"Если бы она только пальцем поманила, я бы бросил всё -- работу, семью…"
А вам везло с женщинами?
Да, мне колоссально повезло. И от самой первой, которая была меня старше. Но она вообще была совершенно уникальным человеком. Я ее никогда не забуду. И когда она меня выгнала…
???
Ну, она меня выгнала, потому что я из-за этого романа перестал учиться. И меня отчислили из университета из-за неуспеваемости. Но я от нее сей факт скрыл. А когда она узнала, она сказала, что я трус, лжец и что она со мной не хочет иметь ничего общего. И чтоб я пошел вон. Вот… Мне было 20 лет. Я ее не видел много лет… Однажды, я уже работал в РИА «Новости», меня послали в Кремлевский дворец на какой-то международный форум, посвященный борьбе за мир. Помню, поднимаюсь на второй этаж -- и вдруг вижу ее...
А она там что делала?
Не знаю. Ведь с нашей последней встречи прошло 10 лет…
Но вы ее узнали?
Смеетесь, что ли? Она стояла, вот где примерно эта дверь. (Показывает) Метрах в пяти-шести . Она всегда была близорукой, но очков никогда не носила. И поэтому она меня не заметила. И когда я ее увидел, я просто хорошо помню, что у меня сердце прям остановилось. Во рту пересохло. А я уже тогда был женат. И у меня был ребенок. Но я хорошо помню свои ощущения, что если бы она только пальцем поманила, я бы бросил все -- работу, семью…
Да вы что?
Да, да, да. Но, к счастью, она меня не увидела. Я, конечно, к ней не подошел. И потом я ее долго не видел. А встретился с ней… спустя еще 10 лет. В метро поднимался по эскалатору, а она ехала вниз. И мы друг перед другом проехали, она о чем-то думала, не смотрела в мою сторону. И я ее увидел -- и снова, как прежде, замер. И все – больше никогда мы не встречались. Наверное, ее уже нет в живых, все-таки она была меня прилично старше.
Такая пронзительная история…
Да. Она была, кстати, разведчицей. Окончила военный институт иностранных языков. Блестяще знала французский. И работала, как потом мне рассказали, в Германии. В ней присутствовал совершенно поразительный шарм. И, естественно, она была красивая, не сказать как.
А это важно, чтобы в женщине был шарм?
Ну, для меня главное, чтобы был ум. Чтобы можно было говорить. Таких, как она, больше нет. Но все женщины, с которыми я был, замечательные: умные, верные, любящие подруги. Даже не знаю, за что мне такое везение. Я же человек неверующий и понимаю, что нет тут никакого высшего промысла. Ну, значит, вот такой везунчик в этом вопросе…
"Я понял, в чем смысл-то! Всегда пробовать, никогда не отступать"
А какое ваше кредо?
Оно заключается в словах – «по крайней мере, я попробовал». Это связано с моим первым выездом за рубеж. Потому что вообще я был невыездным, поскольку отказался работать с КГБ. Но в 1977 году меня все-таки выпустили в Венгрию, страну народной демократии. В Будапеште я как-то пошел гулять. И вдруг увидел кинотеатр, а на нем афишу фильма «Пролетая над гнездом кукушки». А я даже не знал тогда, кто такой Джек Николсон. Но я страшно обрадовался, потому что фильм шел на английском с венгерскими субтитрами, а английский был моим родным языком. Купил билет. Вот я вошел одним человеком, а из кино вышел другим... В фильме главный герой по фамилии Макмерфи, находясь в дурдоме, в знак протеста против произвола врачей пытается выбросить из окна тяжелый умывальник. Естественно, из этой затеи у него ничего не получилось. Над ним все начали смеяться. На что он ответил: «По крайней мере, я попробовал». И когда я это увидел, я понял, в чем смысл-то! Всегда пробовать, никогда не отступать. Даже если попытка окажется неудачной!..
В 1991 году из-за разногласий с руководством вы ушли с ТВ?
Ну, я сам ушел, никто меня не выгонял. Я был политобозревателем, работал в штате, стал известным...
К вам, кажется, и слава пришла благодаря телемостам…
Ну конечно. Меня же вообще не пускали на ТВ.
Как же допустили?
Это не то чтобы допустили. Это специально так решили. Начиная приблизительно с конца 70-х годов я стал часто появляться на американском ТВ -- через спутник связи. Живьем меня, конечно, в Штаты не пускали. Одна американская журналистка, которая здесь работала на ТВ, познакомилась со мной. И предложила мою кандидатуру, так сказать, своим боссам в Америке. Мол, есть такой Познер, надо его на эфиры приглашать, чтобы он объяснял все происходящее в Союзе. И успех моих выступлений, не скрою, был грандиозный. Американцы очень удивлялись этому странному русскому, прекрасно говорящему по-английски. Который еще к тому же и одет был как американец. И даже внешне -- и психологически -- выглядел как американец. Кто он? Рейтинг передач с моим участием зашкаливал, поэтому меня приглашали снова и снова. И когда на волне перестройки в 1985 году вдруг возник вопрос, кто с русской стороны будет вести телемосты, -- из кого было выбирать? Американцы знали только мою персону. Так я, вполне молодой себе человек, 52 лет от роду, симпатичный, стал первым телеведущим...
А что в вас есть американского?
Я думаю, внутренняя свобода. Меня нельзя прогнуть. Но со мной можно договориться. Докажи мне объективно свою правоту, и я соглашусь. Все мое воспитание – западное, от мамы. Она была французской буржуазной дамой…
Выходит, США вытащили вас на свет божий?
Решающая роль, конечно, их, да.
Вас еще и из-за этого ненавидят?
Наверное. (Смеется). Но многие меня и любят. Вы не думайте, что все так однозначно. Я много езжу по стране -- и встречаю иногда такую любовь, что становится неловко. И если меня ненавидят, я этим горжусь. Так и должно быть. И вообще, как говорил Сирано де Бержерак, один из моих любимых героев, «под взглядами врагов я хожу прямее».
А вам интересно то, что вы сейчас делаете на телевидении в своей авторской программе «Познер»?
А иначе я бы и ни делал. Понимаете, мне всегда интересен человек. Не помню, Толстой, кажется, сказал, что «в каждом человеке есть книга». Одна – точно есть. Может быть, в другой форме, но это мое копание в мозгах.
В чужих?
Ну да, и в своих тоже.
Извините за вопрос, но в вашем возрасте не тяжело вести прямые эфиры?
Нет, нисколько.
Ваша квартира производит впечатление несколько нежилой.
Напротив, она очень жилая. Она очень такая… французская.
Вот на этом портрете над камином, случайно, не ваша мама?
Нет, не мама. С этим портретом связана отдельная история. Вообще это картина Юрия Анненкова, довольно известного русского художника, эмигрировавшего на Запад в двадцатые годы. А на портрете изображена его любовница. Она была манекенщицей. Она дружила с моими родителями. Во время оккупации Франции родители отправили меня к ней в Биарриц. Однажды, помню, я сидел на подоконнике и смотрел на госпиталь, находящийся напротив ее дома. На поле которого выздоравливающие немецкие офицеры и солдаты играли в футбол. И вдруг чьи-то железные пальцы схватили меня за ухо, стащили с подоконника -- это была Маргарита, которая сказала, чтобы я не смел смотреть на фрицев. А за то, что я сделал, она лишает меня ужина и отправляет спать. А мне, между прочим, было лет восемь.
Примерно в полчетвертого утра она, помню, меня разбудила. Я оделся, мы вышли на улицу, было очень промозгло, но людей почему-то было много -- и все шли к океану. И чем дальше, тем больше народу прибывало. В конце концов образовалась целая толпа. Она меня притащила на самое высокое место над водой, а вокруг тишина такая, оглушительная… И вдруг по толпе словно шелест прошел – шу-шу-шу-шу… Гляжу, а мимо нас проплыл труп. Потом еще один. И еще... Всего пять. Оказалось, это были утонувшие немецкие офицеры. В Биаррице очень коварное течение. Их честно предупредили. Но они же высшая раса, они лучше знают, что делать. Весь город знает, когда течение приносит утопленников, и все пришли смотреть на немецкие трупы. Когда мы вернулись домой, она дала мне чашку горячего шоколада и сказала, что смотреть можно только на таких немцев… Маргарита, я ее обожал...
Шикарная история… Ну и последний вопрос. Может быть, он покажется грустным…
Ну давайте, жизнь и так грустна…
Вот вы сами и ответили. Как сказал Бродский, «жизнь проходит и ничего тебе взамен не дарит…» Продолжите?
Жизнь -- замечательная штука. Я обожаю жизнь. Хотя, в конечном итоге, каждый человек одинок -- и умирает тоже в одиночку. Самое печальное, что человечество ничему не учится. Я не оптимист в отношении будущего. У меня жизнь сложилась. Мне сказочно повезло: я нашел себя, я счастлив, я среди первых в профессии, я известен. Я гражданин трех стран, могу ездить куда хочу. У меня замечательные дети и внуки. Все просто отлично...
А откуда горечь?
У меня всегда перед глазами стоит образ ребенка, умирающего от голода где-нибудь в Нигерии. Меня это глубоко задевает, возможно, это кому-то покажется смешным. Не хочу никому ничего доказывать. Я активен в области борьбы со СПИДом, а еще -- с домашним насилием. Вы знаете, что в нашей с вами стране каждые сорок пять минут женщина умирает от побоев мужа? Мы должны хотя бы говорить об этом, но у нас даже этого не делают. И где все хваленые правозащитники? А полиция говорит, ну это частное дело. Нет, не частное… Я здесь до сих пор потому, что столько людей говорит, что им важно то, что я делаю. Я не могу их бросить. Вот если меня лишат возможности помогать, тогда я уеду. Понимаете, когда я говорю, что я чужой здесь, в этой стране, я говорю это без всякого обвинения. Я никого не виню...
Полюбить не удалось?
Что именно?
Ну, эту страну?
Я вообще не понимаю, что значит любить страну? Ее границы? Или народ, все 140 миллионов? Я люблю русскую литературу, музыку, люблю русский язык. Я безмерно люблю Пушкина, Гоголя… А это и есть выражение моей признательности...
Понравислось? Подпишись на наш канал и читай:
- "Возраст, когда женщины неинтересны, для меня ещё не наступил". Так говорит Владимир Познер
- "Первое впечатление от СССР - офицеры с железными зубами и наледь в троллейбусах". Наш эксклюзив с Владимиром Познером
- "Почему в конце жизни люди плюют в своего бога?" Возможно, это был последний разговор с Арменом Джигарханяном о любви
Беседовала Вера Илюхина, Москва, специально для «Лилит» (с)