Пролетарской столицей называли этот город в 30-е годы ХХ века. Тогда Иваново-Вознесенск переименовали в Иваново и решили поставить здесь эксперимент, воплотив в жизнь идеи «нового общества». Здесь же, в 300 километрах от Москвы, расцвел конструктивизм – новый архитектурный стиль, ломавший старые стереотипы своей лаконичностью и монолитностью.
Текст: Зинаида Курбатова, фото: Леонид Арончиков
Ивановские ткачи считались одними из самых сознательных представителей рабочего класса. Так что столичные власти рассчитывали на то, что новые идеи легко приживутся в этой среде. Если коротко, то суть их сводилась к следующему: освободить советскую женщину от быта, обобществить и коллективно воспитывать детей, дать возможность советскому человеку все силы отдавать труду, а по вечерам в клубах учиться политической грамотности.
Этим идеям была подчинена и перестройка города. Генеральный план Иваново-Вознесенска был разработан в 1930 году известным зодчим-новатором Львом Ильиным. В соответствии с генпланом одним из важнейших центров города становилась вокзальная площадь.
ВОКЗАЛ КРАСНОГО МАНЧЕСТЕРА
Вокзал поручили проектировать Владимиру Каверинскому. Эскиз главного фасада вокзала появился в июле 1930 года в ивановской газете «Рабочий край». В заметке говорилось, что строительство здания из железобетона окончат в 1931 году, длина большого зала составит 80 метров, одновременно в нем смогут находиться 2500 человек. Были предусмотрены сеть подземных тоннелей для перемещения багажа и для пассажиров, медицинские кабинеты и ресторан на крыше. Этот проект был реализован без особых изменений через два с половиной года. 15 января 1933 года вокзал торжественно открыли.
До революции 1917 года пассажиры были поделены на классы в зависимости от их доходов и социального статуса. Пассажиры первого класса ехали в вагонах синего цвета, для среднего класса предназначались желтые вагоны, а простые люди размещались в зеленых. В стихотворении Александра Блока как раз об этом: «Молчали желтые и синие; в зеленых плакали и пели». Более того, благородные господа и дамы не должны были входить в те же двери, что и простонародье. Вокзал в Иванове демонстрировал завоевание социализма – один огромный зал для всех с мягкими кушетками для пассажиров дальнего следования. Правда, для интуристов были предусмотрены две отдельные комнаты.
Здание вокзала имело все характерные черты конструктивизма, оно было как бы составлено из секций разной высоты. Было и сплошное остекление – широкие вертикальные окна. Зодчие той эпохи строили «города солнца», так что внутреннее пространство помещений должно было быть залито солнечным светом. Отсюда, кстати, такая любовь архитекторов-авангардистов к разнообразным соляриям, даже в северном климате. Это ведь идеология, а не соображения практичности.
Вокзал ремонтировали несколько раз. В 1950-х огромный зал ожидания разделили на две части. Тогда же реконструировали кровлю, появились колонны: в левом зале два ряда квадратных колонн, в правом – четыре ряда круглых. Сплошное остекление фасада исчезло, полы меняли много раз, а стены перекрашивали.
В 2018 году началась очередная масштабная реконструкция вокзала, закончившаяся в августе 2020-го. Ее завершения специалисты ждали с нетерпением. Первоначальный облик вокзалу возвращен не был, зато во время реконструкции установили изначальный цвет фасадов. Вокзал был серым с красными и розовыми оттенками.
В обновленном вокзале наиболее близким к историческому и цельным оказался фасад, выходящий на перроны и железнодорожные пути. А вот в интерьерах цельности не получилось. Конструктивистский объем сочетается с элементами декора 1950-х и поздней брежневской эпохи. Залов – два. В розовом – растяжки и экраны, рассказывающие об истории текстильной столицы: здесь и ивановские ситцы, и скромные ивановские невесты. В этом зале планируется устроить культурное пространство. В полу так называемое «археологическое окно» демонстрирует надпись, сделанную в 1980 году к Олимпиаде. В этом же зале над дверями два живописных полотна, на стене – монументальная роспись, повествующая о первых Советах в Иваново-Вознесенске и руководящей роли коммунистов. Пассажиров мало, почти никто не ожидает поезда, растянувшись на скамейках.
В голубом зале оживленнее. Здесь люди толпятся у касс, за порядком следят дежурные, с перрона в сторону выходов в город спешат пассажиры. В центре зала среди деревянных дизайнерских скамеек стоит на подиуме ткацкий станок. Стены и квадратные колонны украшены белыми орнаментами, отсылающими к эпохе агитационного текстиля с его почти схематично изображенными тракторами и снопами пшеницы. И эти орнаменты мешают воспринимать строгую геометрию архитектурного авангарда.
«ШКОЛА-ПТИЦА»
На главной магистрали города, проспекте Ленина, стоит знаменитая «школа-птица», или «дом-птица». Это – памятник конструктивизма, охраняемый государством. Здание, к счастью, не было изуродовано реконструкцией, только в брежневские времена у него появился новый корпус. Школа была возведена в 1928 году по проекту ивановского архитектора Василия Панкова. Он приехал из Ярославля, трудился в проектном бюро Иваново-Вознесенского городского отдела коммунального хозяйства. Одновременно со зданием школы проектировал дом для профессуры Политехнического института Иванова.
«Школа-птица» строилась для действовавшей в Иваново-Вознесенске с 1918 года первой советской Единой трудовой школы, позже переименованной в честь 10-летия Октябрьской революции. Интересно, что соавтором этого индивидуального проекта стал директор школы И.С. Куроедов. Именно по его настоянию в школе устроили два физкультурных зала, большие классы физики и биологии, производственные мастерские. Позже наступит новая эпоха: с конца 1930-х все школьные здания будут строиться по типовым проектам, и никакой директор или заслуженный учитель не смогут вмешиваться в работу архитектора. А Куроедов, как вспоминают, и строительство контролировал.
По сути, архитекторами был задуман некий ансамбль: на проспекте Ленина стоит жилой «дом-корабль», возведенный по проекту москвича Даниила Фридмана, а напротив – школа, в плане напоминающая птицу. Над ее левым крылом возвышается астрономическая башня. Получается, что башня – это маяк, к которому плывет «дом-корабль». Такие метафоры были характерны для той эпохи. Позже между этими зданиями построили высотку, ансамбль был разрушен.
В школе нас встретила завуч и преподаватель литературы Анна Антоневич. «Это кабинет начальных классов, видите, он не прямоугольный и не квадратный, а пятиугольный. Работать здесь волшебно. Он очень светлый, здесь большое пространство, легко дышать. Сюда и сорок человек можно посадить, – рассказывает она. – Я больше нигде такого не видела. Я работала и в этом классе, и в новом здании школы. Никакого сравнения!»
Вслед за Анной Антоневич мы поднимаемся на башенку. Она давно находится в аварийном состоянии, детей сюда не пускают, дверь заперта, но для нас сделали исключение. Преподаватели мечтают о реставрации астрономической лаборатории, но пока денег на это нет. Наверх ведет потрясающая винтовая лестница, с башни открывается вид на проспект. Одна из лучших в городе, 32-я английская школа сегодня переполнена, но проект Панкова позволяет комфортно разместить учеников. Помимо многоугольных классов есть и рекреации сложной формы с подиумами – раньше они выполняли функцию залов для концертов и общих собраний. Ходишь по школе и чувствуешь дыхание истории.
«Во время войны здесь был госпиталь. Это логично: недалеко вокзал, по проспекту Ленина ходил трамвай, – продолжает Анна Антоневич. – Раненых несли сюда прямо с проспекта. Самых тяжелых раненых, у которых пострадали конечности, урологических. Это мне рассказывала бабушка, которая в Иванове в 1941 году окончила школу и как активистка и комсомолка пришла сюда работать санитаркой. Так вот, в восьмиугольных классах устроили операционные – там же всегда солнце. Вот это – спортивный зал для малышей. В войну здесь мыли и стригли бойцов, снимали бинты, здесь было грязно. Когда в 1945 году госпиталь съехал, то все силы были брошены на этот зал, он был буквально убит. Несмотря на то, что, когда в школе был госпиталь, здесь постоянно возили каталки, но видите – нам удалось сохранить исторические полы, плитку. У нас так поставлена воспитательная работа, что детей знакомят с историей школы. Старшие ведут для младших специальные уроки, есть даже музей истории школы».
УХОДЯЩАЯ НАТУРА
«Школе-птице» повезло гораздо больше, чем другим аналогичным памятникам эпохи. Архитектура авангарда оказалась наиболее уязвимой по нескольким причинам. Многие замыслы не были доведены до конца, после 1935 года проекты изменяли в ходе строительства, когда властной рукой авангард был остановлен, а зодчим было предписано вернуться к классике. К тому же время было трудное, строили не из хороших материалов, что сказалось на «долгожительстве» зданий. К примеру, на строительство кинотеатра архитектора Хидекеля в Ленинграде в ход шел использовавшийся ранее кирпич, а фундамент Первого жилого дома Ленсовета Фомина и Левинсона укрепляли... могильными плитами. Но главное: идеи о построении нового общества, попытки переломить привычную жизнь человека – не оправдались. Обычный человек по-прежнему хотел уюта, свой угол, нормальную семью. Первыми оказались не нужны фабрики-кухни, реконструированные и перепрофилированные еще в советское время. А в 1990-е стали закрываться и сноситься фабрики и дома культуры. Так были разрушены чудесный клуб завода «Вулкан» и завод «Красный гвоздильщик» в Петербурге.
Памятникам архитектурного авангарда везет редко. Недавно стало известно, что символ Уралмаша, Белая башня (ранее водонапорная, а ныне – культурная площадка Екатеринбурга. – Прим. авт. ), получила международный грант на проект реставрации.
А многие здания авангарда долго не получали статус памятника и оказались беззащитны. Спасти такой памятник, отреставрировать согласно Венецианской хартии, то есть используя те же материалы и технологии, ничего не достраивая, оказывается почти невозможно. Специалисты считают, что за последнее время в стране лишь два объекта авангарда отреставрировали достойно: библиотеку в Выборге и Дом Наркомфина в Москве. Что же до Иванова, то есть печальный список зданий, где от первоначального замысла ничего не осталось. И, пожалуй, возглавляет его драматический театр. Ради его строительства в свое время снесли Троицкий храм, Покровский кафедральный собор и старое кладбище. В конкурсе приняли участие 11 архитекторов. Комиссия склонялась в пользу проекта Ильи Голосова: у него был монстр, напоминающий зиккурат. Но в итоге предпочли более дешевый вариант Александра Власова. Впрочем, его проект тоже был очень пафосным: театр огромных размеров, уступами возвышался над проспектом. В нем были буфеты, зимние сады, огромное количество гримерок и душевых. А также огромная сцена, через которую должны были проходить демонстрации, и пандусы, по которым в зал съезжали бы мотоциклы! Механизированный пол сцены, подземные площадки – на какие постановки были рассчитаны эта сцена и зрительный зал? Каких безумных денег стоили бы такие зрелища? Думал ли автор проекта об этом?
А затем начались проблемы, о которых предупреждал главный архитектор города Лев Ильин: на месте строительства нарушили дренажную систему, сделанную еще монахами. Театр открылся в 1940 году, а первый ремонт начался уже после войны. Потом театр перестраивали много раз, в 1960-х его даже хотели снести, поскольку фундаменты оказались слабыми, а ремонты и реконструкции обходились слишком дорого. В 1986 году здесь случился пожар. Последняя реконструкция окончилась в 2011 году. Театр, конечно, хорош. Ивановцы его любят, но он совсем непохож на тот, исторический.
«КРАСНАЯ ТАЛКА»
Освобожденные текстильщики в Стране Советов должны были отдавать все силы труду. В 1931 году ввели шестидневную рабочую неделю, которую отменили только в 1967-м! Времени на театры и музеи оставалось мало: в единственный выходной надо было восстановить силы и сделать что-то по дому.
Зато условия труда рабочих должны были быть хорошими: светлые просторные цеха, соблюдение санитарных норм и техника безопасности. В конце 1920-х в Иваново-Вознесенске строят крупнейший меланжевый комбинат и две прядильные фабрики. Одну назвали в честь Дзержинского, вторую – «Красной Талкой». Фактически это была реконструированная старинная «Петрищевская мануфактура». Река Талка, на которой выстроили мануфактуру, прославилась тем, что на ее берегах пролетарии митинговали во время стачки 1905 года.
В 1929 году к фабрике пристроили новый прядильный корпус. Здесь впервые в стране применили железобетонные конструкции, предложили ленточное остекление. Проект делали молодые зодчие Иван Николаев и Борис Гладков. Кстати, чуть позже Николаев прославится проектом дома-коммуны на улице Орджоникидзе в Москве, где студенты жили в комнатах-ячейках. На фабрике каждый этаж предназначался для определенного технологического процесса. На первом этаже стояли тяжелые чесальные машины, на втором – прядильные. Свет шел и сверху, конек крыши был также стеклянным.
Мы обратились к руководству фабрики с просьбой разрешить сфотографировать предприятие внутри, но нам было отказано. Возможно, потому, что от памятника промышленного конструктивизма теперь мало что осталось. Известный историк архитектуры Николай Васильев часто приезжает в Иваново, проводит экскурсии, показывая шедевры авангарда. «На фабрике остался сквозной проход на каждом этаже, это как главный коридор длиной 200 метров, по бокам которого стоят станки, – рассказывает он. – Там была история естественного света, по коньку была стеклянная крыша. Она осталась. Раньше были освещены все этажи. Теперь это большое пространство разделили на клетушки магазинчиков, торгующих текстилем. Остается полное ощущение вещевого рынка. Первый этаж совсем темный. Снаружи все обшили дешевым сайдингом. Объемы сохранены, хотя с северной стороны сделаны пристройки, там – погрузочный дебаркадер. Весь фасад пробит по первому этажу. Здание-памятник утратило уникальность, хорошо хоть вообще не снесли. Ивановцы старого поколения еще помнят «Красную Талку». Сегодня предприятие иначе называется»...
ГЕОМЕТРИЯ АВАНГАРДА
Обеспечить рабочих жильем могло только массовое строительство. Тут было не до индивидуальных проектов. Встали вопросы экономии и скорости, создания малометражных типовых секций. Идея жилья для «нового советского человека» вылилась в проектирование домов-коммун с коридорной системой и без кухонь. Один из таких домов в Ленинграде, на улице Рубинштейна, метко назвали «слезой коммунизма», ведь жить в нем было крайне неудобно.
В 1928 году архитекторы во главе с Моисеем Гинзбургом стали разрабатывать «жилище переходного типа». В то время всё еще продолжали считать, что «семейная квартира» закабаляет женщину, что дорого и нерационально так использовать объемы здания, но от домов-гостиниц с огромными коллективными залами-кабинетами все же решили отказаться. Комплексы «переходного типа» строят в разных городах, так в Иваново-Вознесенске в 1930–1932 годах появляется Первый рабочий поселок. Если выйти из вокзала и повернуть направо, пересечь проспект Ленина, то буквально через полчаса вы попадете в квартал, который сейчас смотрится неожиданно патриархально. Небольшие двухэтажные домики с фахверковыми конструкциями затерялись среди деревьев. Разглядеть их сложно: каждый домик теперь за забором, а вокруг – нагромождения деревянных сараев и гаражей. Домики явно в плохом состоянии, стеклопакеты и самодельные лоджии создают неряшливое впечатление. А ведь задуман был Рабочий поселок как город-сад, где должно было быть 144 домика, школа, детский сад и амбулатория. Сюда даже приезжали знаменитости и иностранные делегации – посмотреть на город будущего.
Но вскоре выяснилось, что экономически такие поселки невыгодны. Хотя те ивановцы, детство которых прошло в этом квартале, вспоминают о нем с теплотой. И сейчас тут сушится белье, дети гоняют на самокатах, старики отдыхают на лавочках. Но туристы, интересующиеся конструктивизмом, оказываются разочарованы.
Если вернуться на проспект Ленина, можно полюбоваться известными в Иванове «домами-метафорами». Только надо учесть, что смотреть на архитектурный авангард лучше с определенных точек, откуда была бы видна «геометрия авангарда». Ведь, глядя на такой дом со двора, вы даже не поймете, к какой эпохе относится здание. Огромное количество вывесок, стеклопакеты и прочий визуальный мусор ухудшают картину. «Дом-подкова», построенный в 1934 году для работников НКВД ивановским архитектором Александром Пановым, производит наилучшее впечатление. Его полукруглый фасад с треугольными балконами, обращенный в сторону улицы Громобоя, полукруглые балконы со стороны двора, сочетание серого и красного кирпича выглядят презентабельно. Что ж, дом для чекистов строили из лучших материалов, по сравнению с домами для трудящихся. Но все равно, жить в домах этой эпохи сложно. Завуч «школы-птицы» Анна Антоневич когда-то хотела купить квартиру в доме на улице Громобоя, по соседству с «домом-подковой», но отказалась от этих планов. Внешне дом такой же обшарпанный, как и его ровесники, но квартиры совсем уж неудобные. Огромные коммуналки без кухонь. Уже двадцать лет назад они обветшали. Если идти дальше по проспекту Ленина в сторону Пушкинской площади, то по правую руку вам встретится «дом-пуля» – административное здание УВД Ивановской области. Оно представляет собой «переходный» тип от конструктивизма к сталинского ампиру: авангардные формы сочетаются здесь с классической колоннадой. Однако увидеть дом невозможно: после пожара 2008 года его не восстановили. Он так и стоит, закрытый строительной сеткой, судьба его до сих пор туманна. Как и судьба большинства памятников конструктивизма.