Предпосылки
Несмотря на заключение договоренности о прекращении огня, формально завершившей «Шестидневную войну», столкновения между Египтом и Израилем через некоторое время продолжились. Боевые действия отличал позиционный характер, в основном они состояли из артиллерийских обстрелов территории противника, авианалетов и диверсионных операций египетских и израильских «Коммандос». Противостояние приобрело наиболее ожесточенный характер с марта 1969 года по август 1970 год. В историографии данные события получили название «Война на истощение».
После того как из-за израильского превосходства в воздухе война приобрела неблагоприятный для Египта характер, президент Насер обратился к советскому руководству за помощью. В марте 1970 году в Египет прибыли первые советские зенитчики. В республике была развернута специально созданная для этих целей 18-я особая зенитно-ракетная дивизия. Общая численность советского воинского контингента составляла около 15 тыс. человек.
Участие советских противовоздушных сил в войне
Летом 1970 года возобновились израильские авианалеты на территорию Египта, на этот раз из-за противодействия советских ПВО, отличавшиеся существенно меньшей эффективностью. В период до 30 июля израильские ВВС потеряли по израильским данным 5, а по советским 9 самолетов. После успеха советских ракетчиков, командование ВВС решило более активно использовать авиацию, которой до этого было приказано не вступать в воздушные бои с израильскими самолетами.
В конце июля командование израильских ВВС решило спровоцировать советскую авиацию на прямое столкновение. По плану, разработанному израильской стороной, четверка истребителей «Dassault Mirage III», изображающая самолеты-разведчики, должна была сыграть роль приманки и заманить советских летчиков в засаду, где их должны была атаковать группа из восьми истребителей: «4 Dassault Mirage III» и «4 F-4 Phantom II».
Нам предстоял смертельный бой, в котором всё позволено. Хитрость, трюки, изобретательность, знания, способность, личное мужество, сила — все эти качества скоро должны были подвергнуться суровому испытанию. Я знал точно, что требуется от нас, и, хотя никогда ещё не встречался с русскими в бою, я был уверен в себе и своих товарищах», — вспоминал Амос Амир, командир 119-й эскадрильи.
Бой 30 июля
Утром 30 июля группы израильских «скайхоков», «ураганов» и «вотюров» направились к своим целям — на египетские РЛС и позиции артиллерии на западном берегу. К середине дня пришло время главного мероприятия. Приблизительно в 15:00 по египетскому времени операция «Римон-20» стартовала. В это время на советский командный пункт в Бир-Арейде доложили, что на радарах появилась новая цель, предположительно «скайхоки», которые, выстроившись в «индейский круг», атакуют РЛС в районе Сохны. Советские командиры понимали: перехватить их вне подготовленной засады практически нереально, израильтяне легко уйдут за Канал. После истории с подбитым «Скайхоком» противник стал ещё осторожнее и вряд ли снова даст себя подловить.
По советским данным потери ВВС СССР составили 4 самолета, по израильским – пять. Погибло трое летчиков, капитаны Владимир Журавлев, Николай Юрченко и Евгений Яковлев. Все погибшие были посмертно награждены Орденом Красного знамени и египетской «Звездой воинской доблести».
На самом деле никаких «скайхоков» над Сохной не было — там была приманка в виде четырёх «фантомов». «Притворившись» дозвуковыми штурмовиками, они пытались выманить советских пилотов с их баз. Предшествующие месяцы израильтяне так активно избегали боя, что советское командование просто перестало на них реагировать… Вообще, для советской стороны этот день был самым обычным, что называется «ничто не предвещало». За лётчиками была закреплена зона ответственности южнее Канала, всё, что выше, защищали части ПВО. Они знали, что как только будут подняты самолёты — израильтяне уйдут за Канал, дождутся, пока у советских истребителей в зоне дежурства закончится топливо, и продолжат своё. Кот, который попал в мышеловку На советском КП ещё не знали, что над Заливом на малой высоте уже летело звено «миражей». Они шли в плотном строю, чтобы казаться на экранах РЛС парой самолётов фоторазведки. В эфир выходили только пилоты, ранее летавшие на подобные вылеты. Их голоса были уже знакомы. Но на этот раз у них не было фотоаппаратов — только ракеты и бомбы. «Нам предстоял смертельный бой, в котором всё позволено. Хитрость, трюки, изобретательность, знания, способность, личное мужество, сила — все эти качества скоро должны были подвергнуться суровому испытанию. Я знал точно, что требуется от нас, и, хотя никогда ещё не встречался с русскими в бою, я был уверен в себе и своих товарищах», — вспоминал Амос Амир, командир 119-й эскадрильи. Вскоре «миражи» набрали высоту и оказались в небе Египта. На советских аэродромах прозвучал сигнал боевой тревоги. Потом сообщили, что над Суэцким заливом замечены ещё цели, а на Синае появился израильский воздушный командный пункт — значит, готовится крупный налёт.
В это время над Сохненской долиной на предельно малой высоте уже барражировало звено «фантомов», готовых в нужный момент вступить в бой. Спустя 11 минут после обнаружения цели стартовало первое звено МиГов. И почти сразу — ещё одно. «Приманка» сработала. На руку израильтянам играл и тот факт, что Синайские горы практически не позволяли обнаружить низколетящие цели. На КП в Бир-Арейда просто-напросто не знали о присутствии в районе Сохны ещё шести израильских самолётов. Плюс ко всему на командном пункте в Каире была выключена обзорная РЛС — информация до него доходила с некоторым опозданием. Советский 313-й отдельный батальон РЭБ и РТР прекрасно видел, что цель на радаре — не «обычная» пара, а более крупная формация. Но эти данные просто не успели до Дольникова вовремя дойти. Советские МиГи устремились на перехват. Их визави совершили привычный в такой ситуации манёвр — развернулись на восток и уклонились от боя, как делали много раз раньше. На самом деле израильтяне уже проверяли оружие и сбрасывали баки. После чего они развернулись на запад и направились к месту встречи. В этот момент на командный пункт доложили: «Вижу четвёрку истребителей». Советские самолёты разбились на пары, каждая из которых двигалась в своём направлении. Звено «разведчиков» тоже разбилось на пары. «Встречного» боя толком не было — израильтяне атаковали советские МиГи, находившиеся в зоне дежурства. МиГи спикировали навстречу «миражам». Израильские истребители устремились вверх … и потеряли из виду своих противников — помешало солнце. Командный пункт известил всех наших в воздухе, что вторая четвёрка МиГов приближается к району боя. А вскоре в бой вступила и третья четвёрка. Израильтяне разбили пары, предпочтя вести бой в одиночку. Привычная «фишка» пилотов «миражей», сильно рисковавших, но стремившихся как можно быстрее пополнить свой личный счёт. В то же время к месту боя на форсаже неслась тройка «миражей». Они прибыли на место к самому окончанию боя. К сожалению, дальнейшие события мы знаем практически полностью со слов израильтян — их пилоты оставили подробнейшее описание произошедшего. Итак, что мы здесь видим? Во-первых, в начале боя восьми советским МиГ-21 противостояли шесть «миражей» и четыре «фантома» — то есть ни одна сторона не имела существенного преимущества. Во-вторых, израильский элемент тактической внезапности был весьма условным — «разведчиков» советские пилоты прекрасно видели, хотя и не имели представления об их истинной цели. В-третьих, «фантомы» до последнего момента оставались вне поля зрения советской стороны, но и сам бой проходил существенно выше, а потому они не имели никакой возможности в полной мере реализовать «эффект неожиданности». А дальше — завертелось. «Миражи» набросились на звено МиГов. И в этот же момент в бой вступил «гречкоим» Аарона Ярива. Григорий Пастушков Полевой эксперт в запасе «Масрега», или «спица» на иврите, — это «русский» отдел военной разведки АМАН. Если точнее — группа прослушки советской радиосвязи. В быту их чаще называли «Гречкоим» — гречковцы, в честь министра обороны СССР. Они первыми подтвердили, что 18 апреля именно русские пилоты взлетели на перехват «миражей» с фотокамерами. Что это не советники, а боевые пилоты на задании. В июле они же сообщили, что пилот, подбивший «Скайхок», говорил по-русски. «Гречки» буквально узнавали по голосу каждого советского пилота, в бою 30 июля они сыграли ключевую роль .
Вместо чётких и понятных команд советские пилоты начали слышать в эфире какую-то белиберду. И тут же — эфир взрывом бьёт им по барабанным перепонкам, вводя в замешательство. Такое длилось секунды, но в воздушном бою это очень и очень много. Тут же оказалось, что у израильтян достаточно топлива, а у звена капитана Камнева оно уже подходило к концу. Полковой КП приказал выйти из боя. Трое успели, четвёртый — нет. Капитан Журавлёв взлетел без противоперегрузочного костюма, во время манёвра из-за «чёрной пелены» уменьшил перегрузку — и тут же был сбит. Он погиб при приземлении, когда ветер отнёс его парашют в скалистую расщелину. «Фантомы», понимая, что прятаться нет никакого смысла, включили форсаж и устремились в бой, набирая высоту. Советские лётчики заметили их почти сразу. «Осторожно, внизу „фантомы“! Ракеты!» — успел прокричать капитан Сыркин. Он начал строить противоракетный манёвр, но практически сразу был сбит. Капитан попытался набрать высоту и быстро потерял энергию, стараясь захватить тепло двигателя летящего перед ним израильского самолёта. Но израильтянин успел выстрелить первым. Над Сохненской долиной раскрылся второй парашют, а на земле запылал второй костёр. НА ТУ ЖЕ ТЕМУ МиГи над Израилем. Охота на русскую «летучую лисицу» Сбивший его пилот ликовал — это вторая победа за день! В тот момент он допустил ошибку, которую до него делали десятки лётчиков разных стран, — попытался «досмотреть кино», наблюдая, как падает сбитый самолёт. И — не заметил, как другой МиГ оказался у него за спиной. По одной из версий, советская ракета была отброшена реактивной струёй двигателя, по другой — израильтянин в последний момент всё же успел отреагировать. В любом случае, его машина была серьёзно повреждена и покинула бой. Теперь три оставшихся МиГа были вынуждены сражаться сразу с восемью израильскими самолётами (вышедшего из боя лётчика заменил другой). Советские истребители оказались зажатыми в «клещи» — рядом «миражи», снизу «фантомы», которые безуспешно пытались атаковать выходящих из боя лётчиков звена Камнева. Третья четвёрка МиГов — всё ещё в нескольких минутах от места боя. Авиам Села, второй номер звена «фантомов», в это время вёл манёвренный бой с МиГом Евгения Яковлева, командира звена из Тираспольского авиаполка. «МиГи стреляли из любых положений и ситуаций. Нельзя было поймать МиГ, не подвергая себя опасности. Вскоре мы разделились, так как боялись, что бой закончится для нас без единого сбитого самолёта». Через полминуты Селе удалось «перекрутить» МиГ-21 в ближнем бою. С его слов, советский лётчик допустил все возможные ошибки — и на высоте в полтора километра потерял энергию и был сбит.
Капитану Яковлеву удалось покинуть горящий самолёт, но купол его парашюта оказался повреждён. В итоге советский лётчик погиб. Теперь израильтяне соревновались в первую очередь между собой — кто успеет сбить противника первым. Вторая четвёрка МиГов попыталась выйти из боя. Теперь это был единственный вариант. Капитаны Юрченко и Макара на форсаже устремились к своим аэродромам. Но уйти от «фантомов», пусть и на малой высоте, — шансов немного. «Фантом» несёт ракеты с полуактивной ГСН, а главное — он быстрее. Ракета «Спэрроу» достигла своей цели — Николай Юрченко не успел катапультироваться и погиб. Последним уцелевшим из несчастливого звена был капитан Макара. В тот день он оказался тем самым человеком, который совершил настоящее чудо. Его МиГ был атакован четырьмя «миражами» и «Фантомом». По нему было выпущено как минимум четыре ракеты — он сумел уклониться ото всех. Его самолёт пережил очередь «Фантома», выпущенную с расстояния в несколько десятков метров. Израильтянин ухитрился попасть, но из-за близкого расстояния снаряды не успели взвестись. Была выведена из строя форсажная камера, а стабилизатор превращён в решето. Несмотря на это, лётчик уцелел и сумел дотянуть до своего аэродрома. В это время к месту боя добралась четвёрка Саранина, ещё восемь МиГ-21 — на подходе. Со стороны израильтян — вторая пара с «Рефидим».
С одной стороны, соотношение сил было в пользу советских лётчиков. С другой — лучший стрелок ВВС Израиля и будущий заместитель главкома ВВС не те люди, с которыми стоило сталкиваться в уже и так несчастливый день. В общем, продолжения боя не случилось. И наверное, к лучшему. Что касается последнего, пятого сбитого самолёта, с ним ситуация немного сложнее. Сразу после операции израильским лётчикам засчитали четыре победы. И только в 73-м году, после некоего подтверждения разведки засчитали пятую. По наиболее распространённой версии, самолёт был передан египтянам и затем разобран на запчасти. Тот трагический для советских ВВС день завершился.
Вместо выводов Четыре МиГа догорали кострами в Сохненской долине. Трое советских пилотов погибли, четвёртый едва не стал жертвой египтян, принявших его за израильского пилота. За ход операции с советской стороны отвечал генерал Дольников, лётчик-ас Великой Отечественной войны и просто отличный офицер. Человек с другой стороны, Мордехай Ход, не прошёл и десятой доли испытаний, выпавших Дольникову. Просто бывший командир эскадрильи «мустангов», непрерывно воевавший полтора десятилетия, в тот момент оказался лучше. Как командир, как организатор. Над ним не стояли десятки начальников и проверяющих. И люди, которые были там, — они прошли огонь и воду, а медные трубы им не грозили. Когда советские пилоты готовились к пожару мировой войны — израильские пытались выживать. Когда капитан Яковлев преследовал учебную мишень в Марах, Ашер Снир штурмовал египетский аэродром на высотном перехватчике с парой бомб для разрушения взлётно-посадочных полос и убеждением, что от него зависят жизни товарищей на дозвуковых «мистерах», летящих следом. Когда капитан Сыркин взлетал по тревоге в Тирасполе, Итамар Нойнер горел над Синаем, а Амос Амир прыгал из обречённого «Миража» с отказавшим двигателем где-то над Хацором. Нет войны без потерь. Любой опыт оплачен кровью — спросите у американцев, они хорошо помнят, как и почему появилась школа «Топ Ган». Спросите израильтян. Опыт, обеспечивший им победу, уже был оплачен. Наш — ещё нет. Нет позора в том, чтобы проиграть таким людям. Лётчики 135-го ИАП храбро сражались и погибли как герои.
Последствия
1 августа в Египет прибыл командующий советскими ВВС маршал Катуков для расследования обстоятельств боя. Вскоре советским летчикам было запрещено вступать в столкновения с израильтянами. 7 августа между Египтом и Израилем было заключено перемирие. Некоторые израильские исследователи считают, что заключение перемирия напрямую связано с поражением советской авиации в воздушном бою.
Советский контингент оставался в стране вплоть до 1972 года, когда в связи со сменой политического курса Египта советские войска были выведены с его территории.