Еще по чашечке кофе - и еще несколько вопросов Сергею Салкину.
- Сергей, скажи, а «Легион» нынешний отличается от «Легиона» тех времен?
- Естественно, когда ты входишь во второй раз в одну и ту же реку, она – другая. Но я не согласен, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Строго говоря, можно, только она по-другому будет выглядеть. Мне импонирует, как в том «Легионе», так и в этом, что любая активность гитариста всегда приветствуется, и никто никогда тебе не скажет, что надо поменьше играть. Плюс, когда на одной из репетиций Стас мне сказал: «Серега, сделай гитару погромче!» - это было, как бальзам на душу. Мне нравится, что гитаристу в «Легионе» дается карт-бланш: делай! Булгаков еще в те времена любил, чтобы было много гитары. Я помню, как он говорил: «Салкин, а вот здесь надо поиграть!»
Но когда Булгаков сделал мне предложение, и я сказал, что согласен, меня начал бить озноб. Да, я хотел играть, и мы с ребятами из моей старой группы «DeepLom» собирались раз в неделю, но я еще не считал себя готовым вот к такому экспириансу. Поэтому я понимал всю ответственность, и мне не хотелось показать себя плохо. Я помню, что тогда еще думал: вот еще годика полтора позанимаюсь и буду искать себе группу. А тут вот на тебе! Пришлось пятилетку за три дня.
Было время, когда я никак не мог заставить себя вновь взяться за гитару. Я просто боялся к ней подходить. Когда я взял ее в руки в первый раз после долгого перерыва, было тяжело! Спина мокрая стала сразу! Причем не от натуги, а от переживаний. Потому что гитара, как женщина: если ты не оказываешь ей знаки внимания, она тоже начинает относиться к тебе соответствующим образом и так просто тебя к себе не подпустит. У меня был такой случай года два назад, перед тем, как я во второй раз пришел в «Легион». Я уже начал дома заниматься и поигрывать со своими друзьями из группы DeepLom . А потом мы с женой уехали отдыхать дней на десять. Когда вернулись, то первое, что я сделал, взял гитару. Первый удар медиатором – и сразу рвутся две струны!
- Заревновала?
- Это какая-то мистика, тем не менее это так.
- А на какой гитаре ты сейчас играешь?
- Сейчас у меня две гитары американской марки Washburn. А еще с тех давних времен у меня жива гитара фирмы «Русстон» Евгения Березы. Мне ее сосватал мой первый учитель по гитаре Сергей Макаров. Мне очень нравилось, как она звучит, и когда я решил купить себе новую гитару, я искал, чтобы и внешний вид, и звучание, и даже настроение у нее были такими же. Объездил много магазинов, пока не попался мне Washburn. Я взял гитару в руки и понял: это моя гитара.
Потом я купил себе вторую гитару. Я очень не люблю, когда на концертах рвутся струны. Переставлять струны – дело долгое. Проще взять вторую гитару, переткнуть джек – и можно играть дальше. Поэтому я купил себе еще один такой же Washburn. Ну, почти такой же. Первая была синяя, а вторая – красная. Но главное – у них разные характеры. Если первая звучит тепло и нежно, то вторая – очень агрессивно. Почему так? Непонятно. Ведь они практически одинаковые. Но если первые концерты в «Легионе» я играл на одной гитаре, то теперь использую две, в зависимости от характера пьесы.
- Жена отнеслась положительно к тому, что ты вернулся в музыку?
- В общем, да. Даже без «в общем». Просто: да. Когда я пришел домой после встречи с Булгаковым, я ей говорю: «Я должен сказать тебе одну вещь: меня позвали в «Легион»…»
«А у меня было такое предчувствие», - ответила она.
- Какие вещи ты играл на прослушивании?
- Первая вещь была «Рыцарь легиона». Кроме нее – «Танки», «Листопад», «Игра» и «Птица».
- «Листопад» вы еще в том составе, наверное, играли?
- Один раз.
- Почему так мало?
- Не было еще такого отрыва от старого «Легиона», и эти песни еще не стали «нетленками». Просто сменился состав, и пошли новые песни.
- То есть «Листопад» пришлось разучивать заново?
- Да мне все нужно было разучивать. Если не занимался гитарой 20 лет, то даже простые вещи получаются с трудом. Я на первом концерте от «нервяка» перепутал на примочках вход и выход. Включаюсь – а у меня ничего не играет. Думаю: «Ёлки-моталки! Что же делать-то?! Куда бежать?!» Хорошо, что ко мне никто из техников не успел подойти, а то решили бы, что это вообще лох какой-то. Я вовремя увидел и переткнул.
- А на прослушивании Булгаков что сказал?
- Не было такого: «Все отлично, чувак! Мы тебя берем!» Булгаков просто сказал, когда будет следующая репетиция. И все. Потом мы уже созвонились, и он сказал, что у ребят есть пара замечаний, и указал мне на эти места… А в остальном его все устраивает.
- Есть уже мысли о новом альбоме?
- У меня уже руки чешутся. Когда я занимаюсь на гитаре, то все время возникают какие-то музыкальные фантазии, и я стараюсь их развить и запомнить…
Интервью взял Владимир Марочкин
Фото: Михаил Грушин
Это третья часть интервью. Часть 1. Часть 2.
