Как и в давние годы на бескрайние равнины великой западной тундры пришел страшный дух болезни. Он несся по земле, подгоняемый ветрами со стороны заката, сметая всё на своём пути. И не было такой силы, которая была бы способна остановить его невидимые стада красношерстных оленей. Ни сопки, ни могучие быстрые реки не могли их остановить. Все это было преградой лишь для человека, но не для духа. И даже когда зима опустилась на бескрайние равнины, выкрасив всё ослепительными белыми красками, дух продолжал зверствовать, посещая всё новые стойбища. Он забирал мужество, заставляя семьи уходить с насиженных мест, а если настигал их, то выпивал жизнь из детей, заставлял мужей гнать свои бесконечные стада, похищал женщин, дабы обивали они его пологи. И не было от него спасения, нельзя было затаиться, не получалось и сбежать, всё равно нагонял злобный дух болезни…
Но дурное предзнаменование виднелось в знаках задолго до появления духа в тундре. Виделись знаки в обычных жертвенных оленях. Ощущали дурное и камлающие шаманы. Всё говорило о приближении опасности, но слепы были расслабившиеся люди, без внимания остались предостережения. Лишь немногие, самые дальновидные, отправились далеко на безлюдный Север, к холодному морю, надеясь, что соленый воздух и обжигающие ветра отгонят беду. Многие из них до сих пор лежат где-то там, на берегу, под взглядом великого Анки-Киеле. А шатры их ещё долго будут одиноко стоять, храня в своем чреве мертвые семейства.
А дух продолжал гнать свои беспокойные стада, находя всё новых погонщиков, пополняя стада, но никак не утоляя свой бесконечный голод. И не могли шаманы оградить ни себя, ни других. Глухи оставались боги-покровители чукотского народа к мольбам страдальцев. А жажда пищи страшного духа болезни была так велика, что никакой жертвенный олень не мог её заглушить.
Тогда же и озлобились люди. Стали глухи к бедам друг друга, соседей сторонились, а незнакомого человека и вовсе могли убить, если тот настойчиво пытался приблизиться к стойбищу. Ведь верили тогда, что незнакомец мог оказаться тем самым духом болезни, принявшим обличие человека. Но и такое не помогало и люди продолжали заболевать. А заболев умирали через несколько дней, покрываясь отвратительными красными язвами.
И жил тогда в западной тундре молодой чукча Нанук с юной и прекрасной женой по имени Ила. Не успел ещё молодой Нанук обзавестись большим стадом, не вытаптывали его олени свежее моховище за один проход великого солнца, не застилали их рога небосвод, но был счастлив молодой чукча, ведь жена его уже несла в чреве своём потомка молодому Нануку.
Но вот дух заразы появился в тундре и услышали про это в стойбище, где обитали молодые Нанук и Ила. Тогда решил отец Нанука разделить семью, чтобы каждый нашел себе пристанище. Надеялся он таким образом оградить своих близких от Желающего похитить.
И поехал брат Нанука, сильный Паналык, владелец волшебного копья, вместе с семьей далеко на Север, к холодному морю. Другой брат, хитрый Танат, взяв семью, отправился на юг. А Нанук с женой и своим небольшим стадом поехал на восток, к великой реке. А отец со своими несметными стадами остался на прежнем месте, решив, что он уже слишком стар для того, чтобы убегать от красношерстных оленей духа заразы.
Так остался Нанук один со своей женой и их нерожденным ребенком. И гнал молодой чукча своё небольшое стадо на восток, но не встречал следов жизни на своем пути. Лишь оставленные стойбища, да олени, потерявшие хозяев, встречались семье. Три раза великое солнце обошло небо, и только тогда Нанук решил, что нет смысла дальше гнать своё стадо. Всем требовался отдых.
Шатер поставили около замёрзшего озера. Снег не полностью покрывал блестящую поверхность, отражавшую пламя великого солнца, и место было прекрасно. Меж тем Ила всё сильнее ощущала появление ребенка, всё ближе был заветный день появления нового человека. Нужно было торопиться, чтобы найти подходящее место для стоянки до дня рождения, ведь за роженицей требовался уход, который устроить в пути будет совсем не просто…
В ту ночь засыпал Нанук с тяжелыми мыслями, думая о будущем и своих родственниках, разбросанных по великой тундре. А когда сон уже почти окутал голову молодого чукчи, услышал он, как с шумом над шатром пролетает что-то, забирая дым от кострища. И стук тысяч невидимых копыт кружил где-то недалеко, холодный пот проступал под меховой одеждой Нанука. И страшно было открыть глаза…
Утро оказалось страшнее встречи с самым голодным медведем. Ила, любимая и единственная жена Нанука исчезла из шатра. Молодой снег, пришедший ночью, скрывал следы Желающего похитить. Впрочем, его нескончаемые невидимые стада уже всё равно были далеко-далеко отсюда, там, где простому человеку никак не оказаться. В отчаянье впал молодой чукча, принялся метаться по окрестностям, стараясь найти хоть что-то, что поможет ему найти беременную жену, но всё было тщетно.
Тогда бросил всё хозяйство молодой Нанук, взял самого сильного и быстрого оленя из своего небольшого стада, запряг его в одиночные сани и отправился на Юго-Запад в то место, где должно было быть стойбище его брата, хитрого Таната. Надеялся молодой чукча, что самый хитрый мужчина в семье поможет ему найти Желающего похитить, даст совет, подскажет, где искать жену.
Три раза великое солнце обошло небо, но не сомкнул глаз Нанук, всё гнал и гнал своего оленя сквозь бескрайние просторы тундры. И в день, когда несчастное животное рухнуло замертво прямо в упряжи, добрался молодой чукча до своего хитрого брата.
Танат принял молодого чукчу, выслушал его проблему с задумчивым видом и дал совет отправляться на Север, в стойбище отца. Рассказал хитрый Танат, что опасное дело задумал Нанук, и что своим визитом, накличет он появление злого духа заразы на стойбища, в которые будет приезжать. Рассказал хитрый брат, что придет день и выйдет на бой со страшным духом болезни молодой Нанук, и рассказал Танат как победить Желающего похитить. Напоследок брат дал Нануку волшебные сани из самых крепких древних деревьев и самого сильного и быстрого из своих оленей. Так и отправился молодой чукча в стойбище своего отца, а брат его, хитрый Танат, ушел дальше кочевать, спасаясь от страшного духа болезни.
И вновь великое солнце обходило небо, а молодой Нанук без устали гнал свои сани по просторам бескрайней тундры. Не знал молодой чукча сна, не ведал он голода и не нуждался даже в воде – так велика была его любовь и желание вернуть молодую жену. Наконец, вышел он на то место, откуда уходил недавно. Сразу узнал Нанук шатер своего отца, но неприятное чувство посетило его сердце, как-то незримо изменилось стойбище…
Не зря беду чувствовал Нанук, ведь посетил дух болезни это место. Жены отца его лежали, шкурами накрытые в главном шатре и лишь старый отец молодого чукчи, видел у кострища. Лицо его покрывали красные язвы, руки тряслись, а по коже струился пот. Но не чувствовал мужчина жара, трясся он как от самого крепкого мороза, хоть и был укутан в теплые шкуры и сидел перед ярким кострищем. Не испугался Нанук болезни, вошел в шатер отца своего, рассказал о беде, случившейся с ним. Покачал головой умирающий отец, прошептал, что опасное дело задумал молодой чукча, но всё же дал совет – отправиться на север, к холодному мору, найти стойбище сильного Паналыка, владельца волшебного копья. Напоследок, отец отдал сыну волшебную упряжь и лучшего своего оленя. И отправился молодой чукча на Север…