В этом году 14 марта – последний день так называемой масленицы – завершающей недели (а, правильнее, седмицы, так как слово неделя изначально в русском языке обозначало только воскресенье), с 15 марта начинается пост. Как правило сми и блоги наполняются банальными и из года в год перепечатываемыми заметками типа: «Что обязательно надо сделать на масленицу» и «Что ни в коем случае нельзя делать в пост». Я не собираюсь ни пересказывать их, ни анализировать содержание, а просто предлагаю посмотреть (детально и внимательно) на самое блестящее в истории художественное воплощение этих дней. Вы, наверное, уже догадались, что это картина великого знатока жизни – Питера Брейгеля Старшего «Битва поста и масленицы». Я думаю, что она не так проста, как кажется на первый взгляд.
Аналогом нашей масленицы в Европе является карнавал. Как правило, большинство из них сопрягались с датой начала великого поста, то есть та граница, о которой нам напоминают журналисты сейчас (ну надо же им где-то находить инфоповоды, даже одни и те же из года в год), существовала и тогда. Начнём с главных героев
Жирный мужичок в лопающейся на пузе одежде, с каким-то кухонным сосудом на голове. Его «конь» - винная бочка, стремена – пивные кувшины. Главное орудие – вертел, с нанизанными на него поросёнком и колбасками.
А теперь давайте глянем на свиту.
Ваши впечатления? Мои-сложные. Как говорил один из героев советского мультика: «Маловато будет». Это весь загул и обжорство? Несколько несчастных булочек, немного вафель, персонаж неопределённого пола взбивает масло. И всё…Конечно, это не пост, но если считать это обжорством, то я бы сказал, что оно тут низшего из возможных уровней. Сравните с любой «лавкой» земляка Брейгеля – Франса Снейдерса. А их разделяет не более 60-70 лет. И вы думаете, что Питер Брейгель не умел передавать изобилие? А гуляние! Всего лишь один струнный инструмент да несколько шумелок. Да и вообще, сам состав свиты в разгар карнавала как-то подозрительно мал. Южные Нидерланды (будущая Фландрия) всегда славились массовыми и шумными народными праздниками. Впрочем, благочестивые испанские оккупанты каждый год «вославубожию» выпускали множество новых законов, содержащих всё новые и новые запреты. Кстати, некоторые исследователи так и трактуют эту картину. Дескать, Брейгель намекает на то, что в такой обстановке даже карнавал не карнавал. Сложно сказать. Ни доказать, ни опровергнуть эту версию со 100% уверенностью невозможно.
Перейдём к противоположной стороне
Тут, как и положено, всё проще. Из еды – 2 миниатюрные селёдки на деревянной лопате у главного персонажа. Кстати, селёдка в те времена считалась пищей бедняков. Те же самые хлебобулочные изделия. И, заметьте, без этикеток, чтобы современные фарисеи не выискивали в мелком шрифте следы яичного порошка. Правда сам пост похож скорее на того, кого с утра отпустили из вытрезвителя, но из картины образа не выкинешь.
А теперь самое интересное. Помните, как называется картина? «Битва Поста и Масленицы». Вот она целиком
То, что определяется названием – узкая полоса на переднем плане, едва ли четверть от общей площади полотна. И ладно бы остальное было просто фоном, «задником», как принято говорить. Нет, это множество самостоятельных образов. Хотя бы потому, что они почти не отличаются размерами от свиты главных героев. Да ещё и вопрос, кто здесь главные герои.
С момента присоединения Нидерландов к «великой» Испании калек стало особенно много.
Посмотрим ещё?
А вот здесь изначально была сцена похорон. Говорят, что один из владельцев картины приказал закрасить труп, лежащий в деревянной колоде на колёсах. Но, если приглядеться, его видно и сейчас
Как я уже говорил, многие усматривают в картине политический намёк. Чего в ней точно нет, так это народного единства. Все разбиты на маленькие группы, каждая из которых замкнута и никак не контактирует с другой. Действительно, оккупационная администрация постоянно издавала законы, направленные на ограничение собраний. Видимо, чего-то очень боялись хранители и защитники веры (такой официальный титул дал испанцам сам папа). Наверное, деятельности английских агентов. С другой стороны, даже если это и так, то для меня содержание картины этим не ограничивается.
Я сторонник теории «двух смыслов», по крайней мере, по отношению к великим произведениям. А у Брейгеля почти все произведения великие. Первый – обусловленный контекстом, временем создания. Второй – вневременной. Бывает, что он проступает сквозь первый даже сам собой, без первоначального авторского замысла. Для меня второй смысл этой картины понятен. Ещё в XVI веке великий Брейгель показал, что жизнь сильнее. Она идёт своим чередом. Всевозможные ритуалы лишь часть жизни, и, притом, далеко не самая важная, масленица ли, пост ли. Уже завтра рестораны вывесят гордые вывески «постное меню», а газеты и интернет будут заполнены вопросами и ответами «вселенской» важности про «льзя» и «нельзя», а жизнь будет продолжаться так же, как она продолжалась во времена удивительного мудреца Питера Брейгеля Старшего.