Ты очень хотела сделать немыслимую хрень [тут называю пресечённое действие]. Извини, но я не могу позволить тебе это сделать. Это опасно. Да, понимаю, тебе очень-очень хочется. Людмила, честно, я тебе сочувствую. Согласна, очень грустно, когда нельзя сделать то, что хочется. Да, солнышко, понимаю, ты расстроена, но так в жизни бывает". И далее по необходимости примерно в таком ключе.
Чем мне нравится этот приём?
Во-первых, я сама успокаиваюсь во время этого размеренного бубнежа. К тому же, для генерации подобной речи работает мозг, и на эмоции остаётся всё меньше ресурсов.
Во-вторых, так напоминаю себе, что дочь не на пустом месте возмущается, что её действительно что-то тревожит. И что цель этого театра одного актёра не довести меня, а заполучить желаемое. Или даже не заполучить, а выразить негодование оттого, что нельзя.
В-третьих и заодно, надеюсь, закладываю в дочке навыки понимать и анализировать свои эмоции, осознавать желания. Очень полезная штука для жизни, между прочим.
И ещё, замечаю, очень важно не оценивать ситуацию со стороны. Не пытаться прочесть осуждающие мысли прохожих и не поджидать негативных реплик.
Как-то зимним днём Людмила легла поперёк тротуара. Накануне выпало много снега, дороги были не до конца расчищены, поэтому дочь собой перегородила путь людям. При этом Людушка не возмущалась. Она просто устала и решила отдохнуть. Детская непосредственность во всей красе. Прохожие безмолвно нас обходили по сугробам. Одна пожилая дама попутно с улыбкой поинтересовалась: «А кто это тут затормозил движение?», и пошла дальше по своим делам, не рассчитывая на ответ.
И опять этот момент выбора.
Можно тормошить, требовать, стыдить и сокрушаться «Что люди подумают?!». А можно с улыбкой помочь встать, параллельно объясняя, почему заснеженная тропинка на оживлённой улице – не лучшее место для отдыха.
Тут важен ещё один момент – мне самой надо быть в ресурсе. Потому что если уставшая, голодная, истощённая другими событиями, то на переговоры и вселенское спокойствие сил не остаётся. Поэтому, да, о маме надо заботиться, маме нужен отдых.
Вновь погружаюсь в плотную солёную воду океана. Есть я, моё тело, мои эмоции. И есть вода, обволакивающая меня всю. Эта вода – те обстоятельства, что есть здесь и сейчас. Это то, что касается меня напрямую. А есть берег, где десятки отдыхающих смеются, спорят, кричат от восторга или от боли. Их голоса, искажённые толщей воды, доносятся до моего слуха лишь приглушённым гулом.
Вода океана тысячелетиями омывает этот берег. А те, кто на берегу, скоро разойдутся. Каждый по своим делам.