Здравствуйте!
Недавно я немножко подискутировал с хорошим знакомым о восприятии литературы - на этот раз не на виртуальных просторах всемирной сети, а в принадлежащем ему букинистическом магазинчике, за кружкой горячего какао. Начали мы с того, как современный человек некорректно воспринимает средневековые тексты через призму современного мировоззрения (речь шла, само собой, о моих любимых скандинавских сагах), а потом мы как-то плавно и незаметно перешли к читательскому таланту — да-да, именно таланту! - вообще, и о том, что с этим самым талантом сейчас, по нашему мнению, полная пятая точка.
За время ведения канала я выработал несколько правил, позволяющих мне удерживать на высоте планку качества публикуемых материалов. Приведу основные, хотя для темы текущей статьи важно только третье правило.
1. Я никогда не пишу о книгах, которые не читал сам или читал давно и плохо помню содержание. Пересказ с чужих слов в работе литературного критика или обозревателя так же неприемлем, как и в свидетельских показаниях под присягой.
2. Я не гонюсь за дешевой популярностью, я пишу о том, что, в первую очередь, интересно мне самому. По-моему, писать скучную «заказуху» - быстрейший и вернейший путь к «выгоранию». Можно писать и разгромные статьи, конечно — опять-таки при условии, что это интересно мне самому.
3. Задумывая статью о каком-либо литературном произведении, я обычно трачу немного времени на то, чтобы просмотреть актуальную критику на него — просто чтобы быть в курсе, как его сейчас принимают, и не повторять критические штампы о нем.
Именно следование правилу №3 и вызвало в к жизни статью, которую вы сейчас читаете.
Дело в том, что просматривая отзывы читателей на разные книги — именно читателей, а не профессиональных критиков — я пришел к выводу, что люди не умеют читать!
Я уже писал на канале о болезни современности — функциональной неграмотности. Конечно, настоящая ФН — это жуть, полная неспособность воспринимать текст сложнее этикетки на мороженом, но ведь почти любое заболевание можно ранжировать по тяжести. Я все больше и больше склоняюсь к мнению, что функциональная неграмотность в легкой форме свойственна как минимум 70% современных читателей.
Проще говоря, люди читают литературные произведения, даже не пытаясь понять, о чем же, собственно, хотел рассказать автор. Большинство отзывов оставляют впечатление, что их это даже не интересует. В лучшем случае, их немного «цепляют» технические подробности — способы заточки холодного оружия, которым пользуются герои книги, скорострельность пулеметов или архитектура оборонительных сооружений. Никого больше не интересует, что, собственно, автор пытался донести до читателя своим сюжетом, все погружены исключительно в разглядывание декораций.
Даже в тех немногочисленных случаях, когда читатель/критик действительно пытается осмыслить замысел автора, то чаще всего вместо того, чтобы попытаться встать на место героев, понять его мотивацию, его внутренний мир, читатель небрежно примеряет поступки и мысли героев к своей личной реальности и выносит неизменный вердикт: «я бы у себя дома так не сделал, автор каких-то идиотов описывает».
Если говорить еще проще: никто не хочет думать, думать тяжело, неинтересно, и для многих уже и невозможно — вот он, первый шаг к функциональной неграмотности. Причем процесс зашел настолько далеко, что уже породил огромное количество текстов (назвать их литературными произведениями у меня попросту не поворачивается язык), сконструированных с прицелом на таких «отвыкших от мысли» потребителях. Полностью лишенные связного сюжета (под сюжетом в этих текстах принято понимать непрерывную нарастающую череду действия, или, как вариант — штампованное многостраничное ерничанье, которое считается «юмором»), они, как правило, состоят из одних декораций, которые могут быть очень пространными, вплоть до подробных ТТХ десятков образцов вооружения и анатомических атласов всевозможных мутантов и чудовищ. Поскольку сюжета нет, нет и необходимости логически обосновывать начало и конец книги — бесконечную череду бессмысленного действия можно прервать на любом месте, чтобы начать с него в следующем, 11-м томе.
Фактически это тот же процесс, что уже уничтожил массовый кинематограф, превратив его в драматически примитивные красочные движущиеся картинки. Теперь ползучая чума «не надо грузить, поменьше размышлений, побольшек действия» проникла и в литературу и уже воспитала массу потребителей текстовой продукции, которые умеют складывать слова в предложения, но не умеют читать и думать.
И это расслоение будет пострашнее экономического. Потому что людьми, сапиенсами нас делает все-таки не количество бабла в кошельке или на счету, а умение думать.
Можно ли считать разумным того, кто думать НЕ ХОЧЕТ?
