…
Мы публикуем здесь истории из жизни. Сегодня читайте о происшествии, которое (если бы не наше феноменальное везение на врачей) могло стать трагедией.
Елизавете шел третий год. Мы отдыхали на море. Детка резвилась, я с попеременным успехом старалась обуздать поток энергии, направить в безопасное для нее и окружающих русло.
Один день запомнился навсегда.
Малышка шалила, играла в обезьянку, висела на низкой перекладине. Дрыгала ножками и смеялась. Отпустила одну ручку, показала мне язык. Опасности не было. До земли она легко доставала – стоило только выпрямить поджатые ножки. Ну, на попу шмякнется, если не рассчитает усилия… Подумала я.
Если бы.
Детка резко крутнулась всем телом на руке.
Визг ударил меня не по ушам, а по сердцу.
Малышка лежала на спине и кричала, а правая рука торчала под неправильным углом, вывернутая в локте.
Любое прикосновение к ребенку – усиливало громкость крика. От малейшей моей попытки поднять девочку – рука дергалась. А это вызывало усиление боли.
Наконец, я как-то справилась. Подняла. Прижала к себе. Мне нечем было зафиксировать ее ручку. Придерживала за плечо, чтобы меньше дергалась. И шла…
Лирическое отступление. Если локоть не вправить в течение суток – ждите беды. Дальше если и не безнадежно, то запредельно трудно. Травматологи в курсе. Остальные поверьте на слово.
Ваша я год оттрубила в перевязочной травматологии. И была хорошо информирована. Знала, что вправить локоть может далеко не каждый профессионал. Сложный сустав. Для работы с ним не помешают мастерство, опыт и талант.
Сухая рука, навсегда поджатая, согнутая в локте – встала перед моим мысленным взором. Я на такие насмотрелась за время работы.
Помню одну молодую скрипачку. Одиннадцать операций. Половина в Германии. Результат почти нулевой. Все та же контрактура... И конец карьеры.
В ушах бился детский крик. Я так растерялась, что не делала попыток вызвать «скорую», остановить проезжающую машину…
Быстрым и максимально плавным шагом, чтобы не трясти дочь, спешила к больнице, недалеко от которой мы и играли в детском городке…
Шла и молилась, чтобы мне и детке повезло с дежурным врачом.
- Господи, пожалуйста. Пусть там будет настоящий профи. Пусть он справится. Пусть вправит локоть. Пусть… Пусть…
В приемном покое сначала ничего не могла сказать, только дышала, как загнанная лошадь и смотрела на медсестру.
Она догадалась сама. Сказала быстро и с напряжением в голосе.
- Локоть? Упала?
- Провернулась на одной руке.
Девушка посмотрела на вторую пожилую медсестру. Взяла трубку телефона.
Та медсестра, что постарше скомандовала.
- Нет. Беги. Беги, если им повезет – перехватишь Иваныча. Может не ушел еще.
Молодая симпатичная медсестра послушно вскочила, мелькнула в дверях.
Я тупо стояла у стола. На вопрос о документах пообещала принести уже сегодня. Пока просто диктовала данные, которые помнила наизусть. Детка хрипло, уже устала – продолжала то скулить, то опять переходила на крик.
Двери приемного покоя снова хлопнули. Молодая медсестра улыбалась, на ее лице были облегчение и радость.
- Успела. Вам повезло. Он возвращается в отделение. Пойдемте. Провожу.
- К кому?
- К Алексею Ивановичу, нашему дежурному травматологу. Ну, на самом деле, дежурство он уже сдал… Но… Там доктор тоже хороший сейчас, но… Алексей Иванович – сами увидите.
Мы шли по дорожке между корпусами. Они были небольшими в два этажа каждый. Миновали пищеблок. Вкусно пахнуло котлетами.
Медсестра открыла дверь хирургического корпуса, придержала, чтобы мы прошли, не задевая торчащую в сторону ручку Елизаветы, свернула к лестнице.
- Нам на второй.
В отделении было очень чисто, пусто и спокойно. Видимо все сидели по палатам.
Навстречу вышла дежурная медсестра. Сопровождающая сказала, что мы к Алексею Ивановичу, он ждет.
Перед дверью с надписью «Смотровая» Елизавета перешла на ультразвук. Казалось, что дребезжат даже окна.
Внутри все было привычно для моего медсестринского взгляда. Стол с инструментами, кушетка, ширма. И вторая дверь в смежный кабинет.
Из нее и вышел врач. Вернее ВРАЧ.
Невысокий, почти щуплый. Узкоплечий. Со странным красным лицом записного алкаша или гипертоника, от волнения я не видела разницы. С маленькими бегающими глазками то ли вора, то ли лжеца.
Короткие руки, кривые ноги как у гусара на старых картинах.
Короче – красавец, глаз не оторвать.
Стоял и смотрел. Словно впитывал вопли малышки или изучал нас телепатическим образом.
Медсестра подошла ближе, стала что-то объяснять.
Алексей Иванович сделал жест кистью руки. И девушка умолкла, выскользнула из кабинета. Прикрыла за собой дверь.
Елизавета и врач встретились взглядами.
- Здравствуй, малыш.
Елизавета умолкла. Будто нажали на кнопку «выключить звук».
- Это девочка, - пискнула я.
- Вижу.
Врач приземлился на кушетку. Похлопал рядом с собой.
- Садись.
Он мне тыкал, он был груб. Немногословен. Но я помнила, КАК на него смотрели медсестры. Как на чудотворца. Как на того, у кого руки платиновые.
Врач не отводил взгляда от зареванного личика моей дочери. Я по-прежнему держала ее на руках.
Проблеяла нервно.
- Может снимок сделать?
Он дернул головой, как от пролетающей мимо мухи. Смотрел только на малышку.
- Как тебя зовут, красота?
- Е-ли-за-ве-ттттта, - выдохнула дочь.
- Замечательное имя.
Он протянул к детке обе руки. Локоть исчез в его ладонях. Не сжимал, не дергал, не тянул.
Детка спросила.
- Что ты делаешь?
- Слушаю.
- Что?
- Твой локоть.
Я абсолютно успокоилась. Так истеричная лошадь может расслабиться рядом с опытным и талантливым всадником. Безопасность, тепло. От Алексея Ивановича веяло именно этим.
Вся внешняя некрасивость растаяла. Рядом с нами работал Мастер.
Он встал с кушетки. Наклонился над нами, снова взялся за руку девочки. Теперь уже иначе. Другой хват. И попросил.
- Сейчас потерпи. Недолго.
Не дергал и не тянул. Чуть двинул в одну сторону, в другую, не было никаких попыток вправить, поисков нужного угла, проб, просто очень громкий щелчок.
А следом с опозданием завопила дочь.
- Чего орешь?
Спросил врач.
- Все уже. Не больно. И больше не будет.
Она икала. Он брал из стеклянного шкафа бинты. И пояснял мне, что вывих хреновый. Повреждена суставная сумка. Сейчас в ней разрыв. Поэтому нужна лангета, а послезавтра в его дежурство надо подойти. Он будет ручку двигать, но сам. И наладится. Обязательно. Правда, на одной руке лучше не висеть еще года три, четыре. И не заниматься большим теннисом, волейболом. Никогда.
- Мамаша, ясно?
Я кивала. Он работал.
Аккуратная повязка белела на руке малышки. Цветом лица – что-то среднее между помидором и морковью – она и доктор были одинаковы.
Принес марлевую салфетку. Подал мне.
- Нос высморкайте малышу. Хлюпает.
- Спасибо.
- В среду жду. Все ясно?
- Да.
- Тогда до свидания, Елизавета.
Мое имя врача не интересовало. Он его не спрашивал.
Мы шли по городу. Уложенная в лангету и забинтованная рука по-своему развлекала ребенка. Она смотрела на нее. Повторяла новые слова.
- Лангета. Травматология.
Я молчала, понимая, что нам не просто повезло. А очень очень очень.
Несколько раз мы ходили в травматологию. Алексей Иванович снимал лангету. Сжимал локоть ребенка в своей ладони. И сгибал разгибал детскую ручку. При этом лицо его было невероятно сосредоточенным. Он слушал локоть.
Однажды лангета исчезла. Осталась только повязка. Потом сняли и ее.
Запреты поднимать ребенка за две руки в течение полугода, а потом еще три года не висеть на одной – мы выполняли неукоснительно.
Алексей Иванович, спасибо Вам.
Сплетничающие медсестры, рассказали обрывками: одна, другая и третья – кусочки биографии доктора.
Там были и колония для малолетних преступников, и другие непростые перипетии, несколько разводов, алкоголизм.
В их город врач приехал пять лет назад, совершенно «никаким». На работу «такое сокровище» брать не хотели.
Он даже побыл санитаром несколько месяцев. А однажды ворвался в смотровую на вопли ребенка. Два врача – заведующий и второй дежурный, суетились над мальчиком. Сложный перелом со смещением.
Алексей Иванович отодвинул обоих коллег, вытянул свои волшебные руки и в пять минут «сложил ногу».
Сделали снимок – идеальная репозиция. Ровнее не бывает.
Тем не менее, еще месяц или два - был санитаром.
Когда убедились, что реально завязал – оформили врачом. Вскоре, к громадному удивлению коллег, Алексей женился на вдове с тремя детьми.
Да, вроде как не красавец, но мог найти и кого получше – вздыхали медсестры. А тут… Вы просто не видели его жену. Ну ничего особенного. Расплывшаяся тетка…
Ее старший сын был настоящим хулиганом, на учете состоял, дрался, воровал. Сейчас? Да вроде занимается в секции какой-то. На соревнования ездит. Это его Алексей Иванович пристроил…
Врач ведет абсолютно аскетический образ жизни. Дом, работа, дом.
Сыновья отчима обожают. Старший зовет по имени. Младшие – папой. Их прежний отец был алкашом, колотил и жену, и ребят, умер от белой горячки.
Алексей Иванович, дай Вам Бог – здоровья, сил и хорошей достойной старости в кругу родных и друзей.
СПАСИБО
Нас очень радуют лайки, комментарии, подписка.
Авторы: Наталя Шумак & Татьяна Чернецкая
#витаминыдлядуши #историяизжизни #шумак #наталяшумак #татьяначернецкая #чернецкая #людивбелыххалатах #чудесаслучаются #историяизмоейжизни
