Ранее: Первый поцелуй.
В один из дней приходит моя одноклассница в школу и передает мне большое красное яблоко и записку от Гены. В записке говорится, что он был по этому адресу, сегодня ночью выезжает. Служба завершена, и он заходил попрощаться. Очень сожалел, что не встретились. Как мне плохо было! Спрашиваю одноклассницу почему же меня не позвала, это же только попрощаться нам надо было, а она мямлит что-то в своё оправдание несуразное.
Всё свелось к тому, что ей понравился красивый парень и она позавидовала мне. Было еще не поздно и я недалеко от неё жила. Он и просил её отвести его к тёте, у которой я, якобы с её слов, в ту ночь была. Она могла просто пройти немного, или просто сказать кто я, и мы бы встретились и тогда бы я проводила его. Она сама захотела проводить его, предложила ему, а он отказался.
Я сидела на уроках и ничего не слышала и не видела, слёзы ручьем текли с моих глаз, и я ничего не могла с этим сделать. Вытру глаза, уставлюсь в доску или в парту, а они льются сплошным потоком. Уже мальчишки, что сидели рядом и впереди меня, забеспокоились и просили назвать того, кто меня обидел, только я отрицательно мотала головой и ничего говорить не могла. Казалось, скажу слово и завою в голос.
Со школы я плелась, держа в руках яблоко, смотрела на него и плакала. Это яблоко он держал в руках, он нёс его мне, как то, которым он меня уже однажды угощал. Про то яблоко здесь. Плакала и потому, что я не знала его домашнего адреса и не знала напишет ли он мне еще. Мне было так плохо.
В детдоме днём на кроватях не положено валяться, если только не заболеешь. Я поставила портфель на место и села за один из столов в классной комнате, спиной к остальным, чтобы не видели моих слёз. Зима. Особо никуда не уйти, чтобы уединиться. Началась уборка комнаты и дежурные попросили перейти на другое место, а тут и воспитательница заходит и спрашивает у дежурных показывая на меня, что это за девочка, новенькая что ли?
Дежурные в недоумении, смотрят на меня и тоже не сразу признают. Когда поднимали, то не на меня смотрели, а на полы. Спрашивают, что со мной. Тут уж я взвыла и на улицу убежала. Пошла за клуб, там буквально вою. При клубе ночная нянечка жила, еще только начала работать у нас. Молодая красивая женщина лет двадцати восьми, блондинка, голубые глаза и статная фигура. Я как раз под её окнами оказалась.
Через какое-то время она выходит из-за угла и говорит, что думала, что ей показалось, что она плач слышит. Просто затащила меня к себе и попросила всё рассказать ей, она никому не расскажет. Но я не рассказала, так берегла свою тайну. Я не знала еще её, а воспитатели и детский коллектив уже научили всё при себе держать, иначе всё тобою сказанное повернут так, как им выгодно. Не поверила я ей.
Но она чай заварила, и мы просто сидели, она спрашивала меня про наших детей, про меня, про братиков и сестренку. Она уже слышала про отца, и я ей про него что могла рассказала. Про свои походы по инстанциям, что так и не знаю где он захоронен, хотела, чтобы ему отдельную могилу сделали, но это оказалось не по моим силам. Она говорила, чтобы и на мать я обиду не держала, мало ли что было у неё с отцом, но она все-равно мать. Так мы просидели до ужина. Я вроде немного успокоилась.
На ужине в столовой тоже не все меня узнали. Как потом говорила воспитательница, от меня еще утром пышущей здоровьем девчонки в обед только какое-то серое существо осталось. Таких резких перемен они никогда не видели. Есть не хотелось. Выпила чай и отправилась в свою группу. Ночью меня кто-то будит и спрашивает почему плачу, но это во сне. Утром в школе тоже все видят перемены в моей внешности. Но стараются не докучать, только мальчишки заверяют меня: - «Марин, ты только скажи!».
Яблоко с неделю носила с собой, никто не покушался на него. Потом сестренке отдала. Прошёл месяц, и я получаю от него письмо. Радость у меня запредельная. Пишет, что доехал, что дома праздновали его приезд несколько дней со всеми родственниками, а их у него много. Оформил необходимые документы, устроился на работу и вот пишет мне. Еще будет готовиться к поступлению в институт. Есть желание учиться, тем более после Армии есть какие-то льготы.
Я очень рада за него и в ответном письме открываюсь кто я, решая, что если сейчас он откажется переписываться со мной, то мне будет теперь это легче перенести, что я уже свою долю переживаний вынесла, остаток выдержу. Пан или пропал. Естественно о своих к нему чувствах ни слова, как и о переживаниях по поводу несостоявшейся встречи.
Следующего письма жду и снова переживаю. Но приходит ответ, где он пишет, что очень рад, что это я. Жалко только, что он на девять лет старше меня, что я еще молодая и неизвестно, что может быть с моими чувствами через год два. Просил писать меня о мальчиках, которые уже вероятно ухаживают за мной, что они говорят, как себя ведут, что я думаю, что читаю, какое кино смотрю. Обещал подсказать, как не попасть на уловки ребят, только чтобы я была откровенной с ним и не задирала нос.
Он почувствовал себя моим старшим братом. Но я была и этому несказанно рада., ведь открыться ему в своих чувствах самой было неправильно и стыдно, как мне тогда казалось. Переписка продолжалась, он рассказывал, что встречается с друзьями и девушками, а я ревновала его к ним и понимала, что у него своя жизнь. Жизнь без меня.
А в это время оказывается по всему детдому с того дня, как я пришла зарёванной и неузнанной из школы, муссируется сплетня, пущенная воспитательницей, что я не иначе как беременна, вон как изменилась в один день, видимо узнала о своей беременности. Я про эту сплетню узнала уже позже и неожиданно.
Уже и весна пришла, я получаю письма от Гены и смиряюсь с тем, что возможно он и женится уже, пока я расту. До совершеннолетия мне еще почти три года, а он красивый парень, умный, добрый и никто такого парня не отпустит от себя. В это время я поправилась, стала лучше выглядеть, повеселела и стала жить обычной жизнью детдома.
От Коли шли письма регулярно, чуть не каждые три дня. Я во время своих переживаний вообще ему не отвечала. Когда же ответила, то он стал писать очень часто, много писал о том, что хочет быть только рядом со мной, чтобы мы были всегда вместе, что я лучшая из лучших и то, что обычно поют парни девушкам.
О нашей переписке с Колей я Гене не писала. Просто потому, что не считала всё это серьезным. Володя тоже писал, но не о чувствах, а кто, как, где, что видел, где был, где работать хотел бы, куда учиться поступает. Почти тоже писала и я ему.
Всё стало, как прежде, и совсем не так. Я взрослела, любила и старалась поступать по совести, не теряя себя.
Далее: Сплетня.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.