Фиксируемый в последние месяцы рост российской инфляции привел к совершенно неожиданным и даже странным общественным реакциям, некоторые из которых находятся вне сферы экономики и финансов. Читая новости на эту тему, невольно, приходит мысль о скорой весне и сопутствующих этому времени года проявлениях эмоциональной неустойчивости. Нет, речь не идет о тех, кто кричит: «Караул, грабят». Хотя именно это первое, что приходит в голову большинству сограждан, когда они смотрят на ценники в магазинах. Но такая реакция пока является не очень распространенной видимо лишь по причине некой растерянности большинства обывателей, пытающихся ментально примириться с новой ценовой действительностью. Другие формы выражения реакции на инфляционную реальность могут носить крайние формы. Например, одной из наиболее непонятных на первый взгляд реакций стали сигналы по законодательному обузданию инфляционных процессов, частью которой является кара за некие «ценовые фейки». https://www.rbc.ru/society/09/03/2021/6046b3929a7947188ddc2d43 Хотя в основе такой активности могут лежать вполне благие побуждения и предлагают их наверняка уважаемые люди и крепкие профессионалы, результаты могут быть весьма плачевны. Начнем с того, что расплывчатость новых юридических терминов и понятий создает широкое поле для разного рода административного и правового диктата, который, как-то слабо сочетается с декларированным ранее механизмом «регуляторной гильотины». Хотя это, правда, было при прошлом премьере. В самом деле как можно наказывать за то, что может быть является основой отечественного стиля торговли. Имеется в виду завышение цен в обычный сезон и снижение их до нормальных в период распродаж и «черной пятницы». По крайней мере в это верят по различным опросам две трети респондентов и имеют, наверное, на это основания. https://tass.ru/ekonomika/7263701 Однако, если посмотреть на картину так сказать в масштабе, то таким инициативам не стоит удивляться. Более того, обозначение большого количества красных линий вписывается в общий запретительный тренд. Если брать аналогии из окружающей природы, то это все больше начинает напоминать паутину, в которой обыватель запутывается все глубже, лишаясь возможности двигаться, пока не замрет окончательно. Поэтому данные инициативы странны лишь на первый взгляд, а, по сути, вполне находятся в основном русле.
Другими менее острыми, но тоже весьма специфическими проявлениями реакции на цифры Росстата являются некоторые мнения, объясняющие причины ускорения роста цен. Российская инфляция растет по причине роста мировых цен на биржевые продовольственные товары. Это в свою очередь объясняется масштабной эмиссией ФРС и других центробанков. Если перефразировать, то аномальные заморозки в этом году стали следствием начала извержения вулкана Этна на Сицилии. Связь может и есть, но весьма далекая и многосложная. Цифры говорят о том, что в других странах, где действительно наблюдалась активная монетарная поддержка экономики темпы инфляции выглядят весьма сдержанно и практически не реагируют на ситуацию с ценами на продукты питания на биржах. Так, в Китае в 2021г. отмечается дефляция в годовом выражении. В США темпы инфляции в феврале выросли до 1,7%, но это не является аномалией, если посмотреть на данные за последние 10 лет. Такие темпы наблюдались на протяжении 2012-14гг., а начиная с 2014г. и практически до начала кризиса темпы инфляции не опускались ниже 1,5% в годовом выражении. В еврозоне наблюдался рост темпов инфляции в январе до 0,9% год к году против отрицательной динамики в декабре. Но в 2017-200гг. до кризиса темпы инфляции были выше 1%. Россия в этом смысле несколько похожа на Бразилию, где темпы инфляции достигли максимальных значений с 2016г. и достигли 5,7% в год в России и 5,2% в Бразилии. В то же время пока нельзя говорить о каком-то долгосрочном тренде в росте биржевых цен или каких-то аномально высоких значениях. Действительно, продовольственный индекс Bloomberg по наиболее значимым биржевым продуктам питания вырос за 12 месяц почти на 40%. Цена сои выросла на 65%, пшеницы – на 25%, сахара- почти на 40%. В то же время цена риса почти не изменилась, как и какао бобов. В то же время, текущее значения продовольственного индекса Bloomberg меньше уровня 3 и 4 года назад на 3% и на 35% меньше, чем в марте 2014г. Тогда наблюдался пик по многим товарам. Рис стоит сейчас на 15% ниже, чем 7 лет назад, а пшеница - на 7%. Сегодня кофе стоит на 35% меньше, а концентрат апельсиновый сок – на 25%. Вполне вероятно, что причина роста цен вовсе не в денежном стимулировании, а в снижении мобильности и дефиците сезонной рабочей силы из-за карантинов. И возможно, что ослабление пандемии скажется на снижении биржевых цен на продукты питания.
На самом деле паниковать по поводу инфляции пока нет достаточных оснований. По крайней мере если судить по данным Росстата. Тут нет противоречия, поскольку одно дело ценники в магазинах, а другое – данные статистического ведомства. И те и другие говорят правду, тут нет никаких сомнений. Но данные Росстата показывают сезонный всплеск, который может стать предметом беспокойства только если будет подтверждение в период сезонного снижения продуктовой инфляции. Если взять скажем данные Росстата по отдельным продуктам, то в первые месяцы нового года наблюдаются скачки цен. Например, к середине февраля цены на свежие помидоры и огурцы в 2020г. выросли примерно на 20 и 40% по данным Росстата, а за аналогичный период 2019г. рост был 24% и 10%. То есть по одному-двум месяцам нового года делать вывод по отдельным группам товаров не совсем точно.
Среди других причин, имеющих отношение к инфляции, называют, например, падение курса рубля. Отчасти это справедливо из-за высокой доли импорта. Однако, рост курса не всегда сопровождается ростом инфляции. Так, с августа по декабря 2014г. произошел рост курса доллара почти в два раза и в марте 2015г. инфляция выросла до 16,9% против 8,3% в октябре. Но рост курса с мая 2015г. по январь 2016г. с 52 до 81 руб. сопровождался падением темпов инфляции с 15% до 10%. Аналогично не было всплеска официальной инфляции в январе-марте 2020г., когда курс вырос почти на 17 руб. Но возможно тут реакция произошла с определенным лагом, хотя и не очевидно. Другой фактор – санкционные ограничения импорта сужают конкурентную базу. С другой стороны, санкции ввели еще в 2014г. и вряд ли все это время данный фактор был в засаде, а потом вдруг отыгрался за все шесть лет.
Еще один фактор лежит в области экономики. Поддержание маржинальности в условиях снижения количества потребителей. Это более сильный фактор и весьма обоснованный. Производители повышают цены чтобы повысить доход с одного покупателя при общем снижении количества покупателей.
В то же время почти упускается из виду и практически не анализируется в качестве объекта для воздействия для нормализации ситуации с ценами фактор низкой конкуренции и рыночных элементов. На протяжении долгих лет власти целенаправленно снижали рыночные механизмы конкуренции и вольно или невольно способствовали монополизации и концентрации. Это касается многих сфер. В банковском секторе активные отъемы лицензий наверняка вымыли не только слабые банки, но и те, которые могли бы поддержать конкуренцию хотя бы в нишевых сегментах, например, малого бизнеса. В розничной торговле происходит примерно похожее. Количество площадок для прямых продаж производителей снижается и растет число площадок с многоступенчатыми посредническими цепочками. Количество продуктовых рынков за 10 лет упало в 6 раз, а доля розничном обороте упала с 12 до 5,6%. https://www.eg-online.ru/article/406729/ Московское правительство вносит свою лепту в это дело. Широкое распространение получили фудкорты с известными и уважаемыми владельцами. Они принципиально отличаются от продуктовых рынков, где продают продукцию собственно производители, что вносит свою лепту в ценовую гонку. О ночах длинных ковшей и говорить не стоит: можно только посмотреть на пустынные пятачки вокруг станций метро. В сфере продажи техники и электроники – такая же ситуация. Наблюдается концентрация, ничего плохого в котором не видит даже ФАС. В отраслях экспортной ориентации усиливалось доля государственного участия. Как и в энергетике с ее растущими тарифами. Планомерно идет ликвидация конкурентных механизмов с монополизацией и концентрацией с соответствующим влиянием на цены. Причем во многих случаях бенефициаром является либо государство, либо бизнесмены, которые вполне вероятно не являются для чиновников чужими. Так что же мы теперь хотим?