Андрей ВОЛКОВ. 99 или ИЖЕВЦЫ 1918... - 2017... Часть 2.

Часть 2.

...Молодой, крепко сложенный и ладно сбитый парень споро двигался по дороге. Его ярко-голубые, цвета зрелого василька, глаза, окантованные длинными ресницами, успевали замечать все: вот высоко в небе кружит ястреб – добычу поджидает, проголодался небось. А тут дятел, как заправский плотник, по дереву стучит. Долбанет несколько раз и замрет, будто примеряется, прислушивается. А вон, далеко впереди, с горы телега спускается. Мужик, наверное, с деревни на базар собрался. Из Ижевска бы до сюда еще не доехал. А на ночь глядя, кто без особой нужды выкатит. «Вот поравняюсь с ним, поздороваюсь и в тенечке передохну-ка малость» - подумал парень.

Огладив пятерней чуть с рыжа, коротко остриженные волосы, он подопнул ногой подвернувшийся камешек. Голыш, перевернувшись в воздухе, слетел с дороги.

«Вот так бы и все дурное, мешающее жизни моей и окружающих, спихнуть в придорожную канаву. Какой бы тогда один ровный, да гладкий путь разлился перед глазами… да не бывает так. Это какая же дорога без рытвин да ухабов!

Даже в сказках обязательно какое-нибудь лихо или чудо-юдо сыщется...»

Телега с мужиком меж тем совсем приблизилась.

- Здравствуйте, дяденька – приветствовал путник сонного на вид возчика.

- И тебе того же – раздалось в ответ откуда-то из бороды и усов – Далеко ли собрался, день-то эвон какой жаркий обещается?

- В Ижевский иду. Завтра на смену выходить.

- А…, ну это святое – протянул мужик, снова будто погружаясь в сон – давай, светлый путь тебе – и, чуть пошевелив вожжами, отправился дальше.

«А, пожалуй, дойду до ручья, тут всего-то ничего, через лесок, да в овражек. Крюк не велик, а освежиться не помешает» - он еще не успел додумать до конца, а ноги уже сами свернули на чуть приметную тропинку. А вот и спуск.

Вдоволь напившись, намочив рубаху – «пока отдыхаю, высохнет», он вновь поднялся под тень сосен. Аккуратно расстелив ее, сам улегся рядом. Глаза сами собой закрывались, все-таки вторые сутки без сна пошли.

« А ведь я оружейный мастер!» - вдруг как ожгло его – «теперь я не просто Степка, а Степан Кондратьевич Веденеев, мастер 2-го класса. Это тебе не хухры-мухры!»

Действительно, за всеми делами, разговорами прошедших суток это важное в его жизни событие словно отошло на второй план. Сколько же ему пришлось потрудиться, потратить сил и душевных и физических, чтобы вернувшись в отчий дом в родной Колтоме, солидно так (хотя прыгать и орать хотелось), неторопливо, с оттяжкой, произнести: «сдал, батя, теперь я тоже оружейник»

Мать всплакнула от радости, а отец произнес нарочито сурово «ну, положим, до оружейника тебе еще далеко, но путь верно начал...»

А путь, действительно, был непрост. Чтобы только к экзаменам для поступления быть допущенным, надо было уметь писать, читать, считать. Да плюс к этому навыки по работе с металлом иметь. Тут ладно, отец помог. Сызмальства приучил напильник в руках держать (да и не только его). Благо в каждой избе мастерового всякие тисочки, линеечки завсегда можно было найти. Прикрепит, бывало, тиски к чурке, даст кусок железа и напильник и посадит с утра – «вечером приду со смены – проверю. Чтобы стороны без изъянов были». Зажмешь заготовку в тиски и ширкаешь ее, ширкаешь, чтобы и поверхность ровная была, и углы соблюдены, и размеры по плоскости совпадали. Вечером глянет, только крякнет. Иногда и подзатыльник доставался, зачем металл переводишь. Сам-то он не в инструментариях ходил, но считал, что это есть основа всему. «Куда ж ты без лекал-то денешься, много-ль наработаешь? Эта сноровка в любой заводской мастерской пригодится» - учил он. И выучил. Отобрали нас 100 человек и тут началось. С утра предметы всякие – математика, черчение, оружейная теория, закон божий, письмо. Потом в завод, знай трудись-учись.

А потом еще дела партийные добавились. Ух, только успевай. Вытерпел. Хорошо за другой наукой, партийной, далеко ходить не приходилось, Иван с Мишкой, Пастуховы, на соседней улице обитают. Правда, Ивану годика через два уехать пришлось…

Ох, что-то я разлежался, так и к ночи не доберусь» - подумал Степан и натянув уже давно просохшую рубаху, шагнул к дороге. Глянул на солнышко – оно едва подбиралось к зениту – успею. А мыслями опять не вперед бежит, а оглядывается: « Хотел было он уже к начальству на поклон идти, а тут им, успешно сдавшим экзамен, по три дня «дабы с силами собрались» отдыха отмеряли. А больше ему и не надо. Благо и повод нашелся – у тетки, родной сестры отца, как раз вовремя именины подошли. Правда, он уж и забыл, когда ее в последний раз видел – им с завода не отлучиться было, а она, будучи замужем за купцом средней руки Чарушкиным, считала неприличным самой родной поселок навестить. В общем сообразил он кой-какой подарок (тут отец помог) и отправился. К вечеру добрался, поздравил, как положено, а утром «погулять» пошел. А чего гулять-то? Грязи и в своем поселке хватает. Но надо ему было. Человечка повидать была необходимость. Повидал. Сговорились на вечер. Тут немного от сердца отлегло, вроде все получается пока, не зря товарищи доверились.

К вечеру попрощался, тетка ради приличия давай отговаривать, мол куда на ночь глядя пойдешь, отговорился, что на первую в своей жизни смену, как лицо самостоятельное, бодрым и свежим выйти должен.

Генка уже на бережку поджидал. Все чин-чинарем, лодка, удочки. Ну чем не приятели-рыбачки? Отплыли, немного удочки позакидывали и в сторону другого берега погребли. Там меня уже поджидали. Генка на берегу остался, а я с ними дальше двинул. Вывели на полянку неприметную, там уже костерок горел, люди вокруг расположились…»

- Эй, сапоги то растеряешь – вывел Степана из задумчивости веселый голос. Он и не заметил, как телега, груженная мешками, на которых уютно расположились два парня примерно его лет, догнала его.

- Смотри сам не усни, не свались – в тон ему, шуткой же, ответил Степа, но сапоги все же ощупал ( они болтались у него на веревке, переброшенной через шею)

- Не боись, давай прыгай к нам.

Степан не заставил себя просить дважды – ехать, не идти. Познакомились. Кто куда шел-ехал – не пытали, а говорить поговорили. Жаль, вскоре им сворачивать надо было, но друг друга запомнили, мир тесен.

«…Люди, человек с десяток, сидели вокруг костра» - вернулся к своим мыслям Степан. – «Ждали только его. Он было засмущался, но его успокоили, так и должно было быть. Остальные прибыли кто из Глазова, кто из Сарапула, кто еще откуда. А это товарищ Илья из Питера, представили ему молодого, лет тридцати, мужчину. Он подал руку, она оказалась сильной, рабочей, и почти сразу заговорил. Ох, как он говорил! Сложные, казалось вещи, оказались вполне доступными.

Теперь он ясно понимал, какую роль должна сыграть РСДРП в деле подготовки революции, как необходима своя газета, как необходимо устное слово. «Только ежедневная, кропотливая работа даст результат» - говорил Илья и теперь, шагая в одиночестве по дороге, Степан все яснее и яснее понимал это. Но, как трудно ему придется. А разве Ленину легко? Тут же осадил он себя. У него голова за всех болит, а у нас пока один завод. Нужно только подход найти. А как? Как подойти, например, к таким, как Красноперов Помпей Федорович? Он тоже в свое время окончил оружейную школу, заработал кафтан мастера с золотыми галунами, его даже в проходной не обыскивают. Ну ладно, его может уже и не переделать, но два его сына куда повернут? С нами пойдут или примеру бати последуют? Тот еще вопрос. Ладно, как говорил Илья, надо шагать поэтапно, не торопясь. Эх, как Ивана Пастухова не хватает…»

Занятый беседой с самим собой, Степан и не заметил, как добрался до Завода. Ополоснув ноги в ближайшем ручье, обул сапоги – еще не хватало босиком на родных улицах появиться.

«Главное теперь дорога видна, а как шагать, приноровимся» - подумал он напоследок и шагнул в заводскую улицу. Было лето 1913 года.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...