"Путь в тысячу ли начинается с первого шага".
Лао-Цзы
Общеизвестно, что свой первый национальный хит The Beatles записали в свой первый визит на Лондонскую студию "EMI", что на Эбби-Роуд. И было это 6 июня 1962 года. Путь к начальной виниловой фиксации своего триумфа у музыкантов был одновременно и долог и стремителен. Между тем, это вовсе не первая их студийная практика. Если считать прослушивание в "Decca Records" 1 января того же года, то это был уже их шестой опыт записи.
Свой же самый первый визит в студию будущие The Beatles, а в то время уже бывшие The Quarrymen, совершили 12 июля 1958 года. К этому времени группа перешла к рок-н-роллу, из-за чего ее покинуло несколько первоначальных участников. В итоге остался костяк – Джон Леннон, Пол Маккартни и Джордж Харрисон, которые выступали то как Johnny and the Moondogs, а то как Japage 3. Прежде чем вернуться к названию The Quarrymen в 1959 году, эта троица часто выступала даже без ударника, заявляя организаторам, что в их бэнде гитары ведут ритм.
До прихода Джорджа Харрисона в группе использовались только акустические инструменты, а во время выступлений к усилителям подключались обычные микрофоны, предназначенные для пения. Когда Харрисон присоединился к группе, он перевернул отношение ребят к технической стороне вопроса, после чего все начали подключать к усилителям свои гитары.
Пол Маккартни: "У меня все еще хранится мой первый усилитель. По-моему, я купил его в магазине электротоваров "Currys". Никто не мог позволить себе электрогитару, они были очень дорогими. Поэтому вы покупали разъем и усилитель, и прилаживали разъем к своей акустике. У меня был такой зеленый усилок с названием "Elpico". Он был замечательный. Он был создан в ушедшую эпоху микрофонов и граммофонов. Наверное, он был самым недорогим из тех, что я смог найти, понимаете? Я не был скрягой, но у меня не было столько денег, и наша семья не купалась в деньгах, поэтому я не мог попросить у отца на него средства. Он все еще у меня, и это здорово".
Первый студийный опыт. Ты помнишь как все начиналось
Идея отправиться в студию записывать пластинку исходила, как ни странно, от самого младшего участника трио – Харрисона, узнавшего о существовании небольшой коммерческой студии "PF Phillips Professional Tape & Disk Recording Service" у знакомого гитариста Джонни Бирна, который записывался здесь в июне 1958 года. Не смотря на схожее название, к голландской транснациональной компании "Philips N.V." она не имела никакого отношения. Это было маленькое частное заведение, которое располагалось между кухней и парадной в магазине электротоваров в Ливерпуле на Кенсингтон стрит, 38, в миле от центра, а заправлял им его владелец Перси Ф. Филлипс. В своей студии Филлипс установил самые простейшие устройства для записи. Он предлагал минимум записывающего оборудования, но этого было достаточно, чтобы создать музыкальный шеллаковый диск. В отличие от обычных виниловых грампластинок, массово штампующихся по готовым формам, такой диск производился с помощью записывающего токарного станка.
Оборудование студии Филлипса состояло из портативного катушечного магнитофона "Vortexion", портативного устройства нарезки пластинок "MSS", усилителя и четырехканального микрофонного микшера, а также трех микрофонов – "Reslo", "HMV" и "AKG". Несмотря на то, что это была, по сути, домашняя студия, уровень звукозаписи был все же достаточно высок. Чтобы ослабить шум от проезжающих по улице трамваев, Филлипс использовал тяжелый плотный занавес и ковры. Обычно все писалось в начале на пленку, и если исполнитель был удовлетворен качеством, потом уже запись переносилась на грампластинку. Студия довольно скоро получила известность среди молодых музыкантов Ливерпуля и стала привлекать их тем, что давала возможность после сеанса звукозаписи громогласно объявить всем, что "они записали пластинку", что было очень престижно в этой среде по тем временам.
Пол Маккартни: "В те дни можно было прийти в местную студию и, если у тебя были деньги – пять фунтов, огромная сумма для подростков, – сделать собственную запись. Для этого следовало взять свою аппаратуру, а потом ждать, будто в приемной у врача. Потом, дождавшись, когда предыдущая группа или исполнитель покинут студию, ты занимал их место, какой-то парень настраивал микрофоны, и ты начинал петь. Затем приходилось еще пятнадцать минут ждать в соседней комнате, пока звукооператор обрабатывал пленку (думаю, все-таки пленку, хотя в результате получалась пластинка) и выносил ее тебе. Это была очень примитивная запись. Такую грампластинку мы и записали в 1958 году".
Между тем, записываться в студию к Филлипсу 12 июля 1958 года ребята отправились впятером: Леннон, Маккартни и Харрисон – на гитарах, Джон Лоу – на фортепиано и Колин Хэнтон – на барабанах. Это было важное событие, поэтому необходимо было, по возможности, максимально насытить музыкальную палитру записанных песен.
Пол Маккартни: "Нас было пятеро: Джордж, Джон, Колин Хэнтон, Джон Лоу и я".
Колин Хэнтон: "Один за другим остальные изначальные члены The Quarrymen выбывали или были заменены, и, в конце концов, я оказался вдруг барабанщиком, играющим с Джоном, Полом и Джорджем".
Пол Маккартни: "Лоу умел играть на пианино, играл с нами пару раз, не больше, но мы захватили его с собой, потому что у него получались арпеджио в "Mean Woman Blues" Джерри Ли, а это умеют делать только те, кто учился играть. Обычные парни вроде нас никогда не сыграют арпеджио. По этой причине мы и позвали его с собой. Больше никто из наших знакомых не умел играть арпеджио на пианино, мы могли лишь взять один нестройный аккорд, затем сделать паузу, потом второй и снова паузу, а он играл все это подряд, да еще и с правильной аппликатурой."
Джон Лоу: "Студия представляла собой просто заднюю комнату со стоявшей на столе громоздкой аппаратурой – никакого наложения записей, один микрофон в центре комнаты и пианино".
Пол Маккартни: "Я помню, как мы все ехали в автобусе с нашими инструментами – усилителями и гитарами, а барабанщик ехал отдельно. Мы ждали в маленькой комнате ожидания снаружи, пока кто-то еще сделает свою демо-запись, а затем настала наша очередь. Мы просто вошли в комнату, и почти не увидели парня, потому что он был по соседству в маленькой контрольной будке. "Хорошо, что вы собираетесь играть?" Время промелькнуло очень быстро – четверть часа, и все закончилось".
Колин Хэнтон: "В 1958 году мы сделали записи: Джон, Пол, Джордж, Джон Лоу на фортепьяно и я на барабанах – записи, известные как "That’ll Be the Day" и "In Spite of All the Danger"."
Джон Леннон: "Первыми песнями, которые мы записали, были "That’ll Be the Day" , это песня Бадди Холли, и одну из песен Пола под названием "In Spite of All the Danger"."
Джордж Харрисон: "Кое-кто утверждает, что Пола на сочинение песни "In Spite of All the Danger" вдохновил одна из любимых песен Элвиса Пресли, "Tryin 'to Get to You", которая занимала пятнадцатое место в британских национальных чартах 1957 года в то самое время, когда Пол поехал в бойскаутский лагерь".
Пол Маккартни: "Это была моя песня. Это очень похоже на песню Элвиса. Это я играю Элвиса, но мне не хочется говорить, какую именно песню! Я знаю какую! Это та, что я слышал в скаутском лагере, когда был моложе в возрасте около 14 лет, и мне она понравилась. И тогда я пришел написал первую пару песен".
"In Spite of All the Danger" Пол Маккартни написал самостоятельно где-то примерно в январе 1958 года и, возможно, это произошло в семейном доме Харрисонов в Аптон-Грин. Песня в значительной степени основана на мелодии Маккоя и Синглтона "Tryin 'to Get to You" из репертуара Элвиса Пресли, использует близкую каденцию и, помимо этого, она также включает и похожую лирику. Песню спел лидер группы Джон Леннон, а на бэк-вокалах были Пол и Джордж. В ней используется аккорд B7 в нулевой позиции, который Маккартни освоил после совместной поездки с Харрисоном на нескольких автобусах через весь Ливерпуль к парню, который умел его брать. Вклад Харрисона в песню заключался в двух гитарных а-ля блюзовых соло, поэтому Маккартни великодушно позволил ему присвоить соавторство песни.
Джон Лоу: "Я хорошо помню, что даже на репетиции в его доме на Фортлин-роуд, Пол довольно конкретно говорил о том, кто что будет играть, и чего он хотел бы от фортепиано. Об импровизации не могло быть и речи. И уже тогда было много аранжировок".
Запись производилась с помощью одного микрофона, подвешенного к потолку, поэтому балансировка громкости была невозможна. Чтобы заглушить уличный шум, в помещении до низу висели шторы, а на полу были уложены ковры. Песня продолжительностью 3 минуты 25 секунд была намного длиннее, чем большинство современных ей записей. По ряду свидетельств Перси Филлипс махал ребятам руками, торопя их закончить, потому как знал, что в противном случае дисковый токарный станок со скоростью 78 оборотов в минуту достигнет своей конечной точки, почти на центральной этикетке.
Джон Лоу: "Они пытались экспериментировать с адаптерами, которые можно было купить и установить на гитару. Эти устройства имели два выступа, которые фиксировали гриф и болт. Получалось своего рода электрическое звучание, а иначе вас бы просто не услышали. Если послушать записанные группой The Quarrymen песни "That’ll Be the Day" и "In Spite of All the Danger", то у них усиленное гитарное звучание, не акустическое".
Для второй стороны пластинки ребята записали "That’ll Be the Day", популярную песню, написанную Бадди Холли и Джерри Эллисоном. В отличии от оригинальной версии Холли, версия ливерпульцев из-за вокальных гармоний была немного в стиле The Everly Brothers.
Основную вокальную партию снова исполнил Джон Леннон, а на подпевках участвовали Пол Маккартни и Джордж Харрисон.
Джон Лоу: "Песню "That’ll Be the Day" поместили на первой стороне".
Пол Маккартни: "Короче говоря, Джон исполнил "That’ll Be the Day" – один из номеров, с которым мы стали выступать на сцене; Джордж сыграл вступление на гитаре, я пел вторым голосом, а Джон – первым. А потом, на другой стороне пластинки, ведущим уже был я – вроде бы так. Песня совершенно в духе Элвиса. По существу, я как бы изображал Элвиса. Когда примерно в четырнадцать лет я написал первую пару песен, одной из них была именно эта".
Джон Леннон: "Это была наша самая первая запись".
Пол Маккартни: "Мы справились очень быстро: каких-нибудь четверть часа, и все закончилось. Кажется, мы заплатили пять фунтов".
В действительности, согласно журналу записи студии, Перси Ф. Филлипс взял с группы плату в размере 11 шиллингов и 3 пенса за создание одного собственного шеллакового диска.
Джон Лоу: "Мы все скинулись, чтобы собрать нужную сумму".
Можно также предположить, что первоначально запись делалась на пленку, а потом уже с нее переносилась на шеллаковый диск. Джон Лоу утверждает, что они записывались сразу на диск.
Джон Лоу: "На это были три причины. Во-первых, если бы мы сперва записывались на пленку, то это стоило бы нам дороже. Во-вторых, в песне "In Spite of All the Danger" есть огрехи, когда Джон запаздывает с вокалом. Если бы мы записывали первоначально на пленку, то, я полагаю, что мы бы сделали повтор и исправили это. И, в-третьих, я хорошо помню, как Перси Филлипс махал нам руками, подгоняя: "Вам нужно заканчивать, парни", потому что мы добрались до середины диска. Если бы мы записывались сначала на пленку, то он бы сказал, что мы играли слишком долго, и нам нужно было бы переписать короче".
Итак, согласно записям студийного журнала, стоимость записи была 11 шиллингов и 3 пенса. Однако Джон Лоу помнит, что цена составила 17 шиллингов и 6 пенсов. Такие расценки были в тех случаях, когда запись велась сначала на магнитную ленту, а затем переносилась на диск, что давало исполнителям некоторую возможность на исправление ошибок. Но у ребят не было достаточно денег, и они, скорее всего, записывались непосредственно на диск, поэтому цена, скорее всего, действительно составляла 11 шиллингов и 3 пенса.
Впрочем, существуют расхождения не только о стоимости этой записи, но о дне ее производства. Это только в 1980 году Перси Ф. Филлипс, просматривая все записи в студийном журнале, решил, что запись была сделана 12 июля 1958 года, и может относиться к группе The Quarrymen, потому что в журнале в этот день было записано: "скиффл-группа". На мемориальной дощечке, установленной на стене дома 38 на Кенсингтон стрит, написано, что это событие произошло 14 июля 1958 года. Но, по общему мнению оставшихся участников группы The Quarrymen, это случилось все же в субботу 12 июля 1958 года. К тому же в регистрационном журнале студии за 14 июля нет ни одного упоминания о какой-либо скиффл-группе, так что иных вариантов трактовки даты не дано.
Джон Лоу: "Владелец, Перси Филлипс, изготовил виниловую пластинку, и мы вышли из студии с единственной копией. У нас не было даже подходящего конверта, и мы взяли конверт из-под пластинки на 78 оборотов фирмы "Parlophone".
Даже, если бы запись велась на магнитофон, в любом случае лента с оригинальной магнитной записью была стерта сразу же после того, как был нарезан 10-дюймовый диск, что было обычной практикой Филлипса для снижения затрат. И, поскольку у ребят не хватало денежных средств, он держал пластинку у себя до тех пор, пока они не вернулись с полной суммой. Поэтому-то участники группы взяли у продюсера лишь один экземпляр, на каждой стороне которого помещалась одна песня.
Пол Маккартни: "Главным для нас всегда были записи. Важнее, чем телевидение и кино. Конечно, мы думали, что, если вдруг станем звездами, телевидение и кино исключить нельзя, но главной нашей целью оставались пластинки, альбомы. Именно их мы покупали, именно к этому стремились... Я, конечно, мечтал быть похожим на Элвиса. Мы очень уважали всех черных исполнителей и понимали, что их записи – это основа основ, как и "три аккорда" Бадди Холли. Впрочем, наша цель состояла в том, чтобы записываться на пластинки".
Пол Маккартни: "Когда мы получили пластинку, мы договорились, что у нас она будет у каждого по одной неделе. Джон получил ее через неделю и передал мне. Я держал ее в течение недели и передал Джорджу, у которого она была неделю. Затем Колин получил его на неделю и передал Лоу, который хранил ее 23 года".
Джон Лоу: "Все брали запись только для того, чтобы давать послушать знакомым".
Джон Леннон: "Где-то еще должна быть эта пластинка. Где-то в Ливерпуле" .
Джон Лоу: "Я был последним, кто владел ею. Но даже после того, как The Beatles приобрели известность, никто из них не побеспокоился, чтобы вернуть себе эту пластинку".
В 1981 году предприимчивый Джон Лоу решил продать раритетную запись на аукционе. Однако Маккартни не довел дело до публичных торгов, выкупив у него грампластинку. Стоимость сделки не разглашается, однако известно, что Лоу отверг первоначальное предложение в 5000 фунтов стерлингов. Позже с оригинального диска было сделано около 50 копий с несколько отредактированным звучанием, которые Маккартни раздал в качестве подарка друзьям и знакомым.
Пол Маккартни: "Позднее, когда мы стали знаменитыми, Джон Лоу заявил: "А у меня есть ваша первая запись". В конце концов, я выкупил ее за баснословную сумму".
Джон Лоу: "В то воскресенье до полудня Пол Маккартни позвонил моей маме в Ливерпуль. В конце концов, я переговорил с ним по телефону, и мы с ним подолгу беседовали в течение нескольких последующих дней, потому что он хотел выкупить ее у меня. В то время я жил в Вустере, и он прислал своих адвоката и управляющего делами. Я положил диск в небольшую ячейку местного "Barclay's Bank", и мы встретились в маленькой комнате, которую банк любезно мне предоставил. Сделка была заключена, я передал пластинку, и мы все разошлись по домам".
Пол Маккартни: "В итоге я выкупил пластинку по очень завышенной цене. С тех пор я сделал несколько копий. Я не хочу проигрывать грампластинку, потому что шеллак быстро стирается, как ему и положено. Но иметь ее – это здорово".
Второй раз в студии, и впервые в полном составе – с Ринго
Второй раз они попали в студию 15 октября 1960 года. Вот как это случилось. Когда их тогдашний менеджер Алан Уильямс приехал в Гамбург, где они тогда выступали в клубах, Джон и Пол стали донимать его просьбой помочь им найти студию, где они могли бы записаться с Уолтером Эймондом, певцом группы Rory Storm & The Hurricanes, обладавшим чудесным вокальным диапазоном – от баса до фальцета.
Алан Уильямс: "У Рори Сторма, ведущего вокалиста The Hurricanes, был в группе ещё один паренёк, обладавший очень приятным голосом. Звали его Уолли. У него был фантастический вокальный диапазон, и Битлз были им очарованы. Сам будучи когда-то опытным певцом, я считал, что у Уолли в этом плане достаточно большой потенциал. Возможно, с поддержкой Битлз, мы могли бы выдать что-то новенькое".
"Akustik studio", которую подыскал Алан Уильямс, находилась за Центральным вокзалом в офисе на пятом этаже большого семиэтажного здания «Клокмэнн», в доме 57 на улице Кирченалле. Она представляла собой частную студию звукозаписи, наподобие студии Филлипса в Ливерпуле, где люди могли записать на ацетатную пластинку поздравления для рассылки родственникам и друзьям. Ей управлял некий господин Бреул.
Рори Сторм решил не принимать в этом активного участия, поскольку запись была чисто экспериментальной – чтобы поразвлечь ребят и потешить самолюбие "очкастого Уолли". В записи Эймонду помогали Джон, Пол и Джордж, а также… Ринго Старр. Ребята сочли необходимым известить Пита Беста о том, что на этой записи барабанщиком у них будет именно Ринго из Rory Storm & The Hurricanes, поскольку он хорошо знает весь репертуар Уолли. Питу это, конечно, не понравилось, но ему пришлось с этим согласиться.
Джордж Харрисон: "Мы записались с Лу Уолтерсом. Он был бас-гитаристом Рори Сторма. Этот парень считал, что он умеет петь".
Пол Маккартни: "Мы отправились тогда все вместе".
Алан Уильямс: "Мы погрузили всю аппаратуру, барабаны, гитары, микрофоны, пиво и несколько бутербродов в мой автомобиль, за рулём которого был я".
Новоявленная группа выбрала для записи две любимые песни Уолли Уолтерса: "Fever" и "Summertime" . Ринго сидел за барабанами, вертя в руках палочки и сверкая кольцами на пальцах, а остальные стояли у микрофона в центре небольшой комнатки, величиной с кухонку. По сути, это и была первая совместная запись Битлз в каноническом составе. Уолли так нервничал, что забыл слова к песне "Summertime", которую исполнял до того десятки – если не сотни раз. Но с грехом пополам он всё же справился. Затем они с небольшими заминками сыграли "Fever".
Алан Уильямс: " Звукоинженеры проиграли нам запись. Всё было великолепно. Всё, кроме звучания Ринго на ударных. Из-за того, что у него не было отдельных микрофонов, его барабаны гремели, как два кокосовых ореха, стукающихся друг об друга. Или что-то вроде того приспособления, которое используют в радиопьесах для передачи звука скачущих лошадей. Мы от души над этим повеселились, но сам Ринго, естественно, был не слишком этим доволен. "Черт побери, Эл", – произнёс он, – "это в самом деле я?". Битлз принялись подтрунивать над ним: "Да, это ты, Ринго". "Цок-цок-цок, старушка Джиль, проскачи хоть пару миль!". "Нет, это одинокий ковбой!". "Звучит, как последняя атака Кастера". "Ну, и чёрт с ним!". Голос Уолли и вправду звучал классно. У него всё отлично получилось. А у нас появилась пластинка".
Ринго Старр: "Мы записали "Fever" и еще один трек".
Алан Уильямс: "На самом деле, к тому времени Битлз – за исключением барабанщика Пита Беста – уже хорошо знали Ринго Старра. Они пили и расслаблялись в одной компании, и "битлы" часто говорили о Ринго. "Он чертовски крут!". "Мы могли бы поработать с ним в Ливерпуле, когда вернёмся". "У него есть стиль". "У него есть драйв, Алан". Неприветливому и угрюмому Питу Бесту эти разговоры не нравились. И, конечно же, вскоре придет день, когда место Пита займет Ринго.
Если я правильно помню, всего инженеры студии "Акустик" сделали четыре диска. Инженер записи извинился за то, что ему пришлось сделать запись на скорости 78 оборотов. Он использовал диски, на оборотной стороне которых разместилась торговая реклама какого-то парня, продающего кожаные вещи, типа дамских сумочек и туфель. Как вам сторона "В" первой "битловской" пластинки? Я заплатил за запись, "цок-цок-барабаны и прочее", десять фунтов".
Джордж Харрисон: "Он (Лу Уолтерс) заплатил сам за пластинку, как мы сделали это в Ливерпуле с пластинкой "That’ll Be The Day"."
Ринго Старр: "В Гамбурге я записал пластинку. Где-то существует потрясающая ацетатная пластинка, экземпляр которой я бы хотел иметь".
Один экземпляр взял себе Уолли Уолтерс, второй – Алан Уильямс, а два оставшихся достались музыкантам из The Hurricanes.
Алан Уильямс: "Рори и Уолли тоже попало по одному. Свой я потерял, и знаю, что Ринго тоже утратил свой экземпляр. Свою пластинку я, как обычно, посеял где-то на вечеринке, после того, как хорошенько набрался. Это случилось в Лондоне, несколько лет спустя".
С той поры эти записи нигде официально не всплывали, и кто знает, что с ними сейчас. Интересная деталь, после записи с Уолли Битлз тут же в студии вознамерились сделать и свою собственную – вчетвером, но из-за лимита времени перед их выступлением в клубе "Kaiserkeller " их менеджер им этого не позволил. Такие вот дела.
Третье пришествие в студию.
И в третий раз старик закинул свой невод. Следующий свой визит в студию опять же в качестве квинтета, но теперь уже под названием The Beatles, музыканты в составе: Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Стюарт Сатклифф и Пит Бест, – совершат уже в Гамбурге. Это состоится в период 22-24 июня 1961 года. К этому моменту группа приобретет хорошую репутацию, заработанную на сценических площадках популярных "Indra", "Kaiserkeller" и других клубов города.
Джон Леннон: "Постепенно у нас прибавлялось уверенности в себе. Иначе и быть не могло – у нас появился опыт, мы играли ночи напролет. Хорошо было и то, что нас слушали иностранцы. Нам приходилось стараться вовсю, вкладывать в игру сердце и душу, превосходить самих себя. В то время наши выступления были отличными".
В том же Гамбурге одновременно с The Beatles пребывал и английский певец и гитарист Тони Шеридан. В свое время он чуть не попал в бэк-группу Клиффа Ричарда The Shadows – случай тогда распорядился в пользу Хэнка Марвина. В конце 50-х – начале 60-х годов в Гамбургских клубах был большой спрос на британских артистов, и в июне 1960 года Шеридана позвали на выступления в клубе "Kaiserkeller", которые прошли с таким успехом, что директор клуба, Бруно Кошмидер, лично отправился в Англию на поиски других столь же классных музыкантов. Именно эти поездки и привели в результате к приглашению в Гамбург в 1960 году начинающую ливерпульскую команду The Beatles.
Ровесник Леннона, Шеридан к 1961 году имел в Гамбурге абсолютно топовый статус. Его популярность у немецкой публики была столь велика, что известный немецкий дирижер, композитор и аранжировщик Берт Кемпферт, работавший в то время продюсером в фирме "Polydor Records", предложил ему записать пластинку. Следует отметить, что состав The Jets, сопровождающей группы Тони, постоянно ротировался, и по сути это была уже "пикап-бэнд" – кто подвернется, тот и играет. В то же время, еще в свою первую поездку в Гамбург в 1960 году The Beatles свели знакомство с Шериданом, а в свое второе пребывание в 1961 году даже несколько раз играли джемы с Тони и его музыкантами в клубе "Top Ten" и разок у него дома. Таким образом они поддерживали Шеридана, который, в свою очередь, порой присоединялся к The Beatles во время их собственных выступлений, помогая вести гитарные партии. Так что, когда Тони предложил в качестве аккомпанирующего состава для записи на "Polydor Records" этих симпатичных The Beatles, это был вполне осмысленный и естественный ход с его стороны.
Джордж Харрисон: "К достоинствам Тони относилось то, что он хорошо пел и играл на гитаре. Нам было полезно играть вместе с ним. Мы учились быть сыгранной группой. Выучили уйму песен, импровизировали во время исполнения тех песен, которые хорошо знали. Мы обрели уверенность в себе, но не хотели останавливаться на достигнутом, и думали: "Вот бы нам записать пластинку!". И вот однажды, когда мы выступали в "Top Ten", случилось важное событие. "Знаете, в зале присутствует Берт Кемпферт – автор "Wonderland By Night", продюсер студии звукозаписи. Говорят, он сейчас ищет молодые таланты".
Берт Кемпферт в свою очередь по рекомендации музыкального издателя Альфреда Шахта и певца Томми Кента посетил "Top Ten", чтобы увидеть все воочию, и только после этого подписал контракт с группой от имени своей компании "Bert Kaempfert Productions", у которой было эксклюзивное соглашение с "Polydor Records". Джордж Харрисон позже вспоминал, что группа неправильно поняла цель записи и только по прибытии узнала, что они будут аккомпанировать Шеридану.
Джордж Харрисон: "Это было немного разочаровывающе, потому что мы надеялись заключить контракт на самостоятельные записи как группа".
Джон Леннон: "Мы думали, что это будет легко: у немцев такие дерьмовые записи, у нас обязательно должно было получиться лучше".
И вот утром 22 июня 1961 года, после окончания семичасового выступления в клубе, когда в нашей стране вспоминали о том, как 20 лет назад началась Великая Отечественная война, пятеро "Битлов" сели в такси, которое доставило их в студию, расположенную в помещении "Hamburg’s Friedrich-Ebert-Halle school". Запись проходила в гамбургской студии фирмы грампластинок "Polydor Records" – дочернего предприятия крупной компании "Deutsche Grammophon GmbH".
Пит Бест: "Студия? Мы задавались вопросом: "Туда ли мы попали?" Мы ожидали полномасштабное записывающее оборудование. В конце концов, Берт был знаменитостью, а "Polydor Records" – крупной торговой маркой. Вместо этого мы оказались в неинтересном школьном зале с массивной сценой и большим количеством драпировок. Записывающая аппаратура находилась за кулисами. Мы должны были играть на сцене позади Тони, как будто все это было во время радиотрансляции. Конечно же, это не могло быть тем местом, где Берт записывал свои чувственные бестселлеры. Но все было так, и его полностью удовлетворяла эта обстановка".
Стюарт Сатклифф не принимал участие в записи, но он присутствовал там из-за Джона. В психологическом отношении он уже покинул группу, и все это прекрасно видели. Он даже заявил во всеуслышанье, что намерен сосредоточиться на учебе в художественном колледже и карьере художника. Поэтому басовую партию исполнил Пол Маккартни.
Пит Бест: "Это решало нашу проблему, потому что мы понимали, что Пол будет лучше звучать на записи, чем Стю. Некоторые считают, что к тому времени мы уже задумали избавиться от Стю, но это было не так. Во многом такова была сложившаяся ситуация, что мы спросили у Пола, не возражает ли он заменить Стю на записи пластинки. Но когда Стю объявил, что он собирается уйти, то это избавило нас от некоторой неловкости. Это был тот случай, когда Стю сказал Полу: "Возьми этот бас и делай с ним, что хочешь с моим благословением".
Тони Шеридан: "Нам повезло, что мы делали наши первые записи в большом помещении с естественным эхом. И мы стояли на сцене. Это было что-то вроде школьного актового зала. Там было естественное эхо, что было очень хорошо, так как это дало возможность использовать его, не прибегая к искусственным ухищрениям. Вот так мы и звучали. Естественно, со всеми ошибками, хотя в то время у нас уже было мало ошибок. Мы уже очень хорошо звучали".
22 июня Тони Шеридан вместе с The Beatles в качестве бэк-группы записали тот самый легендарный сингл "My Bonnie" для стороны "А" и "The Saints (When The Saints Go Marchin' In)" для Би-сайда, который был выпущен в Великобритании 5 января 1962 года, а в Германии – в октябре 1961 года, и благодаря которому The Beatles позже познакомятся со своим будущим менеджером Брайаном Эпстайном. Таким образом, Тони Шеридан оказался судьбоносным персонажем на их поступи к успеху. Продюсером записи выступил сам Берт Кемпферт, а звукоинженером был Карл Хинц. Каждый номер записывался самое большее в три приема. The Beatles использовали то же оборудование и инструменты, с которым и выступали в клубе "Top Ten". Обстановка записи в студии " Polydor" была позже воспроизведена в немецком художественном фильме "Backbeat".
Пол Маккартни: "Мы записали с Тони Шериданом "My Bonnie" для главы компании и продюсера Берта Кемпферта. На самом деле это было "Tony Sheridan & Beat Brothers". Им не понравилось наше имя, и они сказали: "Указать "The Beat Brothers"; это более понятно для немецкой аудитории". Мы согласились, и у нас появилась пластинка".
Идея переименовать аккомпанирующую группу Тони Шеридана из цензурных соображений исходила от Кемпферта. Дело в том, что название "Beatles" для немецкого уха оказалось слишком созвучно с "Рeedles", сленговым выражением, обозначавшим мужские гениталии.
Джон Леннон: "Собственно, на этой пластинке пел Тони. А мы только подыгрывали ему на заднем фоне. Это ужасно. В этой роли мог быть кто угодно".
В "My Bonnie" Джордж играет ведущую партию гитары, но гитарное соло исполняет сам Тони, Пол Маккартни играет на басу, Джон Леннон на ритм-гитаре, Пит Бест на барабанах; Маккартни, Леннон и Харрисон кроме того исполняют бэк-вокал. Вообще-то, это была популярная народная шотландская песня, аранжировку к которой блистательно сделал сам Шеридан. Песня начиналась в стиле "Love Me Tender" в традиционном вальсовом переложении с размером на 3/4, потом вдруг шли смена темпа, тональности и размера на 4/4, перенося все в царствие рок-н-ролла. Это пришлось по вкусу слушателям, и в то время "My Bonnie" пользовалась большим успехом в клубных шоу. Люди танцевали под нее и веселились.
Дорис Кемпферт (дочь Берта Кемпферта): "Эту песню не отбирали конкретно для этой первой записи. Они уже давно исполняли и знали ее вдоль и поперек. И поэтому решили начать с нее. Мне кажется, что существовало две или три версии песни "My Bonnie", которые были записаны и обработаны. В одной из версий вступление было на английском языке, а потом на немецком. И была версия, где вступления не было вообще – она начиналась сразу с отбивания такта".
В студии звукоинженер Карл Хинц столкнулся с проблемой. По его мнению, Пит Бест не был достаточно хорошим барабанщиком (точно так же, как Джордж Мартин пришел к такому же выводу год спустя). Ни на одном из треков, записанных во время этой сессии, не было басового барабана или том-тома. Кемпферт убрал их из записи, оставив только рабочий барабан, хай-хет и тарелку.
Тони Шеридан: "В большинстве случаев партию соло-гитары исполнял я сам – Джон справлялся с этим хуже из-за несовершенства своей техники. Джордж был молод, неопытен и слишком трепетно относился к этому занятию – но он очень хотел учиться. Ударник был не особенно хорош, и поэтому ритм-гитаре приходилось компенсировать отсутствие мощного ритма. Берт Кемпферт об этом ничего не сказал, и мы были рады ничего не менять во время записи".
Пит Бест: "Работа проходила вполне нормально. Если не считать, что я хорошо заехал Тони Шеридану".
Тони Шеридан: "На вторую сторону сингла пошла козырная песня моей старой скиффл-группы из Норвича, "The Saints"."
Помимо этих двух за сессии периода 22-23 июня была записана еще тройка совместных с Тони Шериданом песен: "Why (Can’t You Love Me Again)" Билла Кромптона и Тони Шеридана, "Nobody's Child" Сая Кобена и Мела Фори и "What'd I Say" Рэя Чарльза.
В "Nobody's Child" только Пол Маккартни и Пит Бест аккомпанируют Шеридану на басу и ударных.
"What'd I Say" Рэя Чарльза была популярнейшим хитом того времени. Пол Маккартни рассказывал, что эта песня сразу выделялась, и когда он услышал ее, то отчетливо понял, что хочет заняться созданием музыки. Джон Леннон признался, что он пытался повторить на гитаре звучание электро-пианино, открывающего песню. А Джордж Харрисон вспоминал, как на одной вечеринке, длившейся целую ночь, которую он как-то посетил в 1959 году, песню играли восемь часов без перерыва и он заключил, что "это была одна из самых лучших записей, которые я когда-либо слышал". The Beatles в Гамбурге играли "What’d I Say" на каждом концерте, желая проверить, как долго они могут играть одну композицию и вовлекать при этом аудиторию. Поэтому не удивительно, что Тони Шеридан выбрал именно ее для записи.
Тони Шеридан: "Мы сделали очень много глупостей. Я хочу сказать, что если ты исполняешь песню, то должен делать это так, как того ожидает публика. Сначала убаюкать ее, а потом встряхнуть. Мы думали только так, а не иначе. Разбудить их, а потом встряхнуть".
"Why (Can’t You Love Me Again)" Билла Кромптона и Тони Шеридана изначально планировалась запуститься синглом как сторона "А", однако в 1961 году "Polydor" не стал этого делать. Зато когда в 1964 году The Beatles стали набирать популярность, она всего за неделю достигла 88-го места в "Billboard Hot 100". В ее записи участвовали все музыканты группы. Интересно как она мелодически и ритмически напоминает "Do You Want to Know a Secret" Леннона и Маккартни.
Тони Шеридан: "Никому и в голову не приходило, записывать песни так, как они потом звучали со сцены во время наших выступлений в Гамбурге. Ни одну песню. Единственное, что мы делали, это записывали глупые песни в студии, которые не давали ни малейшего представления о том, что мы делали на сцене. Мы делали гораздо больше новой, хорошей, новаторской и сочной музыки".
По окончании сессий 23 июня все музыканты отправились в клуб "Top Ten" праздновать 21-й день рождения Стю Сатклиффа, а их гамбургский приятель Юрген Волмер принес большой букет роз.
Юрген Воллмер: "Мы были молоды и артистичны и считали, что букет роз будет шикарным жестом с нашей стороны, ничего больше. Но Астрид это рассердило. Она не хотела, чтобы кто-либо посторонний узнал о его дне рождения. Розы я положил позади рояля, но после того, как между мной и Астрид состоялся разговор, я взял букет и уничтожил его. Тут вмешался Джон, а иногда он был очень даже противным, и сказал, что в этом букете были и его цветы, так как он тоже потратился на подарок. Но я ответил ему высокомерно и холодно, что я уничтожил свой букет, и ничей больше".
24 июня записи проходили в профессиональной гамбургской "Studio Rahlstedt". В этот этот день на Rahlau,128 была записана еще одна песня с Тони Шериданом – блюз "If You Love Me, Baby (Take Out Some Insurance On Me, Baby)" Чарльза Синглтона и Уолденез Холла. В ее записи снова участвовал весь состав группы, а Джордж Харрисон сыграл на соло-гитаре.
В этот же день The Beatles записали пару номеров уже без участия Тони Шеридана. Одним из них был шлягер довоенного времени "Ain’t She Sweet" Милтона Эйджера и Джека Йеллен с Джоном Ленноном в качестве вокалиста. Ее много кто до этого исполнял, а "битлы" определенно знали ее по пластинке Джина Винсента 1956 года. Однако, вокальное воспроизведение Джона Леннона отличалось от исполнения Винсента, казалось, что он аранжировал свою собственную уникальную версию.
Джон Леннон: "Кавер Джина Винсента "Ain’t She Sweet" звучит мягко и почти пронзительно, так я и пел ее, но немцы твердили: "Резче, резче", – им хотелось услышать нечто больше напоминающее марш, – и, в конце концов, мы записали более ритмичный вариант".
Пол Маккартни: "Такие песни, как "Ain't She Sweet", – хороший материалом для ночного кабаре . Они показали, что мы не просто еще одна рок-н-ролльная группа".
Тони Шеридан: "Во время записи этой песни они использовали мою гитару "ЕС-175". Джон сыграл на ней в этом треке, на котором я отсутствую – "Ain’t She Sweet".
Джордж Харрисон : "А еще мы записали песню "Ain’t She Sweet".
Тони Шеридан: "Когда мы впервые пришли в студию с Кемпфертом, Джон не то, чтобы не хотел петь, нет, он просто немного зажался. Он не сказал: "Давайте я спою вам несколько песен", а спел песню "Ain’t She Sweet". Его голос звучал не слишком хорошо. А он решил, что ничего не вышло. Он бы мог спеть больше, конечно".
Когда Кемпферт спросил, есть ли у них какой-нибудь свой оригинальный материал, они представили инструментальную пьесу и записали ее. Так "Cry For A Shadow" стала первой профессионально записанной собственной композицией The Beatles. Она была написана совместно Джоном Ленноном и Джорджем Харрисоном в стилистике популярной в те годы группы The Shadows. Собственно само название и ведущая гитара Харрисона и предполагают влияние команды, бывшей в те времена пока еще группой сопровождения Клиффа Ричарда. The Beatles на продолжительных концертах в Германии время от времени включали в свой репертуар их хит "Apache".
Джордж Харрисон: "В Гамбурге нам приходилось играть так долго, что мы играли и "Apache". Джон как-то начал это наигрывать, и я просто присоединился, и мы сразу же все придумали".
Композиция основывается на простой повторяющейся фразе с использованием тремоло, имитации соло-гитары Хэнка Марвина, есть типичные для The Shadows мелодические басовые партии – такая шутка Джорджа действительно звучала в стиле группы The Shadows. Поскольку она в большей степени соответствовала музыкальным тенденциям той эпохи, нежели материал Леннона – Маккартни, Кемпферт позволил The Beatles записать ее для одной из сторон возможного сингла под их собственным названием. "Cry For A Shadow", несколько оживленная в средней секции криками Леннона и Маккартни на заднем плане в стиле Джета Харриса, получила неофициальное название "Beatle Вор".
Джордж Харрисон: " Мы всегда отпускали шуточки в адрес группы The Shadows, а в Гамбурге мы играли так долго, что имели обыкновение исполнять композицию "Apache", или что там было их хитом. Однажды мы с Джоном дурачились, а у него была новая небольшая гитара "Rickenbacker" с забавным рычагом тремоло. И он начал, а я просто подхватил, и мы сочинили ее прямо сходу. Потом мы пару раз ее исполнили, и почему-то записали. Но, на самом деле, это была шутка, поэтому мы назвали ее "Cry For A Shadow".
Тони Шеридан: "Опять моя гитара "ЕС-175". В студии она хорошо звучала, подключенная к усилителю Fender".
Джордж Харрисон: "Результат не получился похожим на "Apache", но нам понравилось, и мы исполняли ее потом некоторое время".
На три–четыре–пять рассчитайсь
Если считать гамбургский этап записи с 22 по 24 июня 1961 года за один сессионный раунд, то в четвёртый раз The Beatles попадут в студию 1 января 1962 года. Это будет известная история прослушивание в "Decca Records". Подробнее о ней можно прочитать здесь:
А вернуться в Гамбургскую студию "Studio Rahlstedt" ребята уже в мае 1962 года. К этому моменту они уже обзавелись энергичным менеджером Брайаном Эпстайном, который смог договориться с шефом лейбла "Parlophone" Джорджем Мартином о подписании контракта на записи пластинок группы. Примечательно, что Мартин до этого даже не встречался ни с кем из музыкантов и не видел ни разу их выступления вживую. В "Parlophone" хотели, чтобы группа записала свой первый сингл как можно скорее после своего возвращения из Германии 31 мая. Но еще был в силе контракт с "Polydor Records", поэтому Эпстайн обратился к Кемпферту с просьбой освободить своих подопечных от контракта 1961 года, срок действия которого должен был истечь 30 июня 1962 года. Кемпферт согласился на досрочное расторжение при условии, что The Beatles запишут еще пару песен с Тони Шериданом. Это условие было выполнено в четверг 24 мая 1962 года.
The Beatles в том же составе, что и год назад, снова явили себя в гамбургскую "Studio Rahlstedt" и присоединились к сессии записи, которая началась в 6 вечера. Помимо них еще принимали участие Рой Янг – фортепиано, и Рики Барнес – саксофон. Были записаны две песни – "Sweet Georgia Brown" Масео Пинкарда и Кеннета Кейси и "Swannie River". Единственный, кто не участвовал в этой сессии, был сам Тони Шеридан. The Beatles с Роем Янгом записали для Тони две аккомпанирующие дорожки, на которые он потом наложит свой вокал.
Поговаривали, что Пол Маккартни еще сыграл и на фортепиано, однако Рой Янг все опровергает.
Рой Янг: "Не знаю. Есть несколько разных версий, и это довольно странно, потому что много писалось о том, что это Пол играет на фортепиано, или это я! Это всегда было под вопросом. Я знаю, что это я, потому что знаю, что Пол не может так сыграть – это мой стиль. Но я не принижаю Пола, он потрясающий музыкант".
Спиричуэлс "Swannie River" был аранжирован примерно как и "My Bonnie" – традиционное классическое начало и уход в ритм твиста.
Рой Янг: "Они были просто как, знаете, сумасшедшие, понимаете. Это были четыре сумасшедших парня, и вы никогда не знали от раза к разу, что они выкинут. Помню, что Пол был более консервативен, более практичный. А Джон, уф! Он был сумасшедшим. Да".
В итоге вышла 45-ка, на обложке которой "Битлз" снова назвали The Beat Brothers.
