То, что я начал свой разбор старой литературы с Гайдара, Катаева, Беляева и Шишкова, не значит, что прославляю только советских писателей. Но в Союзе издавались переводы и замечательных иностранных авторов, и, конечно, тоже с подбором классической литературы по созданию "нового человека". Это не отделимо от создания просто "настоящего человека-борца". Жюль Верн, Фенимор Купер, Джек Лондон, Марк Твен, Майн Рид - писатели, которые тоже повлияли на меня, как на человека, советского человека... Да, это были в основном своём американские писатели, и я гордился ими и их произведениями, зачитывался и пытался походить на их героев.
Наверное, у каждого пацана моей юности были свои американцы-писатели, которыми увлекался, зачитывался приключениями про индейцев. Ещё в рассказах Гайдара мальчишки уже бредили американскими прериями, Великими озерами и Скалистыми горами, но отношение к индейцам было различным, кто что читал. В то время были и книги о кровожадных краснокожих, как например Майн Рид, были и такие, которые уже тогда описывали трагедию коренных жителей того континента, как Фенимор Купер или Карл Май. Даже при всей популярности «Всадника без головы», этот писатель негативно описывает «дикарей» и страдания колонистов. Фенимора Купера начали читать после фильма «Чингачгук большой змей». В тоже время начал читать его и я. Последний из могикан и Сыновья большой медведицы, от фильмов к книгам и далее все больше углублялись, штурмовали библиотеки и засиживались в читальных залах, перерисовывая картинки горбоносых вождей в орлиных перьях.
Только по прошествии большого количества времени, повзрослев, я перечитывал всю эпопею из пяти книг, и романтика «Последнего из могикан» сменилась пониманием писателя в его первой книге «Пионеры», а затем и «Прерии». Он показал освоение Америки во всей «красе», не порицая и не обеляя колонистов, как сказал Чингачгук – «Белые, как большая река, которая смоет индейские племена. Ей нельзя противостоять, нам можно с тобой (Нат Бумпо) только помочь нашим краснокожим братьям помочь выплыть в этой реке». Пионеры, первопроходцы романтических книг увлекали пацанов своими приключениями, борьбой и победами над стихией неизведанного континента. И только позднее появились писатели, которые воспевали индейскую романтику. Романтика покорителей природы прописана и у Джека Лондона. Его начинали читать с «Белого клыка», а затем трилогия «Смок и Малыш».
Мне в комментариях пишут, что вся литература того времени воспевала борцов. И да, соглашусь, романтика борьбы и побед воспитывала в нас стремление быть такими же стойкими победителями. Приплетались сюда романы морские и у Лондона, и у Майн Рида. И они тоже звали нас в героические путешествия и дальние страны, тропические моря. Но издательства того времени, да не буду я заклеймен, четко подбирали классиков американской литературы, чтоб идеи героики не стали идеями борцов-одиночек и индивидуалов, что сами себе «сделали жизнь». У Джека Лондона есть прекрасный роман «Время не ждёт», в котором герой, начиная от золотой лихорадки Аляски, делает свой капитал, становится богачем и бизнесменом. Но в конце романа уже и его затрагивают сомнения в правильности такого хищничества, которое в своих иронических новеллах описал О.Генри – «Боливар не вынесет двоих…». Мартин Иден – величайший роман Лондона, в котором эта мысль высказывается полностью и без прикрас. Власть денег не приносит счастья и удач в жизни, мир капитала – мир, живущий по закону джунглей. Сейчас это затушевывается, и даже некоторые мои сверстники уже прибывают в уверенности, что только своим упорством и трудом можно добиться успеха, что надо «идти по головам», как герои американских новелл и комиксов, только так ты сможешь добиться в своей жизни ВСЕГО.
Хочется сказать – «Читайте внимательнее и вдумчивее, друзья, и вы поймете всю иллюзорность такого пути. На всех не хватит, Боливар не вынесет двоих. Американская мечта – иллюзия для простаков-буратино. Нынешние реалии США это хорошо доказывают, да и российские тоже.
