Удивительное дело, в четырехместной палате лишь я один действительно нуждался в медицинской помощи. В течение нескольких дней, проведенных вместе с другими «больными», я понял, что мои соседи – обычные симулянты, уклоняющиеся от тяжких будней армейской службы.
Первым из них, оказался недавний призывник, солдат-армянин. Симулировать его заставила банальная дедовщина. Он попал во взвод охраны танкового батальона. Старослужащими являлись в основном уроженцы Азербайджана, которые невзлюбили новобранца-армянина. Его постоянно били. А сержант почти каждый вечер после отбоя заставлял парня чистить зубной щеткой унитазы в туалете казармы.
После этого молодой боец притворился больным. И на тот момент его обследовали в госпитале почти три месяца. Даже делали пункцию спинного мозга. А он все продолжал жаловаться на здоровье.
Вторым пациентом в нашей четырехместной палате был Славик из Подмосковья. Атлетически сложенный парень-красавец, артиллерист. До армии он жил со своей девушкой регулярной половой жизнью. И так приучил к этому свой молодой организм, что не мог с собой совладать. Ведь в Германии в увольнения в город солдат не пускали, только офицеров. Славик нашел выход. Он постоянно симулировал и попадал в госпиталь. На момент нашего знакомства он «лечился» уже в шестой раз.
Славик был знаком со всеми местными медсестричками. Он часто пропадал в двухэтажном женском общежитии младшего медицинского персонала для вольнонаемных сотрудниц. Оно находилось буквально в 30 метрах от нашего лечебного корпуса. В нем жили медицинские сестры и санитарки, и все – незамужние.
Ну а третьим «больным» был Гоша – связист из Молдавии. От тоже регулярно попадал в госпиталь из-за надуманных недугов, но уже по причине обжорства.
Гоша очень любил вкусно поесть. Ему быстро надоедала еда в солдатской столовой: вечно слипшаяся перловая каша, пустой суп и несладкий компот из гнилых сухофруктов. А в госпитале всегда было усиленное и вкусное питание: котлеты из свежего мяса, рисовая молочная каша на сливочном масле, яйца, мягкая сладкая творожная масса и соки. Иногда давали и немецкий шоколад.
После обеда отводилось время на полноценный сон. Так что Гоша жил в госпитале припеваючи и не стремился к дальнейшей службе.
Через десять дней меня вылечили. На ногах остались только небольшие шрамики, сохранившиеся до сих пор на память о воинской службе. Хочу сказать, что такого чуткого и бережного отношения к нам, простым солдатам, со стороны военных врачей и медсестер я не встречал позже ни в одном медицинском учреждении. Я уверен, что медики, работавшие в том госпитале, понимали, что «лечат» солдат от несуществующих у них болезней, но тем самым спасают их от необдуманных поступков.