Ваня Литвинов был худеньким, болезненным, бледным пятиклашкой с тихим голосом. В толпе бойких одноклассников он был совсем неприметным мальчишкой.
Это был мой новый 5 класс, шла первая четверть, и мне ещё только предстояло познакомиться с ребятами и обстоятельствами их жизни, когда произошла такая нелепица, что и мне, и родительскому комитету стало не по себе.
Прямо на уроке мне сказали срочно явиться к завучу. Я оставила классу задание и ринулась в её кабинет. Там мне открылась следующая картина. Ваня сидел со стаканом воды в руке, вздрагивал от рыданий, а завуч Елена Сергеевна гладила его по голове и утешала. Она обернулась ко мне и попросила срочно найти мобильный матери. Ваня не мог заниматься, и завуч приняла решение отправить мальчика домой на такси. Я кивнула и бросилась искать телефон Ваниной мамы в портфолио класса, решив, что мальчик заболел.
Елена Сергеевна созвонилась с мамой Литвинова Вани и вызвала ему такси, договорившись, что мама перезвонит, как только мальчик попадёт домой.
На перемене я пошла к Елене Сергеевне узнать, как всё прошло, и от завуча узнала, что, как сообщил Ваня, ночью в умер его отец. Господи, бедный ребёнок! Семья, наверное, в таком шоке, что не догадалась известить меня об этом.
После уроков я перезвонила маме Вани. Пусть я видела её только 1 раз на родительском собрании и знала их семью всего несколько недель, я сочла своим долгом выразить им сочувствие и уточнить, как Ваня всё это переносит, не нужна ли от школы и класса какая-то помощь.
Нельзя сказать, что уход отца Вани стал для семьи неожиданным: онкология. Утром мама спросила, пойдёт ли сын в школу или останется дома. Они решили, что среди одноклассников за занятиями Ваня будет чувствовать себя лучше, поэтому мама отправила его в школу, а сама занялась печальными приготовлениями. Я утешала вдову как могла. От финансовой помощи класса она отказалась, но против того, чтобы родители класса пришли их поддержать в день похорон, не возражала.
Я созвонилась с председателем родительского комитета Анной Юрьевной, чтобы обсудить этот вопрос, и передала ей подробности разовора с овдовевшей мамой Вани. Хотя наш классный коллектив только сформировался, комитет принял решение, что непременно надо семье помочь. Несколько свободных в день похорон родителей вызвались передать от класса венок и поддержать Ваню и его маму. Я открыла анкету мамы Литвинова и продиктовала имя и отчество Ваниного отца.
В день похорон мне позвонила Анна Юрьевна. Они попали в ужасную ситуацию: еле перехватили одну из родительниц с ритуальным венком и, спрятавшись в машине, срезали с него часть траурной ленты, на которой было указано имя и отчество мужчины. Почему? На похоронах они выяснили, что умер не указанный в анкете отец Вани, а мамин гражданский муж. А на венке указано имя бывшего мужа и отца Вани, живого и здорового. Видимо, мальчик считал маминого сожителя родным человеком и был с ним близок. Кошмар какой! Из-за этой путаницы мы заочно похоронили живого человека.
Я почувствовала себя страшно неловко. Принесла извинения родителям из класса, хотя сама я ни сном ни духом о сложившейся ситуации. Ваня назвал умершего сожителя мамы своим отцом. А в анкете его мамы был указан отцом бывший муж. О том, что она в разводе, женщина нигде не сообщила. Откуда же тогда я могла узнать все эти подробности личной жизни родителей Вани Литвинова? Одно меня утешало: родители из класса быстро сообразили, как избежать неловкой ситуации на похоронах, и родной отец мальчика всё же жив. А согласно народной примете, теперь он будет жить долго-долго.
Считаете ли Вы, что классному руководителю надо сообщать о нюансах семейного положения родителей учащихся или общей информации более чем достаточно? И сталкивались ли вы когда-нибудь с путаницей по поводу ушедших из жизни и ныне здравствующих?