Дорогие друзья! Наш Дом постигла большая утрата: не стало Людмилы Максимовны Шейн, хозяйки и души нашей книжной лавки.
Людмила Максимовна – один из первых сотрудников музея, из тех, кто работал в нем со дня основания, то есть почти 30 лет! Сколько интересных историй она знала о музее! Сколько книг прошло через ее руки – и сознание – и сердце! Она всегда могла посоветовать, что почитать о Цветаевой, всегда была готова дать мгновенную краткую «аннотацию» любой из представленных в ее лавке книг... Многие наши гости возвращались в музей «за консультацией» именно к Людмиле Максимовне: обсудить книжные новинки, поговорить о судьбе Марины Цветаевой, о том, как в советское время возвращалась и сохранялась память о поэте.
Нам будет очень не хватать Людмилы Максимовны... Светлая память! Глубокие соболезнования родным и близким...
В память о Людмиле Максимовне приводим отзыв нашей посетительницы:
«Когда мы уже собирались уходить, то в книжной лавке познакомились с одной из организаторов самого первого Цветаевского костра в Тарусе. Небольшого роста женщина средних лет с доброжелательной улыбкой, Людмила Максимовна Шейн, охотно рассказала нам, как все происходило. И хотя об этом событии столько раз писалось в различных источниках, услышать рассказ очевидицы – огромное везение и настоящее чудо! Напомню, о чем речь. В октябре 1986 года тарусские партийные власти дали разрешение на проведение цветаевского вечера в зале местного кинотеатра. Но в назначенный день зал был закрыт, а местная власть объявила о “пожарной опасности”. Чиновники побоялись допустить в городе поэтический вечер “белогвардейской поэтессы”. Многие люди вынуждены были уехать назад в Москву или разойтись по домам. Но наиболее стойкие расходиться не хотели. И вот перед нами сейчас была та самая женщина, которая сказала: “Ну и пусть на дверях замок и нас не пустили в зал, давайте пойдем в лес, разожжем костер и почитаем стихи нашей любимой Марины”. И они пошли на “хлыстовскую” поляну в лес, в 500 метрах от холма, где стояла цветаевская дача “Песочное”. Так началась эпоха Цветаевских костров.
Благодаря этим чудесным встречам – с Еленой Кокуриной и Людмилой Шейн – дом Цветаевой остался в памяти теплым, живым.
Позже я поняла, почему столько лет обходила стороной Борисоглебский переулок. Боялась, что музейные экспонаты убьют пламенный образ Марины. И какое счастье, что этого не случилось».
